Socolы отца народов - Страница 4
Плюсы, лайки, зажигательные комментарии от девушек всех мастей и возрастов посыплются на страницу, на которой будет выложен такой эксклюзивный материал, и создадут почву для неудержимого смеха. Вот этот кураж и будет выплескиваться из парней так, как могло бы из них выплескиваться семя, притупляя внутренние подавляемые бромом и строгим армейским начальством желания, и постепенно успокаивая их – одно горячее желание будет сменяться другим. Удовольствие, получаемое от власти, по утверждениям многих диктаторов, граничит с сексуальным и даже заменяет его – а власть над умами, которую в эти минуты и часы будут иметь солдаты в отношении подавляющего большинства пользователей Интернета, будет едва ли не сильнее диктаторской; одного шевеления пальцем ноги одного из «актеров» будет достаточно, чтобы любая пала перед ним ниц, не забыв предварительно оголиться.
Жар вечернего куража часто сменяется утренним похмельем – что мы наделали? Зачем? К чему все это приведет и чем кончится? Тем более, что поводы были – весь Интернет пестрил репостами ролика со вчерашней записью, и вскоре он привлек внимание радетелей общественной нравственности и морали. Рыба гниет с головы – оттуда и началась основная реакция на «отснятый материал».
–Таким людям, которые столь недостойно подходят к высокому званию военного летчика, не место в нашей армии, – категорически отчитывал молодых подчиненных, курсантов летного училища, главком ВВС. – Честь служить в таком элитном подразделении наших войск и обучаться всем тонкостям службы дана не каждому, и потому такое отношение к службе недопустимо в любом проявлении. Полагаю, что наказаны должны быть не только сами исполнители танца, но и непосредственное руководство военно-учебного заведения…
Главком служил давно, и истину о том, что в армии инициатива особенно наказуема, знал практически назубок. Но и на старуху бывает проруха – этими словами он выразил не общее отношение к танцу ребят, а свое личное, и потому сразу попал впросак. Не прошло и полдня, ребята не успели даже толком погрустить о грядущем своем отчислении на развратную гражданку, как с официальным комментарием выступил министр обороны.
–По моему мнению, это полная ерунда. Ребята устали после службы и в свое свободное время на территории казармы, не удаляясь и не уходя в самовол, не нарушая режима дня и распорядка службы, просто исполнили танец. За что их наказывать? За то, что они надели на себя фуражки и отдельные элементы формы? Это смешно. Они не совершили ничего предосудительного, и, если главкому ВВС нечем похвастаться под гимнастеркой, то его личные амбиции никак не могут определять политику нашего министерства. Он прав в одном – мы возлагаем на этих ребят большие боевые задачи, и ломать им крылья в самом начале их полета не входит в наши планы. У нас есть куда более серьезные вопросы, требующие вмешательства на уровне командующего и министра, и заострять внимание на невинной выходке молодых мальчиков мы не будем…
–О каких проблемах вы говорите, Сергей Абдурахманович?
–Вы, например, ничего не знаете о том, что накануне в Сирии у нас сложилась сложнейшая боевая ситуация, которая требует нашей незамедлительной и очень жесткой реакции? Нет? Что ж, я расскажу – быть может, это отвлечет вас от любимого занятия, обсасывания глупостей…
Прежде, чем начать рассказ, министр задумался. Он восстанавливал в своей памяти хронологию событий минувшего дня – с чего все началось?
А началось все с того, что детский день рождения подходил к концу.
Семья российского посла в Сирии Артема Дмитриевича Кириченко пережила этот его переезд с таким великим трудом, что молодой и перспективный еще дипломат стал всерьез подумывать или о разводе, или о прекращении дипломатической карьеры. Помимо тяжелого жаркого климата этой восточной страны, напряженная внутриполитическая обстановка, что царила в ней последние три года, никак не способствовала хорошему расположению духа тех, кто был сюда откомандирован после сытой и вполне себе спокойной Швеции. Хотя отечественным СМИ удалось на какое-то время запудрить Кириченко голову словами о фактически прекратившихся боевых действиях (что в немалой степени и способствовало его согласию поехать в ближневосточный регион в качестве Чрезвычайного и Полномочного), первые же минуты нахождения в Дамаске развеяли эту иллюзию. Помимо бесчисленных военных кордонов, что эскорту его семьи пришлось преодолеть на пути к резиденции, услышанные в первый вечер канонады выстрелов и взрывов сразу насторожили посла и его домашних, утром в ультимативной форме потребовавших от него возвращения в Москву.
