Снова майор Виноградов - Страница 50

— Толково! — Пронзительно заквакал местный телефон, и начальник розыска поднял трубку: — Да, слушаю. Скоро… сейчас иду. Ничего, подождет!

— Я, собственно, закончил.

— Яс-сно… Мысли есть?

— Не знаю. Возможно, конечно, что кто-то узнал о получении суммы, проследил, попытался ограбить… Убить убил, а обшмонать не успел? Не знаю! Мало похоже.

— Хорошо, продолжай по плану. Про тревогу знаешь?

— Предупредили.

— Еще, наверное, смотр будет. На всякий случай подготовься. Все, пошли!

Пропустив Виноградова вперед, Александр Олегович двинулся из кабинета.

Сквозило. За окном собирался дождь.

Следующий день начался еще ночью. Точнее — ранним до неприличия утром, около половины шестого, когда Владимир Александрович поднял-таки трубку.

— Володя, ты?

— Я… хотя лучше бы, чтобы нет! — отозвался на знакомый голос дежурного Виноградов.

— Тревога. Давай в отдел.

— О-хо-хо… Понял. Насчет транспорта как?

— Шутишь, — констатировал собеседник. — Вставай, проклятьем заклейменный! Звони Ефимчуку…

— Будь здоров, до встречи!

Владимир Александрович встал и, не зажигая света, выбрался в гостиную. Прихватив параллельный аппарат, набрал по записной книжке номер и испортил настроение следующему в цепочке оповещения бедолаге.

— Сколько времени? — На пороге, щурясь от электрического света, стояла не слишком одетая жена.

— Рано. Спи!

— Все в порядке?

— Обычный дурдом. Я ведь говорил вчера, нет?

Верная боевая подруга смогла наконец различить стрелки на циферблате, вздохнула и скрылась обратно, в уютную темноту.

Сборы, включая подобие завтрака, заняли четверть часа. Транспорт, с учетом непопулярного времени суток, двигался по городу редко, но быстро, поэтому Владимир Александрович прибыл к месту службы отнюдь не в последних рядах.

— Вооружаться?

— А у тебя не на постоянке?

— Нет! — Он получил табельный «Макаров», положенное количество патронов и противогаз. — А это на кой? Он же с дыркой.

— Тих-хо… Учения общегородские, штаб ГУВД проводит — по гражданской обороне. Понял? Проверяющие наверху уже.

— Нет вопросов! — Обо всех неожиданных тревогах милицейский народ, как правило, оповещался заблаговременно: действительно, ну кому нужно потом получать по шапке за реальную боеготовность подразделений. И время для подобного рода мероприятий выбирали такое, чтобы уже и транспорт ходил, потому что ни один головастый чин так и не придумал, каким образом по тревоге доберется обычный сержант в три часа ночи из общежития на Ржевке до, скажем, Купчина… Теоретически, можно было остановить любого частника, но на практике такое удавалось нечасто, да и то в основном по пьянке. У ряда сотрудников телефонов дома по разным причинам не было, поэтому они по таким случаям оставались ночевать в кабинетах: процент явки согласно нормативам должен был соблюдаться неукоснительно.

— Здорово, Виноградов! Пожрать захватил?

— Немного. — Владимир Александрович продемонстрировал полиэтиленовый кулек. — Яйца, шпроты, хлеб…

— Во, сразу видно — старый кадр! — Пузатенький участковый с малиновым отпечатком дивана на щеке потрепал товарища по несчастью по плечу. — Заходи, мы чай заварили только что.

— Сейчас, только шмотки приготовлю. Чтобы сразу потом переодеться…

Нет зрелища более жалкого, чем строевой смотр в оперативном подразделении. Если патрульно-постовая служба еще куда ни шло, то вид построенных во внутреннем дворе сыщиков вызывал в памяти героические картинки из жизни прорвавшихся наконец к своим воинов-окруженцев. Также на ум приходили отловленные дезертиры и в меньшей степени — клоуны-общественники.

— Вы, собственно, можете идти!

— Есть, — по-домашнему кивнула единственная на плацу дама, инспектор по делам несовершеннолетних, повернулась через правое плечо и направилась в здание, стараясь не наступать на холодные лужи пронзительно-красными сапогами. Суконное серое пальтецо с погонами обрело на ней вид абсолютно не уставный, и шинелью его назвать не решился бы даже вредитель.

