Собственный выбор (СИ) - Страница 4

Зоя нашлась на кухне, где готовила что-то себе к ужину. Рядом в манеже играла внучка Таисии Степановны – Маша, а Гаврюша лежал в коляске и сосредоточенно грыз похожий на розовый бублик прорезыватель для зубов.

- Привет, - улыбнулась я, застав такую идиллию. Девушка подняла голову и кивнула, помешивая варево в кастрюльке. Я напряглась. Обычно благожелательная Зоя сейчас отчего-то прятала взгляд. – У тебя что-то случилось? – Тут же напряглась я. – Бывший муж объявился? Проблемы с Гаврюшей какие-то?

Зоя тут же удивленно на меня посмотрела и помотала головой.

- Все хорошо. Просто…, - она замялась и снова опустила взгляд. – Не выспалась сегодня, вот и все.

Меня такой ответ не устроил.

- А почему ты не выспалась? – Не отстала я.

- Ну…, - она покраснела. Эмм, я чего-то не знаю? – Я…, у меня зуб разболелся, - совсем тихо ответила она. – А запись к стоматологу только через два дня. Это, если в городскую….

- Так что же ты молчала-то? – Возмутилась я, понимая, что можно было и догадаться. Мама часто говорила, что я своим появлением на свет все зубы ей попортила и пришлось долго их лечить. Я нашла в контактах нужный номер и прислонила телефон к уху. – Александр Леонидович, вы сегодня принимаете? А кто принимает? Наева? Ага. А окошечко найдется сегодня? Тут острая боль. Нет, не у меня, но это работник Жиловой. Очень надо. Оплата в полном объеме. Конечно. – Я закончила разговор и взглянула на время. – Так, через дорогу от нас есть стоматология. Беги туда, у тебя прием через двадцать минут, скажешь, что от Жиловой. Пусть пришлют счет для оплаты на мою почту.

- А дети? – Зоя посмотрела на сына.

- Я присмотрю за ними. И ужин доготовлю, и покормлю их, - пообещала ей. – Беги уже.

- Угу, - она сорвалась с места и, причитая, скрылась в своей комнате. Через пару минут, уже одетая, она выскочила на улицу.

Я же заглянула в кастрюлю и увидела, что там варится обычный куриный суп. Ну, наверное, детям самое то такое есть. Пока готовила, пока детей кормила (Гаврюше пришлось растереть все это в блендере в то время, как Маша уже сама управлялась ложкой, хоть и пачкала все вокруг), не заметила, что за мной кто-то наблюдает. Поэтому и вздрогнула, когда увидела Володю, стоящего в дверях кухни. Он, привалившись к косяку, наблюдал за мной. Интересно, давно ли.

- Почему ты не сказала ничего Жиловой? – Спросил он меня, когда я, отвернувшись, принялась убирать со стола. Отвечать на глупые вопросы я не собиралась, поэтому промолчала. – Ты очень странная, - добавил он через минуту, так и не дождавшись от меня ответа. – Все девчонки в твоем возрасте о всяких тусовках думают, или как парня подцепить…. А ты чужим детям супы готовишь и проводишь время с неудачниками, вроде Игната.

Тут я уже не выдержала и все же повернулась к этому внешнему раздражителю.

- Игнат является правой рукой Белоярцева по ведению бизнеса, - заявила я.

- Ясно, - расплылся он в довольной улыбке. – Деньги и тут порешали. Конечно, кому нужен просто телохранитель с квартирой в Москве. Тут у тебя вон какие перспективы открываются….

Я печально посмотрела на вроде бы симпатичного с виду молодого мужчину.

- Жалко мне тебя, - сообщила и сложила посуду в раковину.

Володя дернулся, вроде как в мою сторону, но тут на кухню вбежала Зоя.

- Фух, я не опождала? - Прошепелявила она.

- Нет, - я тут же улыбнулась, игнорируя сверлящего меня неприязненным взглядом охранника сестры. – Я как раз покормила детей.

- Спасибо тебе, - девушка на несколько секунд выбежала из кухни и вернулась уже без верхней одежды. – Ты меня так выручила.

- Да это ты нас все время выручаешь, - улыбнулась я ей и вышла из кухни.

Настроения не было совсем никакого, но мне надо было еще зайти в квартиру Людмилы Павловны, чтобы забрать свою куртку и только потом я смогла бы скрыться в своей квартире и похандрить, как следует.

