Собрание сочинений в 6 томах. Том 1. Наслаждение. Джованни Эпископо. Девственная земля - Страница 2

Конец 90-х — время самого нашумевшего романа Д’Аннунцио: он покоряет сердце великой итальянской актрисы Элеоноры Дузе. Их союз, продлившийся в общей сложности, с расставаниями и возвращениями, около восьми лет, был не только историей страстной любви — это было еще и слияние двух творческих душ в едином служении искусству. Встреча с актрисой побудила поэта обратиться к театру. Правда, в первой постановке его первой трагедии «Мертвый город» (1896, поставлена в 1898 году в Париже) играла Сара Бернар, зато следующие пьесы написаны специально для Дузе: «Сон весеннего утра» (1897), «Джоконда» (1899), «Франческа да Римини» (1901) и другие. Публика, взахлеб зачитывавшаяся стихами и прозой Д’Аннунцио, к его драматургии отнеслась поначалу более чем сдержанно: поэтика его театра оказалась слишком непривычной и непонятной. Однако Элеонору Дузе хотели видеть на сцене все, и в Европе, и в Америке. Актриса подписывала контракт, только если в рамках турне игрались пьесы Д’Аннунцио, и постепенно приучила зрителя к новой драматургии. Премьера лучшей пьесы Д’Аннунцио «Дочь Йорио» (1904), состоявшаяся, когда любовь поэта и актрисы была уже на исходе, принесла автору вполне заслуженный успех.

В начале XX века имя Д’Аннунцио гремит по всей Европе, и когда в 1910 году он приезжает в Париж, интеллектуальные круги французской столицы встречают его восторженно. Собственно, во Францию он устремился по следам своей новой возлюбленной, русской по происхождению графини Наталии Голубевой, однако увеселительная поездка обернулась добровольным изгнанием, продлившимся пять лет. Вернуться на родину поэту не давало катастрофическое положение с долгами. Итак, Париж рукоплещет Д’Аннунцио, его охотно переводят и издают, он принят во всех элитарных салонах, знаком с самыми выдающимися людьми современности. Теперь он пишет не только по-итальянски, но и по-французски. Знаменитая танцовщица Ида Рубинштейн, также пережившая увлечение итальянским поэтом, вводит его в театральные круги, организует постановки его французских пьес и, естественно, сама выступает в главных ролях: мистерия-оратория «Мученичество святого Себастьяна» была положена на музыку Клодом Дебюсси и поставлена в парижском театре Шатле с хореографией Фокина и декорациями Льва Бакста (1911). Через два года опять же при участии Иды Рубинштейн, Фокина и Бакста драму «Пизанелла» ставит в Париже Всеволод Мейерхольд.

Меду тем изысканная и утонченная Belle epoque доживает последние дни. Начинается Первая мировая война. Италия — член Тройственного союза — поначалу воевать не торопится. В стране кипят политические страсти, патриоты-ирредентисты требуют борьбы с Австрийской империей и возвращения Италии Южного Тироля и части побережья Далмации. Общественное мнение все больше склоняется в пользу вступления Италии в войну на стороне Антанты. Д’Аннунцио полностью разделяет воинственно-патриотические настроения и 3 мая 1915 года возвращается в Италию. Пятидесятидвухлетний писатель полон решимости сражаться за родину и сразу после объявления войны Австрии отправляется в действующую армию. Сначала служит на флоте, участвует в вылазках торпедных катеров, потом переходит в авиацию, сбрасывает бомбы на города противника, совершает чудеса храбрости. Рафинированный сибарит превращается в бесстрашного воина, гордость итальянской поэзии становится национальным героем. В сражениях он теряет один глаз, приобретает множество боевых наград и пламенную любовь соотечественников.

Однако самый дерзкий поступок Д’Аннунцио-воин совершает уже после окончания войны. Не согласный с решениями Парижской мирной конференции, он собирает отряд легионеров и в сентябре 1919 года организует экспедицию по захвату города Фьюме (современная Риека) — порта на побережье Далмации, переданного новообразованному государству Югославия. Население Фьюме, на восемьдесят процентов состоявшее из итальянцев, ратовало за присоединение города к Италии и легионеров встретило восторженно. Фьюме провозглашается независимым государством, а «герой моря и неба» его главой. «Сегодня истинная Италия — это Фьюме. Это место чести для нашего сознания, того великого латинского сознания, из которого единственно и вышли подлинно свободные люди прошлых веков и продолжают появляться сегодня», — пишет комендант Д’Аннунцио. Авантюра продлилась целых пятнадцать месяцев, после чего 2 января 1921 года город был взят правительственными войсками.

