Собственность Дьявола. Право на семью (СИ) - Страница 59

— В один день ты стал у нас ювелиром, отцом и папулей. Как такое возможно? — хрипло смеюсь, целуя спящего под грудью сына. — Как же она чувствует родную кровь. Дочь от тебя без ума. Доброе утро, любимый.

— Доброе утро, соня, — Рус протягивает мне руку, и мы сцепляем ладони в замок. Лежим и некоторое время смотрим друг другу в глаза, обмениваясь флюидами. Недолго, конечно, потому что Яра начинает хныкать и выпрашивать еду.

— Какие планы на сегодня? — интересуюсь, прикладывая дочку к груди. — К малышке в клинику поедешь?

Прослеживаю, как муж поднимается с кровати. Любуюсь им. Каждый раз от вида его обнаженного подтянутого тела у меня по нутру разливается жар.

— Заскочу перед работой, — бросает он через плечо, направляясь в ванную.

— Рус, я хочу поехать с тобой. Ты же не против?

Он не отвечает. Закрываясь в душевой, включает воду.

Осознаю, что на данный момент всё плохо и ситуация, конечно же, не из лучших. Руслану тяжело смириться со сложившейся реальностью. Он, похоже, не до конца осознает, что происходит в его жизни и как с этим справляться. Слишком много думает. Слишком много забот берёт на свои плечи.

Он — скала. Таких сильных духом мужчин я никогда не встречала. Даже папа у меня не всегда «вывозил» трудности. Я люблю своего мужа. И, как бы там ни было, я обязана его поддержать. Даже если мне придётся перешагнуть через свою гордость и проявить благоразумие.

Я сильная.

Я всё выдержу.

Рядом с Русланом и подавно.

После недолгих раздумий я всё же решаю осуществить поездку к его малютке. Нет смысла откладывать на потом то, что можно сделать уже сегодня.

Кормлю дочку, и следом за мужем покидаю кровать.

Пока Яня спит, ухожу в соседнюю ванную. Принимаю наскоро душ. Делить с мужем одну душевую на двоих даже не рискую, иначе мы застрянем в ней надолго. А у меня и так после жаркой ночи люто горит между ног.

— Уверена, что хочешь увидеть её именно сейчас? — спрашивает Руслан, когда мы после спорных сборов наконец-таки добрались к центру репродуктивного здоровья и заглянули в отделение реанимации для новорождённых. — Маша, картина не из приятных. Не хочу, чтобы ты лишний раз волновалась, глядя на этих несчастных детей.

— Там твоя дочь, — тяжело вздыхаю. — И я хочу её увидеть. Не стоит меня отговаривать, Руслан. Я должна прочувствовать этот момент, пережить его и принять. В конце концов, нам всем предстоит жить под одной крышей. Думаю, что я её полюблю, — закончив, робко улыбаюсь, пытаясь отыскать в хмуром взгляде мужа те же эмоции.

— Иди ко мне, — притянув меня к груди, муж утыкается носом в макушку и крепко обнимает. — Я не устану просить у тебя прощение, Машшша… — шепчет он, пальцами поглаживая мой затылок и целуя висок. — Как же я тебя люблю, родная. Больше жизни люблю…

— Доброе утро, Руслан Георгиевич! — нашу застывшую идиллию прерывает приятный женский голос. Оборачиваюсь к находящейся в прекрасном расположении духа медсестре. — Евгения Станиславовна скоро освободится. Это ваша супруга? — она устремляет на меня радушный взгляд.

— Мария, — протягиваю ладонь для рукопожатия.

— Рада знакомству. Меня зовут Светлана. Хотите посмотреть на девочку?

— Очень хочу, — уверенно заявляю, крепко сжимая ладонь Руслана.

***

«Всё у нас будет хорошо!» — мысленно успокаивая себя, шагаю к двери реанимационной палаты. Но стоит мне подойти к кювезу и увидеть совсем крошечного, сморщенного, утонувшего в подгузнике спящего ребенка, как вся моя хваленая бравада начинает исчезать, словно вода сквозь пальцы.

Мои дети родились маленькими, но не на столько, чтобы я боялась к ним подступиться.

Эта малышка совсем крошечная. Как она выживет?

Я не осилю. Боже мой, я не смогу взять её на руки…

Рус… — сиплю я, хватаясь за сердце и заваливаясь спиной ему на грудь. Он ловит меня, как подрезанную тростинку.

— Я же говорил, сейчас не время, — ворчит Руслан, помогая обрести равновесие.

