Собиратель грехов - Страница 3

– А ты прикольная тварь¹⁰! – сообщил ГэХа коту. – Чарли Чаплин просто отдыхает! Вот почему вас люди держат в домах: всегда есть над кем поржать.

Он подошёл ближе к котёнку. Чёрный, пушистый, с белым галстучком и светлой молнией на пузе, с полосатым треугольным хвостиком, он смешно висел в лохмотьях знамени, как парашютист на дереве, и жалобно смотрел на минус-фемтообъект¹¹. ГэХа впервые видел такие глаза. В них отражался бескрайний синий небосвод с мириадами звёзд, как будто смотришь на небо вечером из колодца. Грехосборнику стало казаться, что его притягивают глаза кота, и нет ни сил, ни желания отвернуться от бездонной синевы, вот-вот оторвёшься от пола и полетишь туда, в манящую высь.

– Мя-ау-у!

ГэХа очнулся, потряс головой:

– Колдовство какое-то… Ладно, пельмень пушистый, иди сюда.

С этими словами телепузик освободил котёнка.

Всё это наблюдал мизерный объектик десятого уровня – подглядчик¹². Злорадно похихикав, он помчался с доносом к районному надсмотрщику собирателей телефонных разговоров и тут же вернулся с чёрной меткой в руках. Торжественно вручив её ГэХе, он испарился. На метке когтями была начертана надпись: «Грехосборнику ГэХе надлежит немедленно явиться в апартаменты Тёмного контроля».

Маленький собиратель грехов вздохнул. Что бы это могло значить? Когда он успел напортачить в работе? Вроде вчера никаких нареканий не было… И тут его осенило. Кот! Точно! Он же помог котяре! Вот ужас-то! Он сделал доброе дело! ГэХа в панике метался по подвалу, разыскивая зеркало или хоть какой-то отражающий предмет. Как же так?! Как он мог сотворить добро и даже не заметить этого?! Что с ним происходит?! Телепузик нашёл старые призовые кубки с советских соревнований, выбрал самый большой, наспех протёр его повязкой с надписью «дружинник» и стал тщательно разглядывать себя. В целом его облик и личина¹³ не изменились. Только глаза немного посветлели. Раньше они были чёрные как смола, а теперь имели цвет мокрого асфальта.

– Ну всё, капец мне! Если кто-нибудь заметит, сразу сожрут. Это ж надо такому случиться! И откуда у меня наклонность к добрым делам? А ведь я ещё так молод! И что теперь? Отправят меня в мои неполные сто тридцать семь веков в камеру забвения¹⁴?… Но ещё не всё потеряно, я могу себе скостить срок или отмазаться тем, что действовал в состоянии раздражения и гнева.

Котёнок, подбежав к ГэХе, крутился между его ног. Собиратель грехов отпихнул зверька копытом:

– У-у-у, всё из-за тебя! Подушка с глазками!

Он со злостью лопнул свою материальную оболочку, словно шарик, и полетел «на ковёр».

В апартаментах Тёмного контроля было, как всегда, скучновато и мрачновато. В центре зала восседал на троне из окаменевших пороков огромный моллюск с прыщами-вулканчиками, из которых вытекала горящая лава гнева. Мелкие фемтообъекты суетились вокруг трона и собирали лаву в ведёрки. Слева и справа от моллюска располагались объекты поменьше. Те тоже отличались адской красотой, но их облики не были настолько бесформенными, как у главного начальника Тёмного контроля. Вдоль стен стояли охранники-отморозки. Под потолком летали, распределяя бумажки, маленькие морские коньки с ручками, крыльями и ножками. По стенам мелкими буквами на древнем тёмно-фемтском языке были перечислены все имеющиеся грехи, грешки и прегрешения. А над троном – крупно высечены антизаповеди.

1. Бойся хозяина Преисподней и кумиров его.

2. Не сотвори добра.

3. Не сотвори милостыни.

4. Не имей жалости в душе своей.