— Да-а… — Целый полковник из районного управления меланхолично вздохнул и развел руками: — Что же, командуйте!

— Первая шеренга, два шага вперед шагом… марш! — Голос у начальника отдела оказался раскатистый, со следами былого строевого опыта. — Кру-гом!

По словам незабвенного генерала Корзинкина, сейчас даже американские шпионы в ЦРУ не знают толком, какая форма у нашей милиции. Не говоря уже о самом Министерстве внутренних дел. Орлы, кокарды с гербом еще Советского Союза, мало кому понятные триколоры различной формы… Штаны с лампасами, заправленные в парашютно-десантные бутсы, кепки пяти различных цветов и фасонов — что уж тут возмущаться по поводу стрижки или отсутствия шелкового кашне?

— Вольно!

Горели синим пламенем сроки по материалам, выпрыгивали из розеток полные агентурной информации телефоны, кто-то кого-то крушил сковородкой в очередной коммунальной склоке, под запертыми дверями опорных пунктов роились первые утренние заявители, но… Личный состав выполнял предписанное квартальным планом мероприятие.

День, разумеется, пошел насмарку — даже после окончания смотра, когда позади оказался и «разбор полетов» в неприбранном актовом зале, настроиться на что-то серьезное просто уже не было ни сил, ни желания. Хотелось спать, а по коридорам и кабинетам слонялись, норовя потрепаться или просто напомнить о своем существовании, косяки участковых, откомандированных еще в незапамятные времена милиционеров и даже невесть откуда взявшийся районный инспектор лицензионно-«разрушительной» системы. Сначала размялись чайком и консервами из так называемых «тревожных» чемоданов, потом, когда проверяющий укатил восвояси, послали гонцов, справедливо решив, что если уж собрались в кои-то веки — грех пожирать продовольствие вхолостую.

К обеду особо напившихся не было, но и трезвый абсолютно человек, случись ему оказаться в отделе, выглядел бы по меньшей мере подозрительно. Начальство махнуло на все рукой и только застенчиво опускало глаза, проходя через темно-лиловые от табачного дыма коридоры. Оперативно-инспекторский состав платил им взаимностью: субординация — дело святое, поэтому громкость и матерная насыщенность диалогов моментально снижались, стоило появиться в поле зрения руководящему силуэту.

— Саныч, ты не прав!

— Да не хочу я больше… Не лезет.

— Ну по последней?

— Нет, хватит.

Гришин, кажется, всерьез приготовился обидеться. Литровый «Асланов» в его руке чуть вздрогнул и начал обратное движение от виноградовской рюмки. Владимиру Александровичу стало неудобно:

— Ладно! Чисто символически.

— Другое дело… — Заместитель начальника уголовного розыска с подчиненными вообще-то не выпивал, но по возрасту и выслуге Виноградов был ему почти ровней. Третьим за столом укоренился взводный, которого, как и положено по должности, звали Иваном. — Будь здоров!

— Ага!

— Поехали…

Положенный набор тостов поисчерпался, поэтому очередную бутылку приканчивали уже с минимумом формальностей.

— Владимир Александрович! — обратил на себя внимание селектор голосом Филимонова. Взводный почему-то прижал палец к губам, Гришин пожал плечами и приготовился прятать пустую тару, а Виноградов чуть не уронил на пол кусочек сайры.

— Владимир Александрович! — уже настойчивее рявкнул динамик.

— Да? — приблизился к динамику оперативник.

— Зайдите.

— Иди… Зажуй только, на вот! — благословил Гришин.

Начальник отделения если и выпил, то значительно меньше, чем Виноградов.

— Присаживайся.

Владимир Александрович попытался изобразить на лице постоянную готовность к подвигу.

— Что по «мокрухе»?

Собственно, новостей по делу об убийстве не наблюдалось. Между стаканами Виноградову удалось-таки за сегодня дозвониться до ресторанного швейцара: тот лежал на больничном, отвечал охотно и с энтузиазмом, но ничего существенного сообщить не смог. Убитого? Да, разумеется… Остальных посетителей как-то даже и не запомнил, люди как люди, а этот странный был: мялся перед входом, потом подошел, спросил, есть ли места свободные… Прямо как в старое время! Насчет сумки не уверен, но вроде имелась. А может, и нет, но если товарищ оперуполномоченный располагает информацией, то… Кстати, клиент, покойник то есть, еще перед тем выпил, потому что запашок чувствовался.