Соблазны бытия - Страница 14

Селия пригласила братьев Оливера, но оба вежливо отклонили приглашение, что глубоко ее задело.

– Сомневаюсь, что она всерьез рассчитывала на их приезд, – сказала Адель. – Уж если на то пошло, Роберт достаточно стар. Он бы не отважился на такое путешествие, даже на самолете.

– Согласна. Его отказ мама проглотила довольно спокойно. Ее в основном расстроил отказ Джека. Сама знаешь, как она его любит.

– А Джеку еще дальше добираться из своей Калифорнии. Да и у Лили плохо со здоровьем. Доконал артрит старушку.

– Это все из-за высоких каблуков, которые она обожала в молодости, – вздохнула Венеция.

Они с Аделью души не чаяли в жене Джека. Когда Джек и Лили только встретились, она была простой хористкой, но двадцатые годы сделали ее восходящей звездой киноэкрана. Несколько лет назад Джек и Лили решили вернуться в Англию, однако английский климат пагубно действовал на Лили. Все их друзья остались в Голливуде, и в Лондоне они откровенно скучали, чувствуя себя одинокими. Селия действительно любила Джека – своего ровесника (их дни рождения почти совпадали) – и искренне надеялась, что он все-таки сделает ей приятное и приедет. Зная о весьма скромных доходах Джека и Лили, Селия даже предложила оплатить дорогу в оба конца… Джек ответил безупречно вежливым, но твердым отказом, написав, что подобное путешествие было бы для них весьма затруднительным, и пожелав ей большого счастья.

– Просто нашим дядям это жутко не понравилось, – сказала Венеция. – Тут ведь можно…

– Можно, конечно, но ей от этого легче не будет. Бедная мамочка. Дороговато ей приходится платить, правда?

– Дороговато? Я бы сказала, безумно дорого!

– И все ради…

– Вот-вот.

Кита уговаривали многие, но он наотрез отказался приехать на торжество. Себастьян – тоже. Отсутствие этих великих упрямцев заметно омрачало настроение Селии. Нельзя сказать, чтобы она особо ждала Себастьяна, хотя и настояла на включении его в список приглашенных. Но Кит, ее дорогой, любимый Кит… Селия до последнего момента надеялась, что он все-таки приедет. Услышав очередной звонок, она умолкала на полуслове и вскакивала с места. Каждый раз, когда открывались двери гостиной, она замирала и в ее темных глазах вспыхивала надежда. Увы, это была всего-навсего еще одна телеграмма или еще одна корзина цветов. Улыбка Селии делалась все более неуверенной, а лицо становилось все бледнее и утомленнее.

В конце торжества Селия произнесла небольшую речь, поблагодарив всех за то, что пришли и подарили ей счастливый семейный праздник. На слове «семейный» ее голос дрогнул.

– Неужели ты всерьез думаешь, что он собирался приехать? – шепотом спросила у Венеции Адель.

– Ты же знаешь нашу мамочку. Если ей чего-нибудь хотелось, она всегда получала желаемое. А увидеть Кита сегодня ей просто жутко хотелось. Думаю, он мог бы и уступить. Побыл бы каких-нибудь полчаса, и достаточно. Вчера вечером Бой специально ездил к нему, упрашивал. Кит – ни в какую. Сказал: «Бой, неужели ты и вправду считаешь, что я могу туда поехать?»

– Так, значит…

– Думаю, да. А ты?

– Я тоже.

«Как бы отнеслась к этому ММ?» – размышляла Барти, глядя на новобрачных, разрезающих торт. ММ, старшая сестра Оливера, его соратница в великие дни становления «Литтонс», женщина твердых моральных принципов и потрясающей преданности семье. Как бы восприняла она это неоднозначное событие? Сочла бы для себя возможным присутствовать на нем или осталась бы дома, выразив тем самым свой тихий протест?

Барти и не заметила, как рядом с ней оказался Джей. Она грустно ему улыбнулась. Джей тоже улыбнулся и наполнил ее бокал.

– Слуга лорда Ардена не слишком расторопен. Позволь за тобой поухаживать. Выпивка нам не помешает.

– Я сейчас думала о твоей матери.

– Кстати, я тоже о ней думал.

– Ей бы это торжество очень не понравилось.

– Сомневаюсь, – возразил Джей, удивив Барти. – Мама была прагматичной стреляной воробьихой. Селию она очень любила и всегда желала ей счастья.

