(С)Нежный маг для беглянки - Страница 8

– Бедный. Ты так пристально и оценивающе на него смотрела, что парня едва удар не хватил.

– Какие слабые нынче пошли арбархи, если их настолько пугает женское внимание, – не удержалась я от ехидной ремарки.

– Это просто девушки нынче смотрят как монстры из-за завесы. Того и гляди сожрут.

– Очень надо!

Мы разошлись и снова сошлись.

– Ты так отчаянно отказывалась со мной танцевать, что пришлось пойти на небольшую хитрость, – прошептал мне на ушко Эган, когда мы танцевали, прижавшись друг к другу.

Рука на моем животе обжигала даже через несколько слоев ткани.

– Что такого в этом танце? Зачем тебе это? – прошептала едва слышно, очень надеясь, что он не заметит, как бешено стучит мое сердце.

Честно признаться, я боялась узнать ответ, вдруг он принесет очередные неприятности на мою голову. Но и его непонятная таинственность и молчание мне не нравились. Обязательно хотелось узнать правду. Вдруг уже этой ночью придется бежать.

– А ты еще не догадалась? – шепнул Эган, едва касаясь губами моего уха.

Я на мгновение прикрыла веки, стараясь сдержать нервную дрожь. А во рту внезапно пересохло.

Когда-то я уже испытывала подобные чувства и эмоции. Восторг, любовь, будоражащее кровь желание. Навязанные, лживые, принесшие лишь боль и отчаяние. Поэтому больше не верила в них. И зимородку тоже не верила.

– Ты не мог бы изъясняться понятнее, – сухо обронила я, поворачиваясь к нему.

Мы снова стояли друг перед другом. Не знаю, что Эган искал на моем лице, сейчас больше похожем на застывшую маску, но он этого не находил.

– Почему ты такая, Кайра? – спросил он.

– Уж какой уродилась.

– Колючая, нелюдимая, жесткая… ты ведь другая.

Я криво усмехнулась, не скрывая клокочущей внутри ярости.

Я злилась на себя за то, что так реагировала на обычные прикосновения, слова и близость. На зимородка с глазами грозового неба за то, что разбудил чувства, которых я не испытывала много лет и которых так боялась. На весь мир, который сломал меня, не оставив даже надежды на счастливое будущее.

– Думаешь, поговорил со мной, пригласил на танец и узнал? – резко ответила я. – Ошибаешься. Я именно такая. Жесткая, холодная и нелюдимая.

– Неправда, – спокойно возразил Эган, продолжая смотреть мне прямо в глаза. – Внутри тебя горит свет. Я вижу.

А вот это уже было плохо. Неужели в защитных заклинаниях появилась брешь, сквозь которую начал проглядывать дар? Может, ректор прав и этот зимородок не так прост, как кажется, а сюда явился по мою душу?

Я рванулась из крепких объятий и, отступив, спрятала руки. К счастью, мелодия подошла к концу, и эту пытку с чистой совестью можно было прекратить.

– Спасибо за танец, Эган Дербер, – склонив голову, произнесла я.

А потом круто развернулась и поспешила прочь, прижимая руку к животу. В том самом месте, где еще совсем недавно находилась его ладонь, тепло которой я ощущала до сих пор.

Ледяная оболочка вокруг сердца уже не просто покрылась трещинами, она рвалась на части, грозя рухнуть, обнажая душу и ту боль, с которой я жила все эти годы.

Бежать… следовало бежать отсюда как можно быстрее. Не ждать окончания каникул, а прямо сейчас. Оказаться как можно дальше отсюда и от молодого мужчины с глазами цвета грозового неба.

Протиснувшись сквозь толпу, я стремительно покинула зал. Студенты во всю веселились, им уже не было дела до меня и моего задания. Выполнила, и ладно. Можно продолжить развлечения.

Лишь у самого выхода меня вынудили ненадолго остановиться.

– Думаешь, победила? – прошипела Элесса, хватая меня за руку и дергая в сторону.

Сама не знаю, почему позволила ей помыкать собой. Наверное, всему виной этот проклятый танец. Он разбудил эмоции, которые я надежно похоронила, всколыхнув в памяти то, что изо всех сил стремилась забыть. И напомнил о том, чего я лишилась.

– Отпусти, – процедила я, вырывая руку.

