Снежная ночь с незнакомцем - Страница 16

Ее компаньонка только рассмеялась.

– Еще всего лишь несколько месяцев, дорогая моя подруга. Как только она выйдет замуж и разделит ложе с мужем, то присоединится к нашему обществу, попомните мои слова.

– О да. – Миссис Мэрифилд многозначительно кивнула и посмотрела на Годфри Белтона. – Какой мужчина! Вас можно поздравить с такой удачной добычей, моя дорогая Джорджиана. Из него получится прекрасный муж. А тот дом, что он строит для вас… все говорят, это будет самый прекрасный дом во всем графстве.

– Не знаю, мадам, – сказала Джорджиана, скрывая свое отвращение. – Со мной не советовались.

– А чего вы хотели, моя дорогая? – воскликнула миссис Эддингтон. – Разве это женское дело – иметь свое мнение в таких делах. Предоставьте это вашему мужу, дитя. Ему лучше знать.

– Я уверена, – сказала Джорджиана, постукивая сложенным веером по колену. – Годфри должен знать лучше.

Объявили, что обед подан, и гости направились через холл в столовую, где вдоль стен выстроились слуги. Приглашенные к обеду стали за своими стульями перед длинным столом, и из холла послышался рождественский гимн «Слава кабаньей голове». Все глаза обратились к двери. Вошел повар с большим золотым подносом в руках, на котором поблескивала голова кабана, обложенная листьями лавра и розмарина, с вложенным в рот яблоком. За ним шествовали слуги с блюдами, украшенными гирляндами остролиста и можжевельника. Они пели традиционные древние песенки.

Гости присоединились к финальному припеву, как раз когда великолепное блюдо поставили на стол среди ярко горевших свечей и лорд Селби взял особые нож и вилку для нарезки мяса. Он оглядел стол и улыбнулся.

– Джорджиана, вы награждаетесь яблоком, – объявил он в сопровождении весьма негромких аплодисментов. – Оно удовлетворит ваш несколько скромный аппетит. – Селби достал вилкой яблоко изо рта головы и положил на подставленную поваром тарелку.

Тарелку поставили перед Джорджианой, которая слабо улыбнулась шутке. Гости расселись по местам. Кабанья голова и молочный поросенок были разрезаны и распределены. В комнате было жарко, и сильный густой запах мяса, не рассеиваясь, стоял в ней. Горело столько свечей, что их свет ослеплял. Джорджиана взглянула на сидевшего напротив нее Неда и не увидела никаких признаков, что происходящее доставляет ему хотя бы небольшое удовольствие. Он словно почувствовал ее взгляд и чуть заметно прикрыл один глаз. Джорджи мгновенно почувствовала себя сильнее.

Нед, насколько это было возможно, держался в стороне весь этот бесконечный вечер. После обеда Князь беспорядка объявил игру в жмурки. Обычно в этой игре кому-то завязывали глаза. Когда водящему удавалось поймать другого игрока, он хлопал его по плечу, и теперь тому завязывали глаза; так игра и продолжалась. А в этой игре удар по плечу заменялся поцелуем. И игра быстро превратилась во всеобщий пьяный разгул, мебель бросали на пол, бокалы разбивали, поцелуи заменялись похотливыми объятиями.

Джорджиана держалась с краю, грациозно увертываясь от ловца, как будто играла по-настоящему, но ни минуты не рискуя быть пойманной. Она заметила, что Нед делал то же самое. Было совершенно очевидно, что он, как и она, знал: им грозит скрытая опасность. Если им завяжут глаза, они станут беспомощными жертвами буйной компании.

Когда часы пробили полночь, Годфри стал ловцом. Среди всеобщего веселья Селби завязал ему глаза шарфом, три раза повернул его, отступил назад и, поднеся ко рту бокал, прикрыл глаза, наблюдая.

Годфри двигался с удивительной для такого крупного, к тому же пьяного человека ловкостью. Он подкрадывался, прислушивался и вертел головой, как будто принюхиваясь к кому-то. Джорджиана отошла в дальний угол гостиной. Нед стоял у дверей, пристально наблюдая за ним. Неожиданно Годфри повернулся в сторону Джорджианы. Он начал пробираться среди мебели, и у Неда перехватило дыхание. В движениях этого человека чувствовалась целеустремленность, выбор направления, и Нед догадался, что Годфри все видит. Селби так завязал шарф, что снизу оставалось открытое пространство, через которое тот мог видеть.