В висках так сильно грохочет пульс, что я едва понимаю его слова.

— На ней столько трубок и датчиков. Господи, её выходят? — поднимаю на мужа влажные от слез глаза. Сердце будто под пресс попадает. Из-за щемящей боли мою душу охватывает отчаянная паника.

Не могу… Не могу на это смотреть… Не могу…

— Ну, всё, Маша, — заметив, как я дрожу, Исаев решительно обхватывает меня за талию. — Идём, на сегодня впечатлений достаточно.

Замечаю, как его взгляд внезапно устремляется на шум распахнувшейся двери, а спустя секунду в глазах мужа проскакивает немой вопрос, адресованный вошедшей женщине в белом халате. Взмахнув в воздухе какими-то документами, она отрицательно вертит головой. Этот немой диалог между ними приводит меня в замешательство.

— Что происходит? — растерянно шепчу я, отмечая напряжение в теле Руслана.

— Пойдем отсюда. Мне нужно кое-что выяснить, — проворчав, муж тащит меня на выход. Я даже не успеваю попрощаться с медсестрой, которая всё это время занималась другими недоношенными детьми.

— Здравствуй, Женя. Знакомься, это моя Маша, — говорит Руслан, как только мы покидаем реанимационную палату.

— Очень приятно, — улыбается докторша, протягивая мне узкую ладонь. Теряясь, неловко жму её теплые пальцы.

— Взаимно, Евгения, — выдыхаю, наблюдая за тем, как муж буравит её пытливым взглядом, не думая сходить с места.

— Тест отрицательный, — информирует она. — Как я и предполагала. Но лучше поговорить об этом в моём кабинете.

— Значит, не моя? — уточняет Руслан.

— Не твоя. Нет у неё твоих генетических маркеров. Вероятность отцовства равна нулю.

— Простите, кто не его? Какие маркеры? — вытягивая лицо, непонимающе мигаю глазами. Смотрю то на мужа, то на врача. В груди сердце бешено колотится. — Руслан? Можно узнать, о чём речь?

— О том, что единственными моими кровными наследниками являются Яра и Ян. Больше детей у меня нет.

Маша

Не могу поверить…

Господи, та крошечная малютка — не его дочь…

Лиза нарушила условия договора. Родила ребёнка, к которому мой Руслан никакого отношения не имеет. Мне не придётся с этим жить. Не придётся с этим мириться. Я сама могу родить ему детей, если он ещё захочет. Наших. Общих. Родных! Любимых! Сама! И это главное!

От переполняющих меня эмоций хочется визжать и прыгать до потолка. Сдерживаю себя, конечно. Не то место и не то время, чтобы сходить с ума от внезапно свалившегося счастья. Я же мать двоих детей! И мне искренне жаль того недоношенного младенца.

— Подожди меня здесь, — сухо говорит Руслан, застывая в метре от палаты интенсивной терапии.

— Там Лиза? Да? — глупый вопрос слетает сам по себе.

— Тебе не нужно с ней встречаться. Пойди, выпей чаю, купи себе шоколадку, погуляй, — понижает голос, припечатывая меня тяжелым взглядом к месту.

Я и не собиралась её навещать. Но изучив нрав Руслана, начинаю волноваться за женщину, которая возомнила себя бессмертной. Только от взгляда Исаева моё нутро сжимается в тугую пружину, а тело реально начинает потряхивать. Хоть и эмоции адресованы не мне.

— Рус, пожалуйста, не делай глупостей, — молю его, заглядывая в прищуренные от злости глаза.

— Я похож на придурка? — вспыляется он.

— Я не это имела ввиду, — не отвожу от него упрямого взгляда.

— Маша, ты даже не представляешь, как меня сейчас бомбит. Я её разорвать готов, — опустив руки мне на плечи, муж в порыве гнева стискивает их.

— Представляю, но это не повод устраивать скандал в таком месте, — выдыхаю, ведя ладонью по его груди и отмечая, как бешено колотится его сердце. — Тем более, она после операции. Ей нервничать нельзя. Я это к тому, что Лиза должна быстрее выздороветь, чтобы исчезнуть из нашей жизни. Не нужно доводить её до критического состояния.

— Я с ней спокойно поговорю.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Сколько я себя помню, страсти подслушивать у меня никогда не было. Иногда, правда, невольно напрягала слух, если рядом происходило что-то интересное. Сейчас же меня прям подначивает подойти и прислонить ухо к двери. Что я и делаю спустя пару секунд.