Собрание сочинений-5.Тьма над Диамондианой - Страница 103

Однако подавляющее большинство волн описывало дугу, проходя через стены и устремляясь к Земле… То была однородная масса связей с другими людьми, со всеми теми местами, где Деновичу когда-либо доводилось бывать…

И циркулировавшие по сотням этих волн знаки различались интенсивностью. Карр проследил за одним из самых мощных комплексов, который увел его в предшествующие настоящему времени годы жизни Деновича. Та эпоха была ознаменована для него присутствием молодой женщины с залитым слезами лицом.

По этой серии волн до него донеслись мысли того времени.

“Я так тебе верила, а ты обманул меня!”

“Послушай, Наташа…” — лепетал молодой Денович.

— Вот видите… — промямлил, сообщая это, растерявшийся Карр и замялся. — Что такое? — вдруг всполошился он.

Денович почувствовал, что кровь застыла у него в жилах, и мельком подумал, не безжизненно ли обескровленным выглядит сейчас его лицо?

— Как? Ч… что такое? — прерывающимся от волнения голосом переспросил он. Психиатр оцепенел. Наташа была девушкой его молодости, которая забеременела от него и умерла во время родов. Нечеловеческим усилием воли он овладел собой.

— И вы можете сделать с этими знаками все, что пожелаете? — спросил он.

— Ну… в общем-то да, я полагаю.

Карр отделил от всех остальных этот пучок волн, связывавший Деновича с девушкой. Он видел, как они, словно резко отпущенная резиновая лента, стеганули по психиатру.

Денович закричал. Сдержаться он был просто не в силах. Получилось что-то вроде мяуканья с глубокой горловой модуляцией. Из соседней комнаты на этот звук выбежал Уэнтворт…

Денович попытался дотащиться до дивана, но ноги подгибались под ним. Он рухнул на пол. Его начало ломать и корежить. Он тяжко застонал, а затем заголосил, точно лишившись разума.

Его соотечественник из службы безопасности влетел в кабинет вслед за полковником. Он застыл на месте, вытаращив глаза. Уэнтворт вызывал по телефону “скорую”.

Почти тотчас же появилась пара медиков, быстро сделавших успокоительный укол больному, продолжавшему стенать как одержимый. Понемногу Денович стал успокаиваться, разразился тихими рыданиями, а потом и вовсе замолк. Врачи поспешили унести его, уже потерявшего к этому моменту сознание, к поджидавшей их снаружи маленькой санитарной машине.

И тут вновь заговорило устройство, спрятанное в складках тюрбана Ксилмера.

— Мы настоятельно требуем, чтобы доктор Карр объяснил, что он проделал с доктором Деновичем.

Карр метнул отчаянный взгляд в сторону Уэнтворта.

— Я всего лишь отделил от него эти волны. Предполагаю, что от этого моментально обрушились все психологические защитные барьеры, которые он воздвиг между собой и этой девушкой. На мой взгляд, то, что сейчас произошло, — результат внезапно взорвавшегося в нем мощного комплекса вины.

— Ждите! — прогремел исходивший из чалмы Ксилмера голос.

Уэнтворт, помня, что в тюрбане чужака таился источник опасной энергии, молча подал знак всем присутствующим покинуть кабинет. Сам он также отошел к двери.

Прошла минута. Две. Наконец голос возвестил:

— Неоспоримо, что доктор Карр наделен могучей ментальной силой. Проведенный нами анализ смерти Ксилмера показывает, что в дело самочинно вмешалось подсознание доктора, которое и выступило против агрессора, обрубив поток энергетических волн, связывавших психолога с намерением Ксилмера ликвидировать его. Это должно было автоматически породить мощную мутацию, вынудившую Ксилмера воспользоваться своим миртом — секретным оружием, скрытым в его головном уборе, чтобы покончить с собой. Состояние его тела указывает на то, что это произошло путем почти полного растворения.

— Вы не хотели бы как-то прокомментировать это сообщение? — прошептал полковник на ухо Карру.

Тот отрицательно покачал головой.

— И вы ничего не помните из того, что при этом произошло?

