Собрание стихотворений - Страница 26
Изменить размер шрифта:
«Любовь. Как изучать ее законы?..»
Георгию Иванову
Любовь. Как изучать ее законы?
О чудо из чудес — счастливей брак!
Бывают изумительные жены —
Бывают и бывали — это так.
Да, это непреложный факт.
Вот Пенелопа или Андромаха,
Покорные и мужу, и судьбе…
Но я скажу без гордости и страха,
Без преувеличенья о себе:
Я строю замки на песке сыпучем,
Слова любви пишу я на воде,
Но если даже улетишь ты к тучам,
И там – ни на луне, ни на звезде –
Ни в мире том, что называют лучшим, –
Такой жены ты не найдешь нигде.
«Летят на юг соловьи…»
Георгию Иванову
Летят на юг соловьи
Дорогой певучей и дальней.
Улыбаются губы твои,
Но сердце мое печально.
Откуда печаль моя,
Хотя бы лишь на мгновенье?
Ведь мне улыбка твоя —
Как соловьиное пенье.
«Луна. Новогодняя ночь…»
Луна. Новогодняя ночь.
Ворона сидит на окне.
– Ворона, прошу вас убраться прочь
И не возвращаться ко мне!
– Ворона зловещее каркнула «Кра!»
И, стукнув клювом в окно,
В сиянии лунном исчезла, но
Теперь не уснуть до утра.
А время идет.
И вот настает
Тысяча девятьсот
Двадцать первый год.
– Не жди от него добра!..
«Я знаю…»
Я знаю,
Что в море плавают большие рыбы,
Спокойно плавниками шевеля,
И в девственных лесах бредут стадами
Столетние слоны на водопой,
И пестрые летают попугаи,
Гортанным криком воздух наполняя.
И где-то там, на севере, медведи
Глядят на белое сиянье ночи,
И глупые моржи заводят пляски,
А в городах спешат, толкаясь, люди,
И трудятся, и проклинают труд —
У всякого своя любовь и злоба,
И собственная горькая судьба.
И в небе над усталою землею
Огромные стоят в молчаньи звезды
И обещают каждому, кто хочет,
Спокойствие и исполненье снов.
БАЛЛАДА О ПЛОЩАДИ ВИЛЛЕТ
Роману Гулю
Ложатся добрые в кровать,
Жену целуя перед сном.
А злые станут ревновать
Под занавешенным окном.
А злые станут воровать –
Не может злой не делать зла.
А злые станут убивать –
Прохожего из-за угла.
И, окровавленный, полой,
Нож осторожно вытрет злой.
А в спальню доброго – луна
Глядит, бледна и зелена.
И злые сняться сны ему –
Про гильотину и тюрьму.
Он просыпается, крича,
Отталкивая палача.
А злой сидит в кафе ночном
За рюмкой терпкого вина.
И засыпает добрым сном
Хотя ему и не до сна.
Во сне ему двенадцать лет,
Он в школу весело бежит
И там, на площади Виллет
Никто убитый не лежит.
«Вечность? Но вечности нет…»
Вечность? Но вечности нет.
Счастье? Но счастья не будет.
Мы прожили столько лет,
А жизнь нашу всякий осудит.
Осудит сейчас и потом,
Когда нас не будет на свете.
За сложное в самом простом,
За музыку в каждом предмете,
За верность везде и всегда
И даже за детскость нрава.
– Судите же нас, господа.
Судить вы имеете право.
«Прозрачный, светлый день…»
Прозрачный, светлый день,
Каких весной не мало,
И на столе сирень
И от сирени тень.
Но хочет Гумилёв,
Чтобы без лишних слов
Я б ямбом написала
Об этой вот сирени
Не более трех строф
Стихотворенье.
«Фотография, книжная полка…»
Фотография, книжная полка
И болезни моей протокол,
Одеяло, сбитое с толка,
Улеглось на холодный пол,
Но в пуховой подушке иголка,
И в груди отдается укол…
…Тень охотника проскользнула
За косматою тенью льва,
Ледяная звезда блеснула
Сквозь оконные кружева…
Я спросила у книжной полки: —
Как зовут звезду?.. — Орион.
…Тени пальцев тенью иголки
Вышивают счастливый сон…
ВО ВРЕМЯ ОБЕДНИ
Завтра праздник первопрестольный.
Мысли мечутся. Сердцу больно.
Тяжело и трудно дышать.
До чего я собой недовольна –
Хоть бы сброситься вниз с колокольни,
Чтобы только другою стать!
Ясно вижу свои недостатки —
Я челнок без руля и весла,
Я с собою играю в прятки,
Оттого-то я так весела
И так много делаю зла.
Я хотела бы, если могла,
Убежать от себя без оглядки!
Лучезарно сияет дорога,
Уводящая в рай голубой.
Попрошу-ка у Господа Бога,
Чтоб Он сделал меня другой
И чтоб я не встречалась с собой
Той веселой и злой
Никогда.