Сновидения - Страница 17

– Приятно познакомиться. Если сейчас уместно так выразиться. Входите же! Я, конечно, предпочла бы обсуждать эту тему в отсутствие детей, ну, да уж что там… От детей все равно ничего не утаишь. Я собиралась пиво открыть. Вы будете?

– Я не отказался бы, – поддержал Рорк, столь же непринужденно чувствуя себя в атмосфере домашнего уюта, как, наверное, и в зале заседаний совета директоров.

– Я ведь внештатный консультант? – напомнил он Еве. – Будь я полицейским при исполнении, она этого не допустила бы. Просторно тут у вас, миссис… Файн?

– Да, я, по старинке, ношу фамилию мужа, но вы можете называть меня Альмой. Мы с Броди сами тут все обустроили. Вот уже шесть лет этим занимаемся, но вроде дело движется.

– Красивая работа! – Рорк провел пальцем по фигурной отделке. – Орех, так ведь?

– Вижу, вы в дереве разбираетесь. – Она присмотрелась к нему. – У моего деда была ферма в Виргинии. Так у него там этого ореха завалялось… Ну, мы с Броди доски-то к рукам и прибрали. Почистили, обстрогали. Подумали, древесина того стоит. Нечасто выпадает такая возможность – с настоящим деревом поработать. Это такое удовольствие!

– Могу себе представить.

– Усаживайтесь. Сейчас пиво принесу. Вы, может, чего другого хотите? – обратилась она к Еве. – Есть, конечно, вода, но я могу и кофе сварить. Или кола – не хотите? Она у меня от детей припрятана.

– Вообще-то, от колы я не отказалась бы.

– Значит, будет вам кола.

Ева огляделась по сторонам. Рорк верно подметил – места тут много. Пожалуй, порядка чуть недостает – как всегда бывает в доме, где есть дети, – но это лишь прибавляет квартире уюта. Они обустроили ее как открытое пространство, умело использовав стойки, стеллажи и другие предметы мебели для выделения разных зон – обеденной, кухонной, игровой.

Три стенки наподобие балкона опоясывали второй этаж, опять-таки открытый, с декоративными, но крепкими на вид перилами, опирающимися на балясины, поставленные так тесно, чтобы между ними не пролезла никакая любопытная головенка.

Много дерева, насыщенные цвета, отметила Ева, и все это подчеркивается большими окнами, впускающими много света.

– Мам! Трилби меня в лицо!

– Трилби, я тебе что сказала?

– А че я ей сделал?

– Не «че», а что! – поправила Альма, неся на подносе напитки. – И не смей к ней приставать, не то никакого «Авантюриста Макса» сегодня оба не увидите.

На этот раз дети завопили на два голоса:

– Мам!!

– Я не шучу! Простите, – повернулась она к гостям.

– Ничего страшного, – успокоила Ева. – А ваш муж…

– Да, да, конечно, сейчас поднимусь и скажу только, чтобы что-нибудь на себя надел. Одну минуту подождите, пожалуйста.

– Что за шум, а драки нету? – прогремел сверху мужской голос – грозно, но вполне добродушно. Скорее, даже весело.

– Пап!! – опять завопили дети на два голоса.

– Вы вот что, ведите-ка себя как следует, а то мы так и не узнаем, что случилось с Максом и Люки на планете Крон. Слушай, малыш, ты не могла бы… Ой, простите! – Он ступил на лестницу и тут увидел Еву с Рорком. – Не знал, что у нас гости.

– Броди, это из полиции.

Непринужденная улыбка на его лице уступила место серьезной задумчивости. Он кивнул и начал спускаться.

Копна вьющихся каштановых волос еще не просохла после душа. На нем были джинсы, коричневая футболка с длинным рукавом и теплые носки.

– Я все думал, придете вы или нет. Мы с Альмой даже говорили, не пойти ли нам самим, дать показания. Хотели сегодня еще это обсудить, когда дети спать улягутся. Так это правда? То, что по телевизору сказали?

– Да, это правда, – подтвердила Ева.

– Принесу тебе пива. – Альма погладила его по руке.

– Спасибо. Думаю, нам всем лучше присесть.

– Меня зовут лейтенант Даллас, – начала Ева. – Я веду это расследование. А этой мой консультант.

– Рорк. Я вас узнал, – сказал Броди. – Я немного работал на нескольких ваших объектах.

