Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения - Страница 89
Изменить размер шрифта:
Я знаю верного врага —
Да будет жизнь его долга.
Попутчик юности моей,
Он помнит с давних лет
Своих врагов — моих друзей,
Которых больше нет.
Он не забудет ничего,
Пока жива вражда.
В сердитой памяти его
Я молод навсегда.
Пусть он меня переживет —
Хранитель тайн былых,
Ходячий памятник невзгод
И радостей моих.
«Ругают ли критики люто...»
* * *
Ругают ли критики люто
Иль хвалят, впадая в экстаз, —
Стихи наши твердой валютой
Становятся лишь после нас.
С годами — без лести, без блата,
Строга, неподкупно груба —
На медь, серебро и на злато
Все рассортирует судьба.
Анонимка сумасшедшего
Заявляю: за нами следят!
Межпланетные супершпионы
Вместе с нами в столовках едят,
Ходят в бани и на стадионы;
Пьют, как люди, любое вино,
Покупают шелка и ватины,
И, как люди, шагают в кино
На глупейшие кинокартины;
Носят юбки они и штаны,
Даже вклады имеют в сберкассах, —
А на карты их нанесены
Склады ядерных боеприпасов.
Чуть стемнеет — их будто и нет,
Хоть с ищейкой ищи — не отыщешь...
Каждой ночью — военный совет
На заброшенном старом кладбище.
Каждой ночью за тихой стеной
Шелестят межпланетные речи,
И недавно подслушано мной,
Что квадрат приземленья — намечен;
И даны их десантным полкам
На Земле боевые заданья,
И присвоены материкам
Неземные наименованья.
1988
Страх
Страх загадочно многолик,
Он проник во многие души...
Совещаться я с ним привык
В море, в воздухе и на суше.
Но вчера мне приснился сон,
Будто мой советчик — в опале,
Будто будет он отменен,
Исключен из земных реалий.
Я проснулся, мокрый от слез,
Трепеща, как пленная птаха, —
Так меня испугал прогноз,
Что на свете не станет страха.
Ах, пропасть без него зазря,
Кануть в пропасть придется многим,
Как слепцам без поводыря
На петлистой горной дороге.
И предвижу я много бед,
Много-много горького плача,
Если все, в ком совести нет,
Потеряют и страх в придачу.
Заклинание
Жизнь в предстоящее устремлена,
В ложных не верь богов,
Выплюнь из памяти имена
Личных былых врагов.
Делай лишь то, что совесть велит,
Строго собою правь, —
И от чесотки мелких обид
Душу свою избавь.
Выбрось из сердца сомнений хлам,
Верь, что счастье — с тобой,
Радуйся дням, отпущенным нам
Вечностью и судьбой.
Хулиганская баллада
Знаменитый Вася Чирей,
Ленинградский хулиган,
По неведомой причине
Разрядил в себя наган.
Все мальчишки в нашем классе
Были ошеломлены, —
Застрелился, помер Вася,
Гордость гаванской шпаны!
Крови он чужой не жаждал,
Стерву Тоньку обожал;
Он не трогал бедных граждан,
Лишь буржуев обижал.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На себе поставив точку,
Вышел парень из игры.
Шестьдесят крутых годочков
Миновало с той поры.
День за днем Смоленка-речка
Мимо кладбища бежит,
Где, покинув нас навечно,
Вася в ямочке лежит.
Спит Васек, прощенный всеми,
Уничтоженный собой, —
Но не спит, не дремлет время, —
То — тревога, то — отбой.
Вася, что же дальше будет
С гражданами всей земли?!
Адское оружье люди
Без тебя изобрели.
Мы живем у речки Леты
На потеху злым богам, —
И прижат к виску планеты
Термоядерный наган.
1989
Непривычка
Чего-то все душа боится,
И от добра не ждет добра, —
Вдруг послезавтра повторится
Недоброе позавчера?
Вдруг Некто, числящийся в нетях,
Воскреснув, улучив момент,
Сопротивления не встретив,
На свой вернется постамент?
«Не ожидая почестей и нег...»
* * *
Не ожидая почестей и нег,
Не обещая Землю сделать раем,
Не в календарный — просто в новый век
Мы по необходимости вступаем.
Редеет восхвалительная муть,
Виднее даль и нам, и детям нашим, —
И ясно всем, что предстоящий путь
Не гладок и цветами не украшен.
И ты, мой друг, в грядущее войдешь,
Где царствует, изъянов не скрывая,
Не бутафорски-праздничная ложь,
А будничная правда трудовая.