И снова психолог мотнул головой. Между тем голос с сарказмом заметил:

— Само собой разумеется, что мы подождем, пока завершится естественный цикл проявления у этого человека столь замечательных качеств. Впрочем, ждать нам придется недолго — всего каких-то несколько часов. И тогда мы непременно дадим о себе знать.

Воцарилась зловещая тишина.

Прошло два часа… а может, и меньше.

В офисе появились другие люди. Разгорелись споры. Карр сначала отошел в сторону, а когда шумная разноголосица стала усиливаться, вообще улизнул в ту комнату, где на полу по-прежнему покоилась чалма Ксилмера. Он замер, закрыв глаза, и неожиданно перед его внутренним взором открылся мир бесчисленных знаков.

Триллионы этих… пульсаций… все еще завихрялись вокруг передатчика, замаскированного в головном уборе Ксилмера. К этому узлу сбегались квадрильоны волн, исходивших из какой-то неизвестной ему точки в космосе.

Карр совершенно отстраненно стал прослеживать их путь и неожиданно осознал новый факт: теперь ему стали понятными смысл и значение одновременно миллионов волн.

Абсолютно четко он уяснил, что знаки и пульсации просто исходили из активного источника, расположенного на поверхности фундаментальной структуры Вселенной.

А под ней простиралась истина.

Между знаками и тем, что они представляли, существовала сложная обратная связь, объединение в одну сеть значений, находящихся на поверхности, и колоссального процесса, протекающего под ней.

Карр вдруг увидел, что к нему подходит Уэнтворт.

— Доктор, — мягко обратился к нему офицер безопасности, — в ходе обсуждения мы пришли к выводу о необходимости рассмотреть вариант запуска термоядерных ракет с космической станции Объединенных Наций над Атлантикой. Они поступят в наше распоряжение примерно через пять часов. Но, говоря по правде, все свои реальные надежды на спасение мы связываем с вашими возможностями. Итак, что именно вы можете предпринять?

— Я могу… провести эксперимент, — задумчиво протянул Карр. — Со знаками…

Уэнтворт испытал жгучее разочарование. По его разумению, знаки являлись средством связи, и уж никак не оружием. “Впрочем, все вполне логично!” — горестно подумал он. После периода, когда американский психолог мог спокойно читать по лицам людей их мысли, наступила последняя фаза, и у него появился некий верховный супердар, позволявший уяснять смысл связи между существами и использовать ее.

Что и говорить, Карр обладал отныне воистину сказочными возможностями, но в чрезвычайной обстановке, в которой все они очутились сейчас, этого было совершенно недостаточно.

И все же он поинтересовался:

— А если поточнее, какой именно опыт вы имеете в виду?

— Да вот такой! — отозвался Карр.

И пропал.

Уэнтворт окаменел от изумления. Но, вспомнив, что рядом находится тюрбан Ксилмера, а противник в высшей степени заинтересован в получении информации об их деятельности, он на цыпочках покинул кабинет, тотчас же бросился к ближайшему узлу связи, ввел в аппарат свой персональный ключ и нацелил подчиненный ему персонал на немедленный поиск исчезнувшего Карра.

Уже через десять минут установили, что на лунной станции психолога нет. Донесения на этот счет так и сыпались на стол полковника. Уэнтворт решил обратиться к самым крупным научным авторитетам базы. Спустя некоторое время его уже окружали мужчины и женщины самых разных национальностей и с помощью автопереводчиков давали свои оценки положения.

Выяснилось, однако, что высказанные ученой элитой мнения практически сводились к одному: что может поделать один человек против тысячеглавого врага?

Прибыв на джийн, Карр был вынужден пережить фазу не смятения, нет (поскольку он отлично осознавал все происходящее с ним), а окунуться в атмосферу неистового… насилия.

Он выбрал никем не занятое помещение, походившее на лабораторию. Кругом — инструменты, столы, приборы. Все эти немые предметы, казалось, его охраняли, причем сам он отнюдь не чувствовал, что ему что-либо здесь угрожает.

Его беспокоило, что джийн был запрограммирован на активное противодействие присутствию не внесенных в его память форм жизни. Эта защитная система находилась в состоянии покоя, не фиксируя видимых волн. Но появление Карра мигом запустило механизм в действие.