Не договорились ли они между собой заранее? Джорджиана должна быть наказана за непослушание. С огромным усилием Нед держал себя в руках, глядя, как широко раскрылись глаза Джорджианы, когда она поняла, что Годфри направляется прямо к ней. Она отошла в сторону. Он последовал за ней. В комнате царила какофония смеха и радостных возгласов. Казалось, все участвовали в этой шутке, кроме Джорджианы и Неда.

Джорджиана отгородилась стулом, но кто-то оттолкнул его и в тот же момент Годфри бросился вперед. Он поймал ее, загнав в угол, сорвал с глаз повязку, и в комнате все громче и громче раздавались аплодисменты. Белтон обхватил ладонями ее лицо и прижался к ее губам. Джорджиана задыхалась от отвратительного запаха его горячего дыхания, мокрых мясистых губ, тяжести тела, прижимавшего ее хрупкую фигурку к стене. А в ушах гремели злорадные торжествующие аплодисменты присутствующих.

Нед опустил руку в карман сюртука, и его пальцы сжали сделанную из слоновой кости рукоятку пистолета. Инстинкт подсказывал ему, что надо сдержаться. Если бы он и выстрелил, то только в воздух. И тогда вся обстановка превратилась бы в настоящую катастрофу. Нед не раз видел бунт и знал, как это происходит даже с такой маленькой группой в соответствующих условиях. А здесь условия вполне созрели для драки. Все гости были пьяны, агрессия витала в воздухе, и ее легко мог спровоцировать главарь. И Селби, и Белтон были готовы первыми бросить камень.

Но Нед просто не мог больше смотреть, как Белтон слюнявил и лапал Джорджи, и медленно вытаскивал пистолет из кармана.

И вдруг все кончилось. Белтон отступил, тяжело дыша и прижимая руку к боку. Джорджиана, освободившись, вышла на середину комнаты. Она казалась спокойной, но ее лицо было мертвенно-бледным, а глаза лихорадочно блестели.

– Извините меня, лорд Селби, я чувствую, что устала, – сказала она твердым как скала голосом. – Я хочу лечь. Доброй ночи, Годфри. Леди и джентльмены. – Вместо почтительного реверанса она кивнула и повернулась к двери.

Нед распахнул перед нею дверь, и, проходя мимо, она взглянула на него. Он закрыл дверь, пытаясь догадаться, что она сделала Годфри, ибо тот свалился в кресло, одной рукой зажимая бок, а другой поднося ко рту бокал с вином. Как бы то ни было, это прошло незаметно для всех, кроме жертвы. Нед раздумывал, не требуется ли Годфри помощь.

Напряжение развеялось, гости бесцельно слонялись по комнате. Селби предложил игру в шарады, но это не вызвало большого энтузиазма и толпа начала расходиться. Гости направились к лестнице, чтобы забрать переносные свечи. Поднимаясь по ступенькам, некоторые спотыкались, некоторые неуверенно покачивались, хватаясь за перила.

Нед собирался последовать за ними наверх, когда за его спиной раздался голос Селби:

– На одно слово, Аллентон.

Нед медленно повернулся и оказался лицом к лицу с Селби и Белтоном, стоявшими перед ним плечо к плечу.

– Конечно, – сказал он с любезной улыбкой. – Чем могу быть вам полезен, джентльмены?

– Не здесь, – сказал Селби. – Там, – кивнул он в сторону гостиной.

Нед взвесил свои возможности. Он не доверял ни одному из них, но у него был пистолет. И его все же интересовало, что им от него понадобилось – кроме, конечно, двух тысяч гиней за ни к чему не пригодный кусок земли.

Он пожал плечами.

– Если желаете. – Он отошел от лестницы.

Селби и Белтон переглянулись и встали по обе стороны от него.

– Добрый человек, – заявил Селби, – у меня есть совершенно особенный прекрасный коньяк, и я хотел бы, чтобы вы попробовали его.

Они, зажимая его между собой, провели через гостиную в библиотеку.

Белтон плотно закрыл за ними дверь и запер на ключ. С неприятной, зловещей улыбкой он обратился к Неду.

– Было бы намного лучше для вас, если бы вы нашли себе другой приют, Аллентон, – сказал он, похрустывая косточками пальцев.