– Да вы что?

– Да. То тут, то там.

– Если на моих объектах вы потрудились так же хорошо, как над своим домом, я наверняка остался вами очень доволен.

– Во всяком случае, платили вы хорошо и в срок. Такое не о каждом заказчике скажешь.

– А какую работу вы делали в доме на Девятой, в Обители? – спросила Ева.

– Да… главным образом, дыры латал. – Он рассеянно подергал себя за мокрые лохмы – видимо, привычка такая. – Платить много они не могли, и я уж с них по минимуму брал – видел же, как они для ребят стараются. Я тогда как раз начинал свой бизнес, только-только что-то налаживаться стало, так что у них я по большей части в свободное время работал.

– Стены вы какие-нибудь строили?

– Строить не строил, а подправлять доводилось.

Вернулась Альма, села на подлокотник его кресла и протянула мужу пиво.

– Что-то красил… Но за это я с них денег не брал. Чаще всего они сами подкрашивали – экономили, понимаете? Сантехнику иногда им чинил – насколько это было в моих силах. Где-то проводку перекладывал. Должен признаться, тогда лицензии на водопроводные и электрические работы у меня еще не было, но мастер с лицензией им был не по карману. Но я в этом деле неплохо понимал.

– Он у меня на все руки, – похвалилась Альма. – Бог не даст соврать.

– А сама-то? Я на тебе потому и женился.

– Нарушение каких-то правил или работа без лицензии меня не волнует, – заверила Ева. – Когда вы в последний раз были в том доме?

– Так… Дайте подумать… – Его рука опять потянулась к волосам. – Это было сразу, как они получили новое здание, они как раз переездом занимались. Они меня попросили пройтись по дому, посмотреть, не осталось ли такого, из-за чего у них могут возникнуть проблемы с банком. Я еще кое-что подлатал – так, на всякий случай. И Альма, кстати, со мной была. Помнишь? Мы тогда женихались.

– Ни шатко ни валко, – усмехнулась Альма.

– Но я же в конце концов тебя заполучил! Собственно, это и все. После этого я уже работал у них в новом здании. Это уже было совсем другое дело! Хороший дом, крепкие стены. Ничего общего с их прежней развалюхой. Там выпотрошить бы все нутро да начинить заново – глядишь, дом и ожил бы. Будь моя воля, я сам там все сделал бы. Жалко было смотреть, как он рушится на глазах.

– Но вы же сказали, вы там в последнее время не были?

– Внутри не был, а снаружи видел. Мы с полгода назад в том районе на одном объекте работали. Хотите мое мнение – так прямо слезы одни. И как-то неправильно это! Окна забиты, все переломано, кругом какие-то заплаты. На крышу глянешь – она и года не протянет. Ну, да это меня не касается.

– Будь у Броди бабки, – вставила его жена, – он кинулся бы спасать все дома на свете.

– А начал бы с Нью-Йорка.

– Какое-то время у вас был помощник, он с вами в том здании работал.

– А, да. Клип, помнишь? – повернулся он к жене. Та закатила глаза. – Джон Клиппертон. Я ему иногда работенку подкидываю, но в бригаде не держу.

– Почему?

– Он хороший работник, когда трезвый. Хотя бы наполовину.

– Что бывает каждый второй вторник каждого второго месяца, – вставила Альма.

– Ну, не до такой степени. Но близко к тому, – признал Броди. – Поначалу я его чаще привлекал. Тогда он и пил, правда, меньше, и нанять кого посерьезнее мне еще было не по карману. Но в Обители он у меня работал всего раза два или три. Потому что… – добавил он, видя вопрос в глазах Евы, – ну… потому что он являлся обычно не наполовину трезвым, а, прямо скажем, пьяным и… – Броди поерзал, будто сидел на куче камней. – Понимаете, он как примет, так ведет себя как последний козел.

– Броди, он всегда себя ведет, как последний козел! А как выпьет, так и вообще невыносимым делается.

– Вы перестали звать его на работу в Обитель, потому что он являлся нетрезвым и вел себя как козел. Могу я вас попросить объяснить, что вы в это вкладываете?

Броди поморщился.

– Как объяснить? Понимаете, есть такие парни, которые, когда работают и видят, что идет симпатичная женщина, непременно в ее адрес должны высказаться. Иногда довольно-таки грубо.