Снежная ночь в Токио (ЛП) - Страница 8

— Это бессмысленно! Ты живёшь на другом конце света, а я застряла здесь...

Тео улыбается прищуриваясь.

— Знаешь, мир не так огромен, как кажется. Поверь тому, кто объездил его вдоль и поперёк, — мягко отвечает он, словно пытаясь успокоить разбушевавшегося ребёнка. — Нет труднодоступных мест. Всё в твоей голове.

— Я не... Я не знаю, что сказать.

Он пожимает плечами и приоткрывает дверь на несколько сантиметров. Снова начинает звонить его телефон; такси, вероятно, уже ждёт у дверей отеля.

— Счастливого Рождества, наверное, уместно.

— Да, конечно. Счастливого Рождества, Тео.

— Счастливого Рождества, Касуми, — говорит он, полностью открывая дверь.

— Я проведу этот день в воздухе, в дрёме и скуке, но ты выдели несколько минут и отпразднуй и за меня, хорошо?

Я киваю.

— Так и сделаю.

Тео переступает порог, отступает на шаг в коридор и продолжает смотреть на меня. Он дружелюбно кивает мне.

— Тогда до завтра.

Я вздрагиваю. Он ведь несерьёзно, правда?

Я не должна ему отвечать. Будет лучше проигнорировать и отпустить его, но слова вырываются у меня изо рта.

— До завтра.

День, когда решишь действовать, — счастливый день.

25 декабря. Позднее утро.

Снег начинает таять под тонким ледяным моросящим дождём. Постукивая по зонту, он сопровождает мои шаги по дороге домой. У меня с собой бумажная бабочка, которую я взяла в отеле, та, на которой Тео написал свои контактные данные. Я специально сложила оригами снова, чтобы скрыть надпись.

Его полное имя — Теодор Гарри Шоу-Флеминг, и не уверена, что произношу правильно, но я нашла информацию о Тео в интернете. Он непросто музыкант, а с детства был вундеркиндом, скрипач, которого ценят и знают во всём мире. Тео завоевал столько премий, что о нём давно пишут во многих газетах мирового уровня. Он выступал на крупных мероприятиях, перед важными людьми и в самых известных театрах. Будучи таким красивым мужчиной, я также натолкнулась на поток сплетен о нём и его многочисленных предполагаемых флиртах с женщинами из шоу-бизнеса. На что громко рассмеялась — насколько я поняла, Тео не такого типа человек.

Поклонники музыки с нетерпением ждали его приезда в Японию. Об этом даже говорили в новостях и по радио, но, поскольку моя голова всегда занята работой и график плотный, я ничего не знала. Знатоки говорят, что услышать его живое выступление — это честь и большое удовольствие, а повезло мне. Той, которая даже не знала, кто он такой.

Если закрою глаза, мне кажется, я продолжаю его слышать.

С этим листком бумаги, который спрятала в один из внутренних карманов сумки, я нарушаю правила, но не чувствую за собой никакой вины. Возможно, это моё «рождественское чудо». Как происходит в зарубежных фильмах — билет на выход из несчастья, ключи от стеклянной клетки, в которой заперла себя собственными руками. Ни за что на свете не расстанусь с этой запиской, и в любом случае я запомнила его электронный адрес, контакт Skype и даже номер телефона. В этом я хороша.

У меня звонит мобильный телефон, и я подпрыгиваю. Я останавливаюсь посреди тротуара, чтобы ответить.

Нобуо. Он, наверное, волнуется, хочет знать, когда я вернусь домой. Обычно он всегда возвращается после меня. Наверное, ему показалось странным, что я до сих пор отсутствую.

Я глубоко вздыхаю, прежде чем ответить. Мои минуты бабочкой подходят к концу.

— Алло.

— Касуми, где ты? — голос резкий, раздражённый. Наверное, он мало спал, или, может быть, у него выдалась не очень хорошая ночь, но в глубине души меня это совершенно не волнует. Именно Нобуо предложил эту игру, и будет справедливо, если так или иначе он расплатится за последствия.

— Я уже возвращаюсь. Из-за снега не смогла найти такси и иду на вокзал пешком.

— Ах, понятно, — бубнит он. — Ты купила сладости?

