Содержанки - Страница 12

– Сдурела? Куда тебе худеть? – тут же исправился Свинтус, но меня уже было не остановить.

В итоге он позорно сбежал и при этом матерился так, что было слышно даже в лифте, когда тот спускался. Я успокоилась, едва звуки двигающейся кабины отдалились от меня и стихли. Подскочив к балкону, я аккуратно высунулась наружу и дождалась, пока машина Свинтуса (новая, красивая) не пересекла наш двор и не уехала, чуть не свернув шлагбаум. Я улыбнулась.

– Марина!

– Ушел? – раздалось сдавленное шипение из глубин моего потерпевшего бедствие и кораблекрушение шкафа. Гламурный корабль на измятом парусе из брендовых тряпок прибыл-таки в спокойную гавань.

– Да, да. Можешь не шипеть, машина уехала. Пару часов его не будет.

– Вот это театр абсурда! – уже громче выдавила из себя Марина.

Я открыла дверцу шкафа и выкопала Марину из-под кучи тряпок. Вид у нее был – умереть не встать. Лохматая, потрепанная, с красным лицом. Видать, не так уж и много воздуха в моем вентилируемом шкафу. Пот так и тек по ее лицу, она тяжело дышала.

Мы в немом изумлении таращились друг на друга. Потом, не сговариваясь, расхохотались. Марина так и сидела, хохоча, на куче моего белья, а в руках держала… м-м-м… как бы сказать поточнее, камуфляж горничной, состоящий из фартучка, юбочки, чулков и кокошничка. Только куплена была эта униформа не для того, чтобы трудиться на поле стерилизации помещений. Есть и другие приложения у костюмов горничной, медсестры или стюардессы. Свинтус любил горничных больше, чем медсестер. Он особенно полюбил этот наряд и эту игру после того, как уверился в том, что я ревную его к домработнице.

– Ну что, опять проштрафилась, малышка? – спрашивал он, глядя на мои, прямо сказать, длиннющие ноги, облаченные в белоснежные чулки.

– О, простите, господин, – отвечала я, поворачиваясь к нему спиной и смахивая специальной щеткой пыль с книжной полки. Трюк, приводивший Свинтуса в неистовство.

В руках его жены атрибуты моей трудовой жизни смотрелись нелепо. Я бросилась к ней.

– Ты зачем это вытащила? – Я забрала свою униформу из рук Марины так, словно бы это была бомба замедленного действия.

– Он так кричал. Ты его совсем не боишься?

– Я? Ну, боюсь, конечно, – заверила ее я. – Вообще-то Свин… то есть твой муж – он опасный человек.

– Я думала, он тебя ударит.

– Это вряд ли, – усмехнулась я. – Он бы и хотел, но…

– Вы поругались конкретно, – сказала она, и в голосе ее звучало некоторое удовольствие.

– Ну да, конкретно. Он побежал за вином.

– Как ты это делаешь?

– Что?

– Крутишь им?

– В двух словах не объяснишь, – пожала я плечами.

Это, кстати, правда. Умение управляться с мужчинами – дело сложное и требующее изучения как теоретического, так и практического. Кроме того, как и в любом деле, к этому нужно иметь некоторую природную склонность, некоторый талант, которого, как я могла уже с уверенностью сказать, у Марины не было.

– У тебя не осталось вина? – спросила она, вернувшись в кухню.

Я вздохнула и пошла за новой бутылкой поддельного «Альдзеро». Чтобы Марина не повредила ни этикетку, ни бутылку, я сама открыла ее и наполнила ее бокал.

– А ты? – спросила она, и взгляд ее был умоляющим.

– А мне уже хватит, – честно призналась я. – Думаю, тебе лучше уйти. Он может и раньше вернуться.

– Мне кажется, он ушел в такой ярости. Деньги отобрал! Может, он и не вернется вообще.

– Вернется. Это у нас такие… эротические игры. Он боится, что, если мне оставить деньги и машину, я могу на пару недель исчезнуть. Такое уже было.

– Ты сумасшедшая, – сказала Марина. В ее голосе прозвучали нотки восхищения. А может, мне просто показалось?

– Ладно, рада была познакомиться и все такое. Можешь забрать бутылку с собой. Главное, выходи из подъезда осторожнее. Мало ли что. Ну и… береги себя.

– Ты тоже.

