Собственность тирана - Страница 2

А ведь утро не предвещало ничего необычного.

– Девочки! Готовьтесь выжимать трусики! – в самом начале рабочего дня влетела в хозблок возбужденная Оксана. – Там в апартаменты вчера такой мужик заселился! – девушка мечтательно закатила глаза.

И я тоже закатила. От ее глупости. Я то знаю, как все устроено. Этим курицам разве что и светит – трах на один разок. Хорошо еще, если имя их запомнят. Может, бабла подкинут на раз. Но это максимум.

Видела я таких дур. И ни раз.

Потому даже не пыталась клеиться к богатым постояльцам. К тому же, каждый день уверяла себя быть хорошей и послушной, добросовестной горничной. Надеялась, что увидев во мне перемены, папа сжалится и вернет меня в семью. Заберет обратно в мою роскошную дорогую жизнь.

Другие горничные тут же налетели на Оксану, расспрашивая всякие подробности, а я поспешила на свой этаж. И пока все девочки пускали слюни на москвича, драила номера, как проклятая, в надежде скорее уже вернуться домой.

– Почему я? – разочарованно вскинула руки, когда где-то среди дня старшая горничная сообщила, что отправляет меня убирать апартаменты.

Меня вполне устраивали мои небольшие дешевые номера, и я не стремилась на самый верх, в отличие от остальных.

– Потому что я так сказала! – рявкает недовольная тетка. – Тебе моего слова мало разве?

– У меня даже опыта нет такие помещения убирать! Я тут три недели всего работаю! – все еще пыталась возражать я.

Терпеть не могу, когда мне указывают. Не имею никакого понятия, как я удержалась и не плюнула ей в лицо тогда.

– Вот и наберешься! Надо же когда-то начинать.

А потом она просто развернулась, показав тем самым, что разговор окончен. И мне не осталось ничего, как, сцепив зубы, отправиться на самый последний этаж, где видом из панорамных окон наслаждаются сильные мира сего.

Как же мне не хотелось туда подниматься… Всегда ведь есть вероятность, что в апартаментах могут остановиться знакомые отца. Или, что еще во много раз ужаснее, – мои. Я ведь от стыда сгорела бы!

А в итоге мой позор оказался не самым страшным делом. Теперь я это понимаю. Как никогда отчетливо понимаю. Лучше уж опозориться, чем оказаться нагло облапанной и запуганной до смерти.

Руки сами тянутся к телефону. Нечего больше делать, как попросить помощи у папы.

Дана

Гудки. Три коротких, а затем вызов сбрасывается.

Но я упрямая – набираю снова.

Делала это уже тысячу раз раньше. Даже больше.

Плакала и набирала номер отца, но он, похоже добавил меня в черный список.

И сейчас я почему-то не теряю надежды. Наверное потому, что надежда – единственное, что осталось мне теперь.

В этом городе я совсем одна. Нет ни помощников, ни знакомых. Если папа сейчас не ответит, я потеряю возможность вернуть бандитам деньги, которые не брала.

Очередная попытка оказывается безрезультатной. Рычу от безысходности и отбрасываю телефон в сторону.

Он не ответит, кого я обманываю?

Внутренности дрожат. Я все еще сижу в том самом номере, куда забежала сразу после.

Только не плакать! Уговариваю себя этого не делать, потому что слезы – демонстрация слабости, и больше ничего.

Но ведь я слабая и уязвимая сейчас.

Не хочется об этом думать. Надо срочно решать, где брать деньги. Иначе придется отрабатывать их по-другому. Так он сказал. Только грубо.

Стать его собственностью… какого это будет? Что бандит имел в виду?

Перед глазами встает этот ужасающий бугор на его штанах. И я бы не хотела оказаться насаженной на такой.

Хотя, его обладатель очень красив. Ровно настолько же, как и пугающ. И аура, заставляющая цепенеть.

Загорелая ровная кожа, покрытая татуировками. Я почему-то успела рассмотреть ее. Вглядеться, как сильно эти черные, точно ночь, рисунки шли ему.

И я не видела еще мужчину более идеально сложенного. Точно из камня кто-то аккуратно выточил каждую мышцу, высокие скулы и мужественную челюсть. Все это приправил темными волосами, густыми бровями и глазами, цвета самой глубокой бездны.