Да, сладости. Рождественская традиция (хотя наши семьи и не празднуют), я покупаю выпечку для его родителей. Мы с Нобуо навещаем их, улыбаемся, как счастливые супруги и вместе обедаем, делая вид, что всё в порядке. Каждый год его мама спрашивает, когда же у неё наконец появится внук, а мы приводим обычные отговорки — слишком заняты работой, хотим накопить побольше денег, сейчас стрессовое время, но рано или поздно наследник будет. Возможно, на этот раз я скажу ей правду, — Нобуо последний мужчина в мире, от которого я хотела бы иметь детей.

— Ещё нет. По дороге я загляну в кондитерскую.

— Хорошо. До скорого.

— До скорого.

Нобуо отсоединяется ещё до того, как я закончила говорить. Когда я убираю в сумку телефон, то замечаю крылья бумажной бабочки, и с лица исчезает улыбка.

Завтра я позвоню ему. Да, обязательно. Решено, я покину этот лабиринт.

Я продолжаю медленными шагами идти по улице, между украшенными витринами и звуками рождественских бубенцов, доносящихся из магазинов. Иду неспешно, наслаждаясь холодным воздухом на коже, смакуя суть осознания, которое заполнило мой разум в тишине, застигнув меня врасплох, как снег ночью.

Это ещё не всё. Моя жизнь может развиваться в любом направлении. Ведь я свободна. И это последний день, когда держу свои крылья сложенными.

На тротуаре рядом со мной останавливается такси. Водитель спрашивает меня, не нужно ли подвезти. Мгновение я раздумываю, но затем решительно качаю головой, отпуская его.

Хочу прогуляться ещё немного. Неспешно дойду до станции, сяду и буду ждать поезда. Не первый, может быть, второй. Тео попросил меня посвятить часть этого дня самой себе, так я и поступлю. Спокойно выпью горячий кофе, куплю маленькую ёлочку для гостиной, прочитаю несколько страниц книги, которую слишком долго держала закрытой на тумбочке. А вечером перед сном подумаю, как поступить с Нобуо.

Да, так я и сделаю.

Есть время, прежде чем я снова окажусь в коконе. Я останусь бабочкой ещё на несколько минут.

А завтра...

Порыв ветра застаёт меня врасплох, пока я теряюсь в мыслях. Мой зонт сдвигается, и на кончик носа попадает капля дождя.

«Ты должна быть счастливой сегодня, потому что наши дни коротки, и мы не можем повернуть время вспять». Если бы отец был здесь, он бы обязательно напомнил мне об этом. «Завтра будет уже слишком поздно».

В груди начинает бешено биться сердце. Я останавливаюсь посреди дороги и прижимаю руку к области сердца, как бы успокаивая его, начиная контролировать дыхание. Всё это абсурдно. Как если бы капля ледяной воды принесла с собой это послание. Сообщение от отца в момент, когда я больше всего нуждалась в его поддержке. Может быть, это и есть то маленькое чудо, которое я искала.

Сама себе качаю головой, укрываюсь под крышей, перед витриной магазина одежды, и закрываю зонт. Поискав в сумочке телефон, открываю регистр вызовов и звоню Нобуо. От необычного исступления начинают дрожать пальцы.

Он отвечает почти сразу.

— Что случилось, Касуми?

— Нобуо, я не пойду на обед с твоей семьёй, — говорю я на одном дыхании. — И в ближайшее время я не вернусь домой, так что тебе самому придётся позаботиться о сладостях. Мне жаль.

На другом конце линии я слышу только дыхание мужа, медленное и спокойное. Больше ничего. Я пользуюсь этой возможностью, чтобы продолжить разговор, пока энергия, которую ощущаю внутри, не исчезла.

— Мы должны всё обсудить в ближайшее время, нет — сегодня. Необходимо что-то сделать, пока не наступило завтра, потому что сейчас мы несчастливы, мы такие уже долгое время. Мы просто продолжаем притворяться, но ничего хорошего из этого не получается. Мой отец всегда говорил...

— Да, я помню, — резко прерывает меня. — Я помню, что он говорил.

Нобуо не взволнован, наоборот, он кажется почти смирившимся, будто, в некотором смысле, ожидал этого. Или, как если бы он думал о том же, но не имел смелости сказать.

— Мы не можем больше так продолжать, — говорю я, чувствуя, как подгибаются колени, и прислоняюсь спиной к витрине.