Со вкусом яда на губах (СИ) - Страница 7

– Мой отец очень хочет победить, – совершенно нелогично и, казалось, не к месту, произнес Эрик, заходя за спину девушки и вынуждая ее встать ровно, хотя взгляда из-под черных густых ресниц она не поднимала от пола. – Он уверен, что, если мотивировать тебя чуть больше, чем уже есть, ты приведешь нас к победе. Мы хотим предложить тебе брак с моей сестрой, – лукаво улыбнулся Эрик, положив ладони на плечи покорной девушки, что позволила уронить на пол защиту платка, оставляя ее в танцевальном костюме с тонкой вуалью на лице. Герцог в очередной раз оценил хрупкость, почти эфемерность девушки, что больше напоминала хрустальную статуэтку или мираж. – Но мы не сомневались, что ты откажешь. Браком тебя не удивишь, ты – не тот человек, который ввяжется в брак без особой надобности или желания. Породниться с королем ты не стремишься, война – единственное, чем живешь и существуешь, – принц обхватил подбородок девушки пальцами и вскинул ее прекрасное и юное лицо на свет, чтобы тень не искажала миловидных черт. – Единственная твоя страсть – уничтожение нагов и все, что с ними связано, – охарактеризовал Эрик своего наставника, задумчиво рассматривая девушку, что не пошевелилась и не произнесла и звука, в то время, как герцог буквально пылал от негодования и такой редкой, незнакомой ему прежде ревности.

Ему не нравилось происходящее: близость принца к девушке и его хозяйские жесты. Но и сказать ничего против он не мог, потому лишь сжимал кулаки в попытках сдерживать свой гнев.

Тем временем принц продолжал свой монолог, пропуская сквозь свои пальцы тугие и шелковистые кудри девушки:

– Твоей мотивации должно было быть уже довольно. Для любого другого – может быть. Но отец уверен, что одной жгучей ненависти к ползучим тварям – недостаточно. Так и родилась идея союза посредствам брака. Король просил передать, что, если ты победишь в этой войне – твоей наградой станет моя сестра – принцесса Мелисса.

– Тогда, что все это значит? Для чего нужно было это представление? – цедил Айсон слова сквозь зубы, дрожа от бешенства. Принцесса? Какая принцесса? К чему она ему, когда единственная, на кого он желает смотреть – это танцовщица из далекого и одинокого монастыря?

– Я подвожу к этому, – хохотнул Эрик, и насильно повернул лицо девушки к себе, вынудив ее поднять ресницы и встретиться с ним взглядом. – Расскажем ему? – хитрым и громким шепотом спросил он у девушки с заговорщицким видом.– Итак, отец отдал мне приказ замотивировать тебя женитьбой. Однако я понимал, что тебя едва ли заинтересует перспектива свадьбы пусть и с принцессой, но незнакомкой. Потому я решил вас представить друг другу, – коснулся он губами щеки девушки, а после отстранился на шаг, а танцовщица поклонилась и подняла сложенные руки на уровень с головой в приветственном жесте полного уважения и покорности. – Позволь представить тебе мою любимую младшую сестру – принцессу Мелиссу, – жестом указал Эрик на вновь выпрямившуюся девушку, которая подняла взгляд и посмотрела в лицо герцога пронзительными и печальными фиалковыми глазами.

– Принцесса? – не поверил герцог в полном шоке. Не только от неожиданности, но и от того, что госпожа была одета так… неподобающе для дочери короля: в костюм простой и оскверненной танцовщицы, что было непозволительно.

– Сестра с детства проявляла талант к танцам. Смотреть на нее – услада для глаз, – ласково подметил Эрик, скосив взгляд на девушку. – Даже мне тоскливо без нее, отчего возвращаюсь вновь и вновь, чтобы она успокоила и наполнила силами своим талантом. Потому я знал, как именно тебя заинтересовать, и попросил Мелиссу мне подыграть, – улыбнулся он шире, склонив голову к плечу, видя, что задумка удалась, и все внимание герцога сосредоточенно на одной лишь принцессе. – Теперь можно перейти к официальному предложению и словам, переданным нашим с Мелиссой отцом. Герцог Карлас, – обратился Эрик высокопарным тоном. – принеси своему королю победу в войне, уничтожь и поработи нагов. И тогда получишь руку принцессы.»

