Со многими неизвестными. Угол белой стены - Страница 111

Вскоре стало известно, что из кишлака исчез тихий, правильный, стыдливый человек Тураб Султанов, тот самый, который так стыдил своего брата Наби, когда того судили три года назад. Наби тогда рвал на себе бороду и кричал, что «дает третий развод». Тихий, стыдливый его брат, оказывается, последний «развод» этому черному делу давать не собирался.

Карим при новом разговоре с Сергеем, когда тот назвал ему имя исчезнувшего старика, мрачно и коротко сказал:

— К нему приезжал. Да.

— Вас Якубов к нему посылал?

Карим как-то странно посмотрел на Сергея и, поколебавшись, ответил:

— Не знаю…

И Сергей почувствовал, что парень не врет, что он действительно не знает, кто его посылал, хотя приказы он получал, конечно же, от Якубова.

И в этот момент у Сергея впервые вдруг закралось подозрение, страшное подозрение, которое ставило под вопрос всю проделанную до сих пор работу. И как ни гнал его от себя Сергей, как ни убеждал себя, что все это только кажется ему, что это никак не укладывается в ту четкую схему, которая уже выявлена, которая доказана, но уже и эта схема начинала казаться ему порочной в каком-то неуловимом еще звене. Он почти зрительно видел, как она шатается, как грозит рухнуть, и тогда под ее обломками окажутся и Сергей, и его товарищи, и само дело, на которое они положили столько труда и сил.

Сергей, ступая по мягкой кошме, пересек прихожую и вошел в большую комнату. Там никого не оказалось. В царившей полутьме было видно, что миски с бараниной убраны. На столике стояли лишь кувшины и тарелки с миндалем и лепешками. Сергей опустился на одну из подушек.

Да, все так ясно было в Ташкенте, казалось, что он дошел до последнего звена в преступной цепочке и ядовитый паук из своего угла уже не протянет больше опасной нити. Да, казалось. И надо было приехать в этот далекий кишлак, чтобы все вдруг переменилось. Нет больше уверенности, нет убежденности. Карим сказал: «не знаю», И вот уже Сергей ясно чувствует, что и он чего-то не знает. Звено… выпало какое-то звено… какой-то человек. Кто он?… Неведомый, мелькнувший где-то на заднем плане Борисов?… Узбек по имени Николай Борисов, укравший паспорт у настоящего Борисова… а тот работает в таксомоторном парке… Снова этот парк… Нельзя повторять ошибки Валькова. Он тогда упустил второстепенные, как ему казалось, связи Гусева… И сейчас второстепенная фигура мнимого Борисова. И еще что-то, что-то еще…

Это был момент наивысшего напряжения, и Сергею казалось, что от того, найдет он сейчас то главное, за что следует ухватиться, или промахнется, зависит все.

И что-то было еще сегодня, что-то мелькнуло в стремительной череде событий. Какие-то слова… кто их сказал?… Они мелькнули, на миг остановили его внимание и растворились… Да, да, что-то мелькнуло… А исчез Тураб Султанов… исчез…

Сергей с усилием поднялся, прошелся в полутьме по шелковистым паласам, разминая затекшую ногу, затем почти ощупью вышел в прихожую, разыскал там свою обувь и спустился во дворик.

Уже почти совсем стемнело. Но Сергей все-таки заметил Мукумова и Ибадова. Они стояли возле чинары и, покуривая, оживленно беседовали по-узбекски.

Сергей подошел к ним, вынул и не спеша размял в пальцах тугую сигарету. Ибадов, чиркнув спичкой, поднес ему огонек. И Сергей, прикурив, задумчиво спросил:

— Скажите, Мукумов, вы знаете фамилию родственника Султановых в Ташкенте?

— Знаю, конечно.

Когда Мукумов назвал эту фамилию, Сергей чуть не поперхнулся дымком от сигареты.

— Как?… Как вы сказали?…

Мукумов повторил.

Сергей и Ибадов молча переглянулись. Такого открытия они не ждали.

И Сергей подумал, что в Ташкенте их ждет теперь самое трудное и ответственное из всего того, что есть в этом деле.

Дина, оказывается, ошиблась, и вместе с ней чуть не ошибся он сам, Сергей.

— Завтра утром вылетаем, первым самолетом, — отрывисто сказал он Ибадову. — Надо спешить.

