Собрание сочинений-2.Зверь - Страница 6

Стало прохладно. Ветер с океана раскачивал деревья, шуршал листвой, создавая зловещий звуковой фон.

Стивенс склонился над последним в ряду надгробием. Свет фонарика высветил имя: “Ньютон Таннехилл”.

Стивенс несколько раз перечитал надпись о дате смерти, обозначенную под фамилией, затем распрямился. Он чувствовал себя усталым и разбитым, как путник после долгой дороги. Ньютон Таннехилл, дядя нынешнего наследника, был погребен 3 мая этого года. А между 24 апреля и 5 мая Артур Таннехилл, его племянник, пропадал со своей больничной койки.

Стивенс собрался уходить. Внезапно сзади послышался легкий шорох, и тут же ему в спину уперлось нечто твердое, а чей-то голос мягко и тихо произнес:

— Не двигайтесь!

Стивенс колебался недолго, так как быстро понял, что у него не было выбора, а посему повиновался.

Под кладбищенскими деревьями царили темень и безмолвие. Стивенс напряг мускулы, готовый использовать малейшую возможность, чтобы освободиться. “Если они попытаются меня связать, — лихорадочно подумал он, — буду драться”. Но тихий голос позади него спокойно произнес:

— Предлагаю вам сесть на землю, скрестив ноги. В этом случае вам ничто не грозит.

Тот факт, что к нему обращались от первого лица единственного числа, несколько снял напряжение. Он думал, что нападавших было несколько. И все же слепо повиноваться он не собирался.

— Что вам угодно? — процедил он.

— Хочу поговорить с вами.

— Почему бы не сделать это в том положении, в котором мы сейчас находимся?

Последовал легкий смешок.

— Потому что не хочу рисковать: вы можете выкинуть что-нибудь неожиданное для меня, а сидя со скрещенными ногами, сделать это будет труднее. Так что исполняйте то, что вам сказано.

— О чем вы собираетесь разговаривать со мной?

— Повторяю: садитесь!

На сей раз в голосе послышался металл, появились повелительные нотки. Стивенс нехотя опустился на землю, однако решимости воспротивиться любым другим попыткам унизить его не утратил.

— Какого черта вам от меня нужно? — холодно обратился он к незнакомцу.

— Как вас зовут? — проигнорировал тот его вопрос.

Голос снова звучал тихо, незлобиво. Стивенс ответил. Немного помолчав, собеседник раздумчиво произнес:

— Я вроде бы уже слышал эту фамилию. Чем вы занимаетесь?

Стивенс удовлетворил его любопытство.

— Ах, так вы адвокат… Теперь мне ясно, кто вы. Пили говорил мне о вас. Но я слушал его тогда вполуха.

— Пили! — изумился Стивенс, у которого молнией блеснула догадка. — Боже! Так вы мистер Таннехилл?

— Верно.

Это так поразило Стивенса, что он рывком приподнялся с земли со словами:

— Мистер Таннехилл, а я повсюду вас разыскивал.

— Не оглядывайтесь!

Стивенс снова замер, сбитый с толку очевидной враждебностью, скрытой в раздавшемся окрике. Но босс уже перешел на спокойный тон:

— Мистер Стивенс, у меня нет привычки оценивать людей по их лицам. Так что оставайтесь в том положении, в котором находитесь, до тех пор, пока мы не проясним с вами некоторые моменты.

— Уверен, — вспыхнул адвокат, — что я смог бы убедительно доказать вам, что действительно являюсь управляющим вашей собственностью в этом регионе и что мои шаги целиком отвечают вашим интересам…

Он начал понимать истинный смысл телеграммы Пили. С этим наследничком и впрямь следовало обращаться предельно осторожно.

— К этому мы еще вернемся, — нейтрально ответил тот, кто назвал себя Артуром Таннехиллом. — Вы заявили, что повсюду разыскивали меня?

— Да.

— И почему-то добрались до этого места… Стивенс сразу уловил, куда клонил его собеседник.

Разве его и в самом деле не застали за чтением с помощью фонарика надписей на надгробиях? Но, с другой стороны, что заставило появиться здесь самого Таннехилла? Но адвокат подсознательно почувствовал, что, прежде чем задать какой-либо вопрос, ему лучше сначала разъяснить свою собственную позицию. Что он и сделал, максимально кратко изложив все, что произошло сегодня после обеда. Дойдя до показанного ему Холандом письма, он пояснил:

— Это заставило меня задуматься и в конечном счете привело сюда для проверки некоторых дат.