С тех пор прошло два года. Не было и дня, чтобы эти слова не всплывали в памяти герцога. Для него это стало ориентиром, путеводной звездой. Еще никогда прежде он не желал победы так яростно, как после слов принца Эрика.

И все же, он не справился. Победы не достиг, принц и король погибли, а женщина, которую он так отчаянно желал и кем грезил, отныне будет танцевать для другого…

«Не позволю»–в последний раз пообещал себе мужчина, вооруженный до зубов пробираясь тайными коридорами со своими соратниками в надежде успеть. – «Не позволю…»

Наполненный непогрешимой решимостью получить женщину, которая должна была принадлежать ему… которая была обещана ему, герцог двигался вперед, понимая, что сегодняшняя ночь–единственная возможность, взять реванш и выйти победителем. Он изменит такую несправедливую судьбу, которая решила подшутить над ним, и заберет то, что принадлежит ему. Только ему…

***

Королева Мелисса в последний раз поправила широкие браслеты на хрупких запястьях, чтобы те скрывали уродливые синяки на белоснежной коже. Украшения шли в комплекте к костюму, который ей подарил Иштаан, и идеально дополняли ансамбль. Все было учтено и только подчеркивало красоту девушки. Смотря на себя в отражении зеркала, принцесса была вынуждена признать, что никогда прежде не была столь красивой, как теперь.

Но то касалось лишь ее лица и общей картины. В коротком лифе, который открывал спину и живот, ей было неловко, а шаровары с широкими разрезами по бокам при каждом движении оголяли ноги по всей длине, соединяясь лишь на щиколотках, прихваченные такими же драгоценными браслетами, как и на руках.

От одной только мысли показаться своему супругу в таком виде на девушку накатывала паника и желание сжаться в комок, чтобы он не видел, не знал, не касался…

Но Мелисса понимала, что она не может проигнорировать желание супруга и пренебречь его подарком в пользу своих старых костюмов, которые были куда более скромными и закрытыми. Да и ей самой не хотелось выступить перед супругом в том, в чем танцевала перед другим.

Ах, если бы израненные ссадины были единственными… Подаренный, безусловно, неописуемо красивый костюм для первого танца, к несчастью, доказывал, что не только руки следовало прятать принцессе.

Она словно машинально прикоснулась к розовому шраму на своем животе, и это легкое касание вызвало дрожь. Девушка дернулась от воспоминаний, точно свист хлыста и острая боль треснувшей кожи были здесь и сейчас, а не несколько недель назад, в день, когда в монастырь, где она проживала, ворвались наги.

Шрамы, зажившие и не очень, покрывали большую часть ее тела, которая сейчас была открытой. Иштаан не мог не знать об этом, и все же подарил именно такой наряд.

«Зачем? Зачем он это делает?» – бился вопрос в ее мыслях, отдернув пальцы от раны, что еще нещадно болела, хоть и затянулась и больше не грозила открыться. Эта рана была самой глубокой…

К панике и волнению принцессы примешался и стыд. Она поймала себя на том, что вновь пытается прикрыться руками. А ведь ей предстояло не только показаться перед супругом, но и танцевать для него… а затем, позволить касаться… овладеть собой…

Мелиссу замутило от тревоги и волнения. Никогда, она еще никогда не делала этого… так. Лишь немногие знали об ее таланте, и брат… Эрик когда-то обещал, что только он один из мужчин будет знать о том, как завораживающе Мелисса может двигаться в танце. Обещал, что только он один увидит ее тело. Соврал.

Вначале, когда привел герцога Карласа и приказал станцевать в присутствии чужого мужчины. А теперь…

Она не любила танцевать для кого-то. Даже для брата. Но делала, как ей приказывали так часто, что со временем смирилась.

И вот теперь она переживает так, как не переживала никогда прежде.

Из соседней комнаты послышался негромкий шум, и девушка вновь вздрогнула. Она знала, что это значит: пора, ее уже ждут.

Заждались, если быть точной и учесть, что Мелисса пробыла в одиночестве непозволительно долго. Она не может и дальше заставлять супруга томиться.