Глаза старосты блестели то ли от гнева, то ли от алкоголя. Пусть на вечеринке официально разливали только сладкий пунш, но для старшекурсников пронести спиртное не составляло труда.

– Как же ты меня бесишь, Харрт, – продолжила Элесса. И вдруг потянулась к моему лицу, коснулась его пальцами. Я думала, что ударит, но нет, вместо этого староста слегка сжала мою щеку и потрепала. Как будто я была ребенком. – Такая вся… правильная, таинственная. Ненавижу тебя.

– И что? – спокойно поинтересовалась я.

– И твое равнодушие тоже раздражает, – убирая руку, сообщила Элесса. – Почему у тебя нет слабостей? Почему я не могу найти, как побольнее тебя ударить? Сломить?

– Потому что это сделали до тебя, – внезапно даже для себя призналась я. – Надавили, сломали, уничтожили! Меня нет. Ничего нет. Так что и бить некуда. Смирись уже. И не переживай, совсем скоро ты от меня избавишься. Навсегда!

Не дожидаясь ответа или какой-то реакции, я поспешила прочь.

Сначала шла, а потом бежала, практически не разбирая дороги. И никак не могла взять в толк, почему так плохо видно, что за пелена перед глазами.

Почему-то не смогла отправиться в общежитие, вместо этого бросилась в астрономическую башню. Та всегда оставалась открытой, а еще благодаря стеклянной крыше из нее открывался потрясающий вид на звездное небо.

Последние ступеньки я преодолела едва не ползком. Силы как-то разом закончилось, на плечи навалилась неимоверная усталость.

Войдя внутрь, я не стала зажигать свет. Это показалось мне лишним. Просто прошагала вглубь помещения, уселась на ближайший стул и, подняв вверх голову, уставилась на звезды.

Я всегда их любила. Такие красивые и таинственные, а еще холодные и недоступные, они меня завораживали.

Его присутствие я тоже сразу почувствовала, пусть он и двигался все так же стремительно.

– Так и будешь меня преследовать? – поинтересовалась, продолжая смотреть на звезды.

– А ты так и будешь бегать? – отозвалась темнота его голосом.

– Может, я просто не хочу разговаривать.

– Со мной или вообще? – спросил Эган, присаживаясь рядом.

Почему-то отторжения от его близости не возникло. Я не терпела чужих прикосновений, даже мимолетных, но с этим зимородком все воспринималось иначе. Не будь я здравомыслящей девушкой, то сказала бы, что рядом с Эганом мне становится тепло, надежно и даже спокойно.

– Вообще. Я отвратительный собеседник, нелюдима и предпочитаю одиночество. И меня это вполне устраивает, – скрестив руки на груди, заявила я.

– Врешь, – спокойно возразил он.

– Никак не можешь смириться с тем, что не интересен? Неужели отказом я задела твою гордость?

– Нет. Скорее разбудила азарт. Я и забыл, каково это…

– Кому-то не нравиться? – хмыкнула я.

– Не совсем так. Когда кто-то нравится мне. Так сильно, что даже больно, – неожиданно признался Эган.

Чего уж скрывать, мне было приятно. Я очень хотела не реагировать на его слова, но не получалось. Мне было приятно нравиться, вызывать у кого-то симпатию… приятно хоть на мгновение ощутить себя самой обычной студенткой. Без тайн, тяжелого прошлого и страхов. Мне всего двадцать, через полгода будет двадцать один. Мои ровесницы веселились, тайком проносили на бал алкоголь и танцевали до утра. А еще любовались звездами в компании красивых ребят, слушали комплименты и целовались.

– Боль не приносит счастья и не имеет никакого отношения к симпатии, – прошептала я. – Боль – это боль. В ней нет ничего хорошего.

– Кто же причинил боль тебе? – тихо и серьезно потребовал зимородок. – Кто выжег тебя дотла, лишив улыбки и радости жизни?

– Тебе не кажется, что ты лезешь не в свое дело?

– Я хочу помочь. Ты ведь не можешь прятаться вечно.

Не могу. Впрочем, вечно и не надо. Лишь полгода. Каких-то шесть месяцев, и я обрету свободу.

– А может, меня все устраивает?

Я повернулась к Эгану. В темноте его глаза напоминали сиявшие над нашими головами звезды. Лишь за одним маленьким исключением – они не были холодными. В них светилась доброта и участие, а еще желание помочь.