Но при этом еще никогда и никто так не пугал меня. Не заставлял сжиматься и терять контроль над мыслями. И если я сейчас же его не верну…

Пытаюсь дозвониться подружкам. Бывшим. С тех пор, как меня сослали сюда, они почти не выходили на связь. Нищей горничной я стала для них неинтересна.

Одна из них даже берет трубку:

– О, Данюсь, привет, – с наигранной радостью отвечает она. – Как у тебя дела? Папочка из ссылки не вернул?

Дежурные вопросы, которые бесят. Я уже поняла, что всем плевать на меня. Всем им. Потому не утруждаю себя ответами.

– Мне нужны деньги, Снеж, крупная сумма… Сможешь одолжить? – закусываю губу в ожидании.

– Дан, прости… Я тебя люблю, конечно, но твой папа… Он если узнает… Он ведь запретил нам. И это не шутки! Мне тебя жаль, но за себя страшно больше. Прости, пожалуйста, дорогая…

Не хочу больше слушать эти жалкие причитания! Просто нажимаю «отбой». Зачем я вообще ей позвонила? Знала ведь…

Телефон тут же разрывается от входящего звонка.

– Где тебя носит, Тихонова? Апартаменты еще сами себя убирать не научились! – ревет в трубке старшая горничная.

– А не пойти бы тебе?! – вырывается само собой, и я скидываю вызов.

У меня больше нет времени на разговоры. У меня ни на что почти не осталось времени!

Уволят меня? Пусть! Без бабла я все равно не жилец!

Последней надеждой оказывается хозяин отеля. Он единственный здесь, кто знает, кто я на самом деле. Потому врываюсь к нему в кабинет и нагло прошу денег. Рассказываю о грубом шантаже одного из постояльцев. Прошу принять меры.

– Успокойся, Дана! – обрывает меня мужчина. – И прикройся! – имеет в виду разорванный лиф платья. – Твой спектакль мне по барабану. Станислав предупредил о том, что ты будешь готова на все ради денег, потому я не верю ни единому твоему слову.

– Так позвоните ему! Дайте мне поговорить с папой!

– Нет! – отзывается мужчина. Он спокоен. Спокоен как удав!

– Мне угрожают! – настаиваю на своем, сдерживая поток слез. – Они убьют меня, вы не понимаете что ли?

– Дана, послушай, я не дурак. И если бы в моем отеле у кого-то пропала крупная сумма, я был бы первым, кто об этом узнал. А теперь иди, мне нужно работать. Тебе, кстати, тоже. Стоимость униформы вычту из зарплаты.

Издав полный отчаяния рык, с трудом держусь, чтобы не наброситься на мужчину. Не расцарапать его наглую тупую башку! Но на это у меня тоже нет времени.

Потому бегу в свою комнату, ведь живу прямо тут, в отеле, на цокольном этаже рядом с прачечной, скидываю с себя порванную форму. В спешке облачаюсь в единственный у меня комплект одежды: футболку и джинсы. Натягиваю кроссовки. Трясущимися руками это не так просто сделать.

В рюкзак скидываю остатки своих вещей. Их почти нет. Три недели назад меня выставили из дома практически с голым задом, прямо в том, в чем была. И я не успела пока особо разжиться чем-то новым.

Когда выбегаю из здания отеля, меня встречает вечерняя прохлада. Я не знаю, куда пойду. Главное, подальше. Постараюсь вернуться в Москву. Заставлю отца поверить мне. А потом… понятия не имею.

Но я не успеваю уйти далеко. Буквально пара шагов за воротами, и меня хватают чьи-то сильные руки.

– Ты смотри, кто тут у нас! – язвительно присвистывает мужик, крепко ухватившийся за мое плечо.

Я узнаю его. Он и друган несколько часов назад бросили меня в ноги своего хозяина.

– Тащи ее к боссу, – решает второй. – Похоже, малышка хочет расслабиться.

Дана

В ту же секунду мне захотелось закричать. Я открываю рот, но крик так и остается в горле.

Один из амбалов ловко закидывает меня на плечо. Второй шлепает по заднице. Да так сильно, что кожу обжигает острый жар.

– Отличная жопа у тебя, Рыжуля, – мужик отвешивает сомнительный комплимент.