5. Не имей милосердия и справедливости в голове своей.

6. Убивай.

7. Гордись, завидуй, кради, лги, прелюбодействуй.

8. Воспылай ненавистью к коллегам своим.

9. Искушай людей всем умом своим.

10. Уничтожай светлых всем умением своим.

– Ваша греховность, грехосборник, нарушивший вторую и четвёртую антизаповеди, прибыл! – скороговоркой доложил мелкий фемтообъект в бордовом фраке и быстро спрятался за колонну, выпучив глаза на ГэХу.

– Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! – прогрохотал начальник тёмного контроля. – В нашем районе отродясь такого никто не совершал! Ты нам всю репутацию испортил своим светлопроступком!.. – Далее последовал ряд непереводимых ругательств.

– Да-с, да-с, преступление налицо! Не по-гадски получилось, не по-гадски, – поддакивал второй зам начальника, стоявший по левую сторону от трона в облике летучей мыши с бараньими рогами и копытами на нижних конечностях.

– Но у меня есть это… как его… смягчающее обстоятельство – я действовал в состоянии раздражения и гнева, я не мог себя контролировать! Я был в состоянии аффекта! Ведь потом я даже пнул кота ногой! Я же его вытащил из лохмотьев, только чтобы он не мешал мне спа-а-ать! – заныл ГэХа.

– Самооправданьице – это мерзостно, это по-гадски, – снова заговорил второй зам и что-то зашептал главному моллюску.

Тот утвердительно кивнул верхней частью с глазами.

– Его греховность постановил: «Исключить тёмного объекта ГэХу из отряда грехосборников за нарушение антизаповедей – второй и четвёртой. Назначить на испытательный срок длительностью один земной год в отдел грехопоследствий».

Летучий баран захлопнул папку с делом. ГэХа хотел ещё что-то возразить, привести доводы в свою защиту, но один из ледяных охранников выкинул его из зала в открывшийся люк.

По толстой вонючей кишке ГэХа летел минут десять. От виражей его уже начало подташнивать. Вдруг кишка резко закончилась, и телепузик плюхнулся в капсулу адских мучений (так минус-фемтообъекты называли прибор насильственного изменения облика). ГэХа съёжился, закрыл глаза и широко открыл рот, чтобы как можно громче кричать.

Обслуживатели жуткого прибора откусили рогатому объекту уши телепузика, поставили взамен уши от летучей мыши и выкинули в другую длинную кишку. Пока летел, ГэХа ощупывал себя. Вроде больше ничего не пострадало. Голова гудела, в висках стучало, но было терпимо.

– Фу-у-у-у! – вырвалось у него в момент приземления в канализацию.

Обрадовавшись, что так легко отделался, ГэХа сразу полетел на службу, дабы чего ещё непредвиденного не свершилось.

А глаза тем временем посветлели ещё на тон. Он пострадал за доброе дело.

Первым назначением ГэХи стала старушка Варвара семидесяти лет. Каждый вечер она спускалась со второго этажа на скамейку около подъезда погулять с подружками и перемыть косточки всем жильцам дома, родственникам и знакомым. Сплетни скатывал в крупный моток и уносил собиратель словесных грехов. А грязную жижу грехопоследствий, которая капала изо рта бабуськи, приходилось собирать ГэХе.

Он метко кидался жижкой в жителей дома, в родных и близких старушки, во всех тех, кто упоминался в «беседах». Попадая на людей, жижа вела себя как кислота, прожигая естественную защитную фемтооболочку человека. Через такие прорехи тёмные объекты третьего и четвёртого уровней получали возможность влиять на здоровье клиента: запихивать за защитный барьер болезни и недомогания, воспаления и даже устраивать переломы – всё зависело от размера образовавшейся дырки. Конечно, фемтооболочка имела свойство регенерации и постепенно восстанавливалась, но на это требовалось время: день-два, неделя-полторы, а то и месяц. И пакостники иногда дважды успевали заразить человека одним и тем же вирусом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».