– Как-то не верится, что Селия будет счастлива с этим человеком. Он ведь… если честно, он ведь просто идиот.

– Отчасти да, – улыбнулся Джей. – Но он искренне любит Селию. Кстати, у него наверху есть потрясающая игрушечная железная дорога. Я уже видел. И это заставило бы старину Гордона одобрить выбор Селии. Помню, мы с ним целыми часами гоняли поезда. Мама злилась до жути. И всегда говорила, что, если надумает разводиться с Гордоном, сделает фирму «Хорнби» соответчицей.

– Мне не хватает Гордона, – вздохнула Барти.

Это не было вежливой фразой. Гордона Робинсона Барти любила не меньше, чем ММ. Его смерть была еще одной невосполнимой потерей минувших лет.

– Мне его не хватает еще сильнее. Он был мне замечательным отцом, хотя и не родным. Смерть мамы так его подкосила, что оставшиеся годы он жил вполнакала… Смотри-ка, Тори способствует семейному единению. Флиртует с Банни. Ну что, пропустим по рюмочке и присоединимся к ним? Возможно, ты обнаружишь в нем скрытые глубины.

– Сомневаюсь, – поморщилась Барти. – Скорее, это будут скрытые отмели. Но если кто и способен вытащить из него самое лучшее, так это Тори. Как хорошо, Джей, что ты на ней женился.

– Целиком и полностью с тобой согласен.

Адель оказалась права: в момент свадебного торжества Кит находился у Себастьяна. Селия пригласила и Иззи, но та ответила вежливым отказом, написав, что рассчитывает на ее понимание. Потом Селия позвонила Иззи и сказала, что все вполне понимает.

– Надеюсь, ты хотя бы пожелаешь мне счастья.

– Дорогая Селия, я желаю вам большого счастья. Надеюсь, вы уже счастливы. Я бы с удовольствием посетила вашу свадьбу, но… Я рада, что вы меня правильно понимаете. Возможно, я смогу навестить вас вскоре после свадьбы и познакомиться с лордом Арденом. Я слышала, он очень милый человек.

Это было явной неправдой. О лорде Ардене Иззи не слышала ни одного хвалебного отзыва. Даже Генри Уорвик назвал его старым дуралеем. Но Иззи знала, что Селии это будет приятно. Радуясь, что ей не надо участвовать в свадебной церемонии, Иззи отправилась на работу, с тревогой поглядев на дверь отцовского кабинета. Вернувшись, она застала дома Кита. Он и отец были вдрызг пьяны и по непонятной для обоих причине горланили «Лили Марлен»[4].

Иззи позвонила Марксу и попросила его приехать и забрать Кита. Кое-как ей удалось уложить отца в кровать. Глаза Себастьяна глядели в разные стороны, не желая подчиняться хозяину.

– Глупая, взбалмошная сука, – почти весело произнес он, после чего повернулся на бок и мгновенно уснул.

Проснувшись среди ночи, Иззи слышала тяжелые отцовские шаги. Утром она застала его на кухне. Себастьян сидел, обхватив голову руками.

– Только не вздумай спрашивать, как я себя чувствую, – заявил он, угрюмо глядя на дочь. – Ничего хорошего не услышишь. Лучше завари мне чая и отнеси в кабинет. Мне надо работать. Журнал «Макколс» заказал мне рассказ. За неделю я должен написать. Конечно, я терпеть не могу такой идиотской спешки, но я им пообещал. Сам не знаю почему.

Все последующие дни Себастьян не удостаивал Иззи разговорами, а только кричал из кабинета, требуя еще чая, тостов, кофе, виски. Иззи лишь молча благодарила редактора «Макколса» за такую идиотскую спешку.

– А теперь – поцелуй, – прозвучал в тишине торжественный, исполненный благоговения голос.

После великолепия главного ритуала это простое действие – муж, наклонившись, целует свою жену – выглядело особенно трогательным.

– Какая она молодая, – прошептала Венеция. – Просто жутко молодая.

– А он какой красивый, – подхватила Дженна. – Совсем как принц из книжки.

Хор грянул очередное торжественное песнопение, присутствующие на церемонии в Вестминстерском аббатстве оживились. Взоры собравшихся были обращены к детской фигурке на передней скамье. Ребенок в белом шелковом наряде сидел неподвижно, будто статуя.