Закончилась героическая страница жизни Габриэле Д’Аннунцио. Подавленный, выброшенный на периферию исторического процесса писатель покупает виллу на берегу озера Гарда и возводит там грандиозный памятник себе, своему прошлому и своей эпохе, громко названный им Vittoriale degli italiani, что можно перевести как Мемориал победы итальянского народа. Неописуемая роскошь, причудливые изыски в декадентском вкусе, множество экзотических безделушек, а также подлинных произведений искусства и ценных книг, а ко всему этому — торпедный катер и аэроплан, на которых Д’Аннунцио совершал свои легендарные подвиги, — все это окружало стареющего поэта на протяжении последних семнадцати лет жизни.

А между тем Италия изменилась до неузнаваемости, к власти пришел фашизм. Д’Аннунцио познакомился с Муссолини еще в начале 1919 года. Тогда знаменитый литератор, герой войны, идол воинственно настроенной молодежи смотрел на молодого и дерзкого политика свысока. А тот конкурента побаивался. Когда один оказался у власти, а другой — в Витториале, формально они считались друзьями и переписывались чуть ли не каждый день. Дуче даровал поэту княжеский титул, создал национальную комиссию по изданию его собрания сочинений, всячески превозносил его заслуги перед отечеством, однако выпускать его из Витториале не собирался и постепенно под видом особой заботы окружил его агентами спецслужб. Впрочем, Д’Аннунцио никуда больше не стремился: ему, с юных лет стремившемуся превратить свою жизнь в образец торжествующей Красоты, в новой, отнюдь не эстетичной действительности места не было.

Умер Д’Аннунцио у себя в Витториале 1 марта 1938 года, совсем немного не дожив до своего семидесятипятилетия.

Начало литературной деятельности Д’Аннунцио приходится на 80-е годы XIX столетия, когда в Европе активизируется поиск новых форм художественного выражения, в большей степени отвечающих быстро меняющейся действительности. Уже в середине века на смену восторгам и разочарованиям первых десятилетий приходит период скромных, но действенных идеалов (викторианская эпоха в Англии, Вторая империя во Франции) и в обществе берут верх прочные буржуазные добродетели и принципы развивающегося капитализма. Экономический взлет, технический прогресс, быстрый рост крупных городов — все это изменило облик наиболее развитых европейских стран до неузнаваемости. Ощущая гнет индустриального мира, видя, как огромные безликие толпы заполоняют разрастающиеся метрополии, как эстетическая сфера вытесняется неумолимым прагматизмом, художник понимает, что его идеалы под угрозой, и ищет спасения в «башне из слоновой кости». Искусство, литература отдаляются от практической жизни, художник перестает вмешиваться в вопросы морали, политики, социальных отношений. «Единственное, что требуется от литературы, — пишет известный немецкий исследователь Э. Ауэрбах, — выполнять стилистические задачи, с чувственно-впечатляющей наглядностью изображать любые предметы — вещи внешнего мира, комплексы ощущений, конструкции фантазии, выражать их в новой форме, еще не наскучившей, к тому же раскрывающей своеобразие автора». А так как повседневность пошла и уныла, взор художника обращается к считавшимся ранее периферийными аспектам жизни, и развивается эстетический интерес к сфере безобразного, патологического, ужасного.

Первым течением, выразившим подобные настроения, был натурализм. Влияние Флобера, Гонкуров, Золя на новую европейскую литературу трудно переоценить. Итальянским вариантом натурализма стал веризм, теоретически обоснованный Луиджи Капуаной и в полную силу воплотившийся в творчестве Джованни Верги. В отличие от французов, сделавших материалом своего «исследования» в первую очередь жизнь городской буржуазии, Верга сосредоточил внимание на нравах сицилийской деревни, с неумолимой достоверностью описав тяготы сельской жизни и создав целый ряд ярких, запоминающихся образов. В 80-е годы слава сицилийского автора была в зените, однако к концу столетия в Италии, как и везде, натурализм постепенно сходит на нет. Кризис позитивизма и растущее отвращение интеллектуалов к повседневности привели к тому, что интерес к беспристрастному воспроизведению действительности продержался недолго.