Понимая, что столь скоропалительных решений послу принимать не следует, он связался с центром и описал сложившуюся непростую ситуацию. Ответом ему были заверения в поднятии оклада и дополнительных льготах, панегирики его выдающемуся дипломатическому мастерству, особенно необходимому в очаге напряженности, убеждения и просьбы высшего руководства страны. Кириченко был непреклонен – и тогда, по старой русской традиции, последовали угрозы, основанные на, как оказалось, давно всем известных фактах его неблаговидного поведения в Стокгольме, которые посол, в весьма общих чертах знакомый с работой ФСБ, считал тайной за семью печатями. Делать было нечего – на три года пришлось остаться.
Говорить с Москвой было трудно – с домашними еще труднее. Дочь-подросток никак не желала оставаться здесь по причине огромного количества «цветного» населения, которое, как ей казалось, не в полной мере отвечает ее требованиям к друзьям, без которых жизнь ее немыслима. Жена опасалась за безопасность семьи, а младший сын все время болел. Свалившийся как снег на голову его день рождения должен был немного сгладить острые углы – веселый праздник, устроенный с участием руководства республики, дорогих аниматоров из Турции и даже одной мега-популярной певицы, как пир во время чумы, призван был немного поднять упавшее настроение посла и его домашних. Размах на широкую ногу не был свойственен обычному детскому празднику, коих посол перевидал на своем веку ого-го, но тут был особый случай. И, кажется, все удалось – во всяком случае, все улыбались, а супруга Артема Дмитриевича была необычайно ласкова к нему в продолжение всего дня. Он начал думать, что все, наконец, налаживается, что, быть может, свыкнется наконец его семья с малоприятной и нелегкой долей… Когда жена в очередной раз, после пятого или шестого бокала шампанского, подошла к нему и демонстративно обняла, он заговорил:
–Понимаешь, наша страна всегда, во всю историю своего существования, оказывалась в непростых внешнеполитических ситуациях. В такой момент работа дипломата едва ли не важнее работы военного. Достаточно вспомнить таких мастодонтов отечественной дипломатии, как Чичерин и Молотов, Вышинский и Громыко, Шеварнадзе и Чуркин…
–Я знаю, – супруга ласково провела пальцем по его губам, не давая ему договорить. – Все будет хорошо, пока мы вместе, ведь правда?
–Ну, конечно, – просиял Артем.
–Когда будет концерт?
–Когда аниматоры закончат работу, – супруги повернули головы в сторону детской комнаты, где профессиональные клоуны развлекали детей, унося их воображение подальше от малоприятного, охваченного с четырех сторон огнем, Дамаска. Сегодня аниматоры были наряжены в сказочных Питеров Пэнов, чье постановочное сражение с капитаном Крюком и обязательно одерживаемая в конце победа должны были показать маленьким зрителям – добро сильнее зла, и оно всегда победит, как бы ни старались ревнители последнего! Как бы хотел в эту минуту поверить в то же самое Артем. Его размышления прервал приехавший полковник Грачев, командующий базы ВВС:
–Молоды ребята, профессионалы!
–А, Олег Григорьевич, здравствуйте! А мы тут с женой как раз о вас разговаривали…
–Обо мне?
–Да, Артем сказал, что работа дипломата в военное время не менее важна, чем работа военного, – улыбаясь, говорила Инна.
–Он прав, – развел руками Грачев. – Если бы не они, то нам пришлось бы вести войну по трем, четырем, двадцати направлениям одновременно. При таком рассредоточении сил выиграть хотя бы одно сражение становится задачей практически недостижимой. Так что дипломатам мы вечно будем говорить «спасибо» за удерживаемый только их стараниями мир! – Грачев поднял тост за Артема, все выпили.