Собрание сочинений в 15 томах. Том 8 - Страница 109

События, как видите, развиваются у них не гладко, и они продолжают свой путь хоть и вместе, но почти не общаясь друг с другом, что не сулит ничего хорошего для нормального развития Приключения. Он понял, что поторопился. Но считает, что тут задета его честь, и, хотя с его наряда романтического злодея несколько пооблетела позолота, все-таки замышляет новую атаку.

А девушка? Она еще не пробудилась. Поступки ее заимствованы из книг, написанных случайным сборищем авторов — романистов, биографов — на чистой странице ее неопытности. Она окутана искусственной оболочкой, которая в любую минуту может лопнуть, высвободив скрывающегося под ней человека. Она все еще находится на уровне школьницы, которой разговорчивый старик кажется интереснее застенчивого юноши, а карьера крупного математика или, скажем, редактора ежедневной газеты представляется пределом мечтаний для любой честолюбивой девушки. Бичемел обещал помочь ей достигнуть этого положения наиболее быстрым путем, и вдруг — извольте: он говорит какие-то непонятные слова о любви, смотрит на нее в высшей степени странно, а один раз — и это был самый серьезный его проступок — даже пытался ее поцеловать. Правда, он извинился. Как видите, она до сих пор не понимает, что попала в сложный переплет.

Мы оставили мистера Хупдрайвера у двери небольшого заведения, где можно было выпить чаю, купить табаку или игрушку. Пусть не думает читатель, что я увлекаюсь совпадениями, когда узнает, что рядом с дверью миссис Уордор — так звали быстроглазую старушку, у которой остановился мистер Хупдрайвер, — была дверь «Гостиницы ангела», где в тот вечер, когда мистер Хупдрайвер достиг Мидхерста, находились «мистер» и «мисс Бомонт» — наши Бичемел и Джесси Милтон. Право же, тут нет ничего удивительного, ибо для человека, едущего через Гилдфорд, выбор дороги на юг весьма ограничен: можно поехать через Питерсфилд в Портсмут или через Мидхерст в Чичестер; кроме этих двух шоссе, есть еще только две проселочные дороги на Петуорс и Палборо и пересекающая их дорога на Брайтон. И если въехать в Мидхерст с севера, на пути неизбежно попадется разверстый зев «Гостиницы ангела», готовый поглотить наиболее респектабельных велосипедистов, в то время как добродушный чайник миссис Уордор привлечет тех, чьи капиталы исчисляются в мелкой монете. Но людям, незнакомым с сэссекскими дорогами, — а к ним-то и принадлежат три действующих лица нашего рассказа, — такое столкновение не казалось неизбежным.

Бичемел, подтягивавший после обеда цепь своего велосипеда во дворе «Гостиницы ангела», первым обнаружил, что они снова вместе. Он увидел, как Хупдрайвер, пуская облака табачного дыма, медленно вышел из ворот и направился вверх по улице. Черные тучи смутного беспокойства, успевшие несколько рассеяться за день, вновь окутали Бичемела и быстро сгустились во вполне определенное подозрение. Он сунул отвертку в карман и вышел через арку на улицу, чтобы немедленно все выяснить, ибо он всегда гордился своей решимостью. Хупдрайвер прогуливался, и они столкнулись лицом к лицу.

Вид соперника вызвал у Хупдрайвера одновременно отвращение и смех, и на какое-то мгновение он перестал испытывать к нему враждебность.

— А-а, опять мы с вами встретились! — сказал он и фальшиво рассмеялся над такой прихотью фортуны.

Но тот, другой человек в коричневом, преградил мистеру Хупдрайверу путь и в упор посмотрел на него. Затем на лице его появилось выражение зловещей любезности.

— Для вас, конечно, не будет открытием, — спросил он чрезвычайно учтиво, — если я скажу, что вы преследуете нас?

Мистер Хупдрайвер в силу каких-то непонятных причин сдержался и не стал по обыкновению сразу же оправдываться. Ему захотелось досадить тому, другому в коричневом, и на память ему весьма кстати пришла фраза, которую в своих мысленных диалогах с этим человеком он не раз произносил.

— С каких это пор, — начал мистер Хупдрайвер, и тут дыхание у него перехватило, но он все же храбро продолжал: — с каких это пор графство Сэссекс стало вашей собственностью?