Его собеседник внимательно и без каких-либо комментариев выслушал рассказ до конца. Помолчав, он предложил:

— Давайте сядем где-нибудь под деревьями. Мне нужно выговориться.

Стивенс отметил, что Таннехилл довольно заметно прихрамывает. Но, по всей видимости, это не причиняло ему какой-либо боли — он легко, без излишних усилий, уселся на траву. Адвокат примостился рядом.

— Вы верите, что они вскроют могилу? — со вздохом спросил Таннехилл.

Стивенса вопрос удивил — он как-то не задумывался над тем, что дело могло зайти так далеко. Следовало признать, что Таннехилл затронул корень проблемы. Адвокат невольно подумал, а не могло ли это означать, что могила и в самом деле пуста. Стивенс припомнил, что следователя Фрэнка Холанда в свое время уволили с поста местного управляющего состоянием Таннехиллов. То обстоятельство, что в данный момент в трио судебной власти в городе Адамс — Холанд — Портер он играл первую скрипку, давало ему прекрасную возможность нанести серьезный удар по своему бывшему работодателю.

— Боюсь, мистер Таннехилл, — потупился Стивенс, — что не смогу ответить на ваш вопрос. Я послал Пили вызов, и по его прибытии мы встретимся с Холандом, чтобы выяснить, занялся ли он поисками автора письма. А каково ваше мнение на этот счет?

— Вопросы буду задавать я, — поставил его на место Таннехилл.

Стивенс прикусил губу, но не сдался:

— А я буду рад ответить на все ваши вопросы, мистер Таннехилл. Хорошо зная обстановку в городе, я, возможно, смогу очень быстро докопаться до сути интересующих вас проблем.

Таннехилл отозвался:

— Стивенс, с моей точки зрения, все это дело выглядит до смешного простым. Я долго провалялся в клинике с парализованной левой стороной. После ранения я больше года не приходил в сознание. В конце апреля я исчез из больницы, и меня обнаружили лежащим на ступеньках перед входом в нее только пятого мая, по-прежнему в бесчувственном состоянии. Лишь неделю спустя я пришел в себя. А через три недели после этого получил письмо, от женщины, подписавшейся Мистра Лэнетт… Что это с вами?

Стивенс при упоминании имени Мистры непроизвольно охнул. Но, сдержавшись, пробормотал:

— Так, пустяки… Продолжайте, пожалуйста…

Таннехилл помедлил, но потом заговорил снова:

— Мисс Лэнетт представилась в качестве секретаря Ньютона Таннехилла, смерть и похороны которого по времени совпали с моим исчезновением из клиники. Она сообщила тогда о предстоящем в самое ближайшее время официальном уведомлении о том, что я являюсь единственным наследником всего состояния дяди… Так все и было: вскоре меня действительно оповестили, что я стал одним из самых богатых людей в Калифорнии. Я мог бы сразу же заявиться сюда и продолжить курс лечения в Альмиранте, но меня удержали от этого шага две причины. Во-первых, я глубоко поверил в одного из докторов клиники, где лечился. Он отказался от всех моих самых заманчивых предложений переехать сюда вместе со мной, но продолжал кудесничать надо мной столь успешно, что теперь я в состоянии передвигаться… Конечно, потихоньку, но все же ходить. Во-вторых, меня донимало какое-то расплывчатое воспоминание — своего рода кошмар, — что, пока я отсутствовал в клинике, со мной кое-что случилось. Я не буду распространяться на эту тему, но оно побудило меня дождаться окончания лечебного курса и только после этого приехать в ваши края.

Он тяжело вздохнул, добавив:

— Похоже, что события говорят о том, что я поступил правильно.

После минутной паузы Артур Таннехилл, явно ожесточившись, продолжил:

— На следующий день после моего прибытия сюда — я все еще проживал тогда в отеле — мне нанесли визит три человека. Одним из них был низкорослый мексиканский индеец с огромным носищем. Они утверждали, что являются моими старыми друзьями. Один из них — тот самый индеец — сказал, что его имя Теслакоданал, второй Каунха, похожий на метиса… Имя третьего я позабыл, хотя он тоже представлялся. Они все время обращались ко мне, как если бы я был Ньютоном Таннехиллом. Вы знаете, конечно, что так звали моего дядю. Они ни в коей мере не внушили мне опасений, но в надежде выиграть время для проведения в частном порядке расследования в отношении этих лиц я подписал письмо, которое они мне подсунули.