- А, Женя, - увидела меня хозяйка квартиры, когда я тихо шуршала в прихожей. – Слушай, ты к теть Клаве когда поедешь? – Вдруг спросила она меня.

- А когда надо? – Тут же навострилась я.

- Да тут Таисия Степановна всякие мясные обрезки Бульке приготовила…, - проговорила Людмила Павловна.

- Да какие обрезки. Тут можно три супа сварить…, - послышался из кухни голос домработницы.

- Или отдать собаке. Таисия Степановна, людям надо есть человеческую пищу, - строго ответила моя сестра. – Жень, отвезешь?

- Конечно. Я все равно хотела к ней заехать, - соврала я, не моргнув глазом.

Маме я даже звонить не стала. Ну, куда она денется в такое время? Разве что с собакой гулять уйдет. Так у меня ключи от квартиры всегда с собой. Поэтому, прихватив из машины лоточки и мешочки, приготовленные заботливой Таисией Степановной, я отправилась в квартиру. Поднялась на этаж, прислушалась, открыла дверь и вошла в до боли родное мне жилище, знакомое до каждой трещинки на полу.

- Кто там? – Кажется мама была на кухне.

- Я, - отозвалась привычно, снимая обувь. – Ты кого-то еще ждала? – Я зашла на кухню и увидела, что мама поливает цветы на подоконнике. Булька, похрюкивая, спала под столом, не обратив на меня никакого внимания.

- В моем возрасте ждать мне только сорок кошек, - пробормотала она. – Или дочь, которая может приехать поздним вечером с какими-то котомками в руках.

- Это Людмила отправила, - я поставила пакеты на стол. – Сказала, что это мясная обрезь Бульке на корм.

Мама заглянула в пакеты.

- Ба, да тут на три супа хватит, - всплеснула она руками, повторяя слова Таисии Степановны.

- Мам, тебе денег на нормальный суп не хватает? – Нахмурилась я и отправилась в прихожую, чтобы снять куртку.

- Да причем тут деньги? – Возмутилась мама. – Я же не про них. Я про то, что все должно с разумностью делаться. А… ты чего такая колючая? – Обратила она внимание на мое настроение. – Люся что-то не то сказала? Или серьезно обидел кто? – Она усадила меня за стол и внимательно пригляделась. – Дело на чашку чая и кусок торта, - решила она и отошла к плите.

Я невольно улыбнулась. У мамы все душевные раны лечатся чаем и какими-нибудь народными мудростями, налагаемыми на человеческую глупость.

- Мам, я ненадолго, - предупредила.

- Ерунда, - отмахнулась она. – Лишний час в сутках всегда на ерунду тратится, так можно же провести это время с относительной пользой. – Через пять минут она уже поставила передо мной чашку ароматного мятного чая и блюдце с кусочком домашнего торта. – Ну, рассказывай, - велела она, усаживаясь напротив.

Я вздохнула. Все-то она видит.

- Мам, а почему мужчины бывают такие…, - я покрутила рукой в воздухе, - неприятные? – Подобрала слово.

- Все разом? – Изумилась она.

- Не все. Но вот кажется с виду, что человек нормальный, две руки, две ноги, голова такая… симпатичная, но как рот откроет, так его даже ударить хочется, - пожаловалась я на свою нелегкую жизнь.

Мама отпила чай и задумчиво посмотрела в окно.

- Человек делает неприятно другому только тогда, когда у самого счастья в жизни нет. Или внутри ему так больно, что он всеми силами пытается так обратить на себя внимание. Но вот ты, Евгения, держись от таких подальше, - строго сказала она.

- Почему? – Не поняла я.

- Такие люди… они чужие души собирают, потому что своя переломана. Соберут, переступят через поломанную ими чужую жизнь и дальше идут другие души собирать, - пояснила она. – Бывает такое, что находят они настолько сильную душу, которая и себя поломать не дает, и других исцеляет. А у тебя душа хрупкая, тебе такое чудо-юдо не вывезти и не вынести.

- А Людмила Павловна говорит, что у меня есть все задатки сильного человека, - припомнила я.

- Кто же спорит. Вот только, чем сильнее человек, тем хуже ему жизнь ситуации придумывает. Не от хорошей жизни женщина сильной становится, - мама погладила меня по руке. – Ты лучше учись хоть иногда быть слабой, хотя бы сама с собой.

Я надулась. Не хочу я быть слабой, я хочу быть как Людмила. Она сильная и смелая. И при этом добрая и отзывчивая. Я тоже хочу такой быть, и это мой собственный выбор.