— Позволю себе заметить, — заявил тот, другой в коричневом, — что я возражаю, то есть мы возражаем не только против того, что вы вечно торчите у нас на глазах. Говоря откровенно, вы, видимо, следуете за нами с какой-то целью?

— Если это вам не по душе, — сказал мистер Хупдрайвер, — вы можете в любую минуту повернуть и возвратиться туда, откуда приехали.

— Ага! — сказал тот, другой в коричневом. — Вот мы и договорились. Я так и думал.

— В самом деле? — переспросил мистер Хупдрайвер, ничего не понимая, но храбро бросаясь навстречу неизвестности. Куда клонит этот человек?

— Понятно, — сказал тот, другой. — Понятно. Вообще-то я подозревал… — Он вдруг стал удивительно дружелюбным. — Можно вас… На несколько слов… Надеюсь, вы могли бы уделить мне десять минут?

В голове мистера Хупдрайвера возникли разные до» гадки. За кого этот человек принимает его? Действительность превосходила все его вымыслы. Он не сразу нашелся, что сказать. Потом его осенила подходящая фраза:

— Вы хотите мне что-то сообщить?

— Назовем это так, — сказал тот, другой в коричневом.

— Я могу уделить вам десять минут, — с величайшим достоинством произнес мистер Хупдрайвер.

— В таком случае пойдемте, — сказал тот, другой в коричневом, и они медленно пошли вниз по Северной улице в направлении начальной школы. С полминуты оба молчали. Тот, другой, нервно поглаживал усы. В мистере Хупдрайвере проснулась обычная склонность драматизировать события. Он не вполне понимал, какая ему выпала роль, но она явно была мрачной и таинственной. Доктор Конан-Дойль, Виктор Гюго и Александр Дюма были в числе авторов, которых он читал, и читал он их не зря.

— Я буду говорить с вами откровенно, — сказал тот, другой, в коричневом.

— Откровенность — всегда наилучший путь, — оказал мистер Хупдрайвер.

— Итак, кто, черт побери, поставил вас на это дело?

— Поставил меня на это дело?

— Не валяйте дурака. Кто вас нанял? На кого вы работаете?

— Видите ли, — смущенно пробормотал мистер Хупдрайвер. — Нет! Я не могу сказать.

— Вы в этом уверены? — Тот, другой в коричневом, многозначительно посмотрел на свою руку, и мистер Хупдрайвер, машинально проследив за его взглядом, увидел желтый металлический ободок кошелька, блеснувший в полутьме. Надо сказать, что младший приказчик стоит выше таких вещей, как чаевые, но лишь незначительно выше, и потому обладает на этот счет особой чувствительностью.

Мистер Хупдрайвер вспыхнул, и глаза его метнули молнии, встретив взгляд того, другого человека в коричневом.

— Уберите это! — сказал он, останавливаясь и глядя прямо в лицо искусителю.

— Что? — удивленно спросил тот, другой в коричневом. — Что вы сказали? — повторил он, но кошелек все же спрятал в карман.

— Вы что, считаете, что меня можно подкупить? — спросил мистер Хупдрайвер, воображение которого быстро дорисовало то, чего он не понял. — Черт побери! Теперь я в самом деле буду преследовать вас…

— Дорогой сэр, — сказал тот, другой в коричневом, — прошу извинить меня. Я вас не понял. Я в самом деле прошу меня извинить. Пройдемтесь еще немного. В вашей профессии…

— Что вы имеете против моей профессии?

— Ну, как вам сказать… Есть сыщики низшего класса — те, которые занимаются слежкой. Это целая категория людей… Частный розыск… Я принял вас… надеюсь, вы меня извините за эту, в общем-то вполне естественную, ошибку. Благородные люди не так часто встречаются в жизни — в любой области.

К счастью для мистера Хупдрайвера, в Мидхерсте летом не зажигают фонарей, иначе фонарь, мимо которого они в эту минуту проходили, сослужил бы ему плохую службу. Он и так вынужден был схватиться за усы и потянуть их изо всей силы, чтобы скрыть бешеный взрыв веселости, неодолимый приступ смеха, который душил его. Он сыщик! Даже в полумраке Бичемел заметил, что собеседник его давится от смеха, но он приписал это впечатлению, какое произвело на того выражение «благородные люди».