Марина стояла в прихожей, усталая и прилично пьяная. Я постаралась не думать о том, как она поведет машину. Мелькнула мысль о том, чтобы вызвать трезвого водителя, что было дорого, долго и опасно. Тогда я позвонила нашему дворнику Тимофею, спросила у него, нет ли у них водителей. Оказалось, что Тимофей и сам не против подработать.

– Спасибо, – запоздало вспомнила я, – спасибо за укол.

– И тебе. Спасибо за все. Спасибо, что не сдала.

– Будем жить дальше?

– Будем жить, – кивнула она. – Будем прозябать.

– Слушай, тебе нужно обязательно поменять краску для волос, – сказала вдруг я зачем-то. – Эта тебе не подходит.

– Но это дорогая краска, – возмутилась Марина. – «Гарнье»!

– Ты что, пользуешься красками из супермаркетов? – ахнула я. Не зря мне показалось, что краска жуткая. – Они же все перекисленные, слишком концентрированные.

– А чем пользоваться?

– Ну… бери хотя бы Colorica, это итальянская краска, профессиональная. Вообще, лучше пойди в салон, пусть тебе все подберут.

– Да ладно, мне все равно. – Она пробормотала это себе под нос, еле слышно. Пришел лифт, она зашла в него, не слишком-то уверенными шагами. Тимофей терпеливо ждал во дворе. Я подошла, чтобы нажать на кнопку, а Марина вдруг подняла на меня глаза и сказала: – А я никогда не играла в такие игры. Никогда.

– Ты о чем?

– Ни в эротические игры, ни в ролевые, ни в какие!

– Ну, ты же жена, – успокоила ее я. – Женам не положено.

– Почему?

Было странно, что спросила она об этом с сожалением. Нет, все же эта Марина вызывала у меня странные чувства. И самым странным из них было возникшее из ниоткуда чувство беспокойства за нее.

Я вернулась в квартиру, прикрыла дверь и принялась убираться. Еще одна часть моего бизнеса была выражена в том, чтобы зажимать себе зарплату, предназначенную домработнице. Убиралась я не бог весть как и мастером в этой области не была, но пара лишних тысяч в месяц ложилась на мои счета в банке, и ради этого я была готова помахать веником и шваброй. Главное, чтобы за этим делом меня бы не поймали. Работа есть работа. Спина потихоньку снова начала ныть, и я пошла выпила таблетку, прописанную Мариной. Определенно, придется идти и лечиться. Как бы так обернуть все это дело, чтобы зажать немного денег и тут?

То, что произошло, – самое странное, пожалуй, во всей моей жизни. Я не о встрече с Мариной у меня дома, а о том, что было потом. И ведь, положа руку на сердце, со мной происходило предостаточно странных событий. Вся моя жизнь – это калейдоскоп несуразностей и нелепостей. Само мое рождение, странный программный сбой, генетическая ошибка, поместившая меня в чрево моей матери, именно меня, именно к ней, стало началом странностей в моей жизни. Некоторые из них – хорошие, некоторые – сомнительные. Большая часть неприятная, неожиданный удар в спину, ураган, выметающий все самое важное из моей жизни. Я о переломах, конечно же. В нужном месте, в нужное время. Ладно, нельзя мне об этом думать, не стоит. Когда я думаю о том, какая должна была у меня быть жизнь, я кусаю губы в кровь и хочу кому-нибудь набить морду. Но кому? Судьбе-то ее не набьешь, у нее и морды нет. И потом, у нее вся колода крапленая, все козыри в рукавах, с ней лучше вообще не играть – здоровей будешь, это уж я усвоила. Остается только крутиться как хочешь. Занимать свое место под солнцем любой ценой. А что остается таким «везунчикам», как я?

Итак, нелепость. Мы с Мариной сидим в кафе, открытая застекленная терраса, из-за которого вид на храм Христа Спасителя, также просматривается другой берег реки. Мы молчим и потягиваем свой кофе, воздух прохладный и влажный, дышится легко, но в воздухе уже чувствуется суровое дыхание приближающихся холодов. Террасы закроют, солнце скроется до весны. Мы молчим, я ковыряю ложечкой в мятном десерте. Марина ждет пасту. Чуть теплые лучи осеннего солнца нежно ласкают наши лица, заставляя прикрыть глаза. Деревья на бульваре яркие, как в пластилиновых мультфильмах, а ветра совсем нет. Золотая осень.