В ту ночь Сергею и Ибадову уснуть так и не удалось.

Совсем поздно, в кромешной тьме, вернулись они в Самарканд.

Вместе с ними в машине находился и арестованный Карим Сафаров. Всю дорогу он угрюмо молчал, опустив голову, и только в Самарканде, когда подъехали к областному управлению, он поднял на Сергея грустные, совсем не разбойничьи глаза и спросил:

— Что вам Дина про меня еще сказала?

— Что ты глупый человек, — устало ответил Сергей. — Но она тебя почему-то любит.

Карим раздраженно махнул рукой:

— Э-э, врете.

Сутулясь, он вышел вслед за Сергеем из машины. Сзади шел Ибадов.

В управлении их поджидал Веретенников. Первый самолет на Ташкент вылетал через четыре часа. Веретенников уже звонил Нуриманову и передал номер рейса.

Еще раньше с Нуримановым говорил по спецсвязи из райотдела и Сергей. Они условились, что завершающую сложную операцию проведут по возвращении Сергея и он ее возглавит. Однако подготовку к ней следовало начать немедленно. И немедленно же должна быть проведена одна важная почерковедческая экспертиза. Нуриманов обещал все сделать. И Сергей в который уже раз подумал, что это просто счастье работать с человеком, на которого можно положиться, как на самого себя.

Веретенников повез Сергея и Ибадова к себе домой.

— Перекусим перед отлетом, — сказал он.

— Ты что? — возмутился Сергей. — Ведь два часа ночи.

— Не имеет значения, — усмехнулся в ответ Веретенников. — Валя моя привыкла. Ребята спят. А она все уже на стол собрала. Ждет.

— Да я лучше час посплю в гостинице, — не сдавался Сергей. — С ног же падаем. И тебе советую. И провожать нас не обязательно.

— У нас так не делается, — строго возразил Веретенников. — Мы по-быстрому. Еще часок и поспите.

Спорить с ним было бесполезно.

Часок действительно удалось поспать, в гостинице. Еще один подремали в самолете, как его ни кидало и ни бросало в утренних воздушных потоках, как ни ревели, ни гудели моторы. Сергей открыл глаза, только когда самолет замер возле Ташкентского аэропорта.

В своей, показавшейся ему родной гостинице Сергей с наслаждением принял душ, побрился, сменил рубашку, когда на столе зазвонил телефон.

Женский голос обрадованно воскликнул:

— Сергей Павлович? Это Мальцева говорит. Здравствуйте. Я просто отчаялась уже вас застать.

— Здравствуйте, Алла Георгиевна. Застать меня было действительно трудно. Только час назад прилетел из Самарканда.

— О, поздравляю. Видели, значит, нашу жемчужину?

Сергей досадливо вздохнул:

— Лучше не спрашивайте. По существу, даже не видел. Не успел прилететь, как уехал в район. Не успел вернуться, как улетел в Ташкент. Вот такая жизнь.

— Такая работа, — поправила Мальцева.

— Это точнее. А перед глазами, знаете, стоит Регистан, все три его медресе, в лунном свете, под звездами, как я их увидел. Просто сказка!

— Да, — подтвердила Мальцева. — Чудесная сказка. А знаете. — Она засмеялась. — Эта ваша поездка неплохая деталь к моему очерку.

— Он у вас готов?

— Еще бы! И, представьте, редактору понравилось. Хотели уже отсылать в набор, но я не дала, пока не покажу вам. Мы же условились, помните?

— Конечно.

— Когда же мы увидимся?

— Завтра. И тогда, я надеюсь, еще кое-что вам расскажу.

— А я вас опять не потеряю?

Оба рассмеялись.

— Нет. Теперь уже нет, — ответил Сергей.

Ровно через пятнадцать минут он был в управлении, в кабинете Нуриманова. Там собрались все участники предстоящей операции.

Первое, что бросилось Сергею в глаза, это загадочно-торжественное выражение на широком лице Лерова. Нуриманов был, как всегда, сух и сдержан. Вальков выглядел усталым и сосредоточенным. Но Леров… Черт возьми, не иначе, как что-то произошло за те две ночи и один день, которые Сергей потратил на свою стремительную поездку.

После первых приветствий и обычных расспросов, не занявших, впрочем, много времени, ибо собравшиеся по профессиональной своей привычке умели ценить каждую минуту, Нуриманов отрывисто сказал: