Снежная княгиня (СИ) - Страница 8

- Ворон несет меня, точно на крыльях, - ответила женщина, - какое дело ему до обледеневшей земли?

- Вы не хотели бы, госпожа, чтобы я сопровождал вас на случай, если конь споткнется и подвернет ногу? – спросил конюший, держа коня под уздцы, и кротко взглянул на сидящую верхом княгиню.

- Благодарю, Абелард, но в этом нет необходимости. Если конь споткнется и подвернет ногу, я вернусь в замок пешком, - ответила княгиня.

Она натянула поводья, разворачивая Ворона в сторону узкой тропинки, тянувшейся по заледеневшим скалам к самому лесу.

Опустив руки, конюший долго смотрел вслед княгине, заметив только, как белоснежная сова, мягко взмахивая огромными крыльями, опустилась на плечо женщины. Через несколько мгновений черная тень коня и кровавое пятно бархатного платья скрылись за пеленой легких снежных хлопьев.

***

- Говорят, что её видели в овраге рядом с замком. Она шла пешком и вела за собой черного, точно черт, коня, - сказала фрау Зельда.

- А другой раз её видели на старом кладбище, - подала голос фрау Реинхилда. – Она бродила босиком среди крестов…

- Да-а… - со вздохом протянула фрау Латгарда. – Это дивная история. От неё веет грустью и загадкой.

- Какие уж тут загадки! – махнула рукой фрау Зельда. – Я всегда знала, что в этом замке что-то нечисто. Молодая княгиня живет там со своим полюбовником, по ночам к ней слетаются вампиры, а по утрам она ходит пить кровь со свежих могил…

- Вестимо так… - вздохнула фрау Реинхилда. – Она никогда не появлялась в городе и ни с кем не разговаривала… Никогда… Идут годы, а она все так же молода и хороша… Это ли не странно?..

- Должно быть, так… - после некоторой паузы согласилась фрау Латгарда.

На несколько минут в комнате воцарилось молчание. Крохотная лучинка почти догорела, и нора фрау Реинхилды медленно погружалась в беспросветный мрак, из которого там и тут выступали косматыми чудовищами очертания угловатой мебели.

- Что ж, погостили, пора и честь знать… - сказала, наконец, фрау Зельда, приподнимаясь с табурета.

- Да, что-то мы засиделись, - неловко улыбнулась бескровными губами фрау Латгарда.

- Ну, что ж… Идемте… - всплеснула руками хозяйка и, взяв со стола лучинку в подсвечнике, кряхтя, двинулась в сторону двери.

Боясь потеряться во мраке подземного жилья, фрау Латгарда торопливо поднялась с места и последовала за провожатой.

Мелькали мимо обшарпанные стены; тусклый свет на мгновение выхватывал из темноты деревянные двери и позеленевшие канделябры. Сделав ещё несколько шагов, фрау Реинхилда остановилась и, поставив лучинку на невидимый в темноте стол, пошарила руками по стене. Раздался глухой щелчок, и с визгливым скрежетом на непроницаемой до того стене возникла узкая полоса света.

Фрау Реинхилда приоткрыла дверь, и в узкий коридор со свистом ворвался холодный ветер.

- Поглядите-ка, снег уже не тает… - задумчиво протянула фрау Латгарда.

- А я и говорю… Пару дней и ляжет уж до конца зимы… - раздалось в темноте ворчание фрау Зельды.

- Фрау Зельда… - позвала было фрау Латгарда, но сгорбленная фигура старухи уже потонула в ночной темноте.

Оглядевшись по сторонам, фрау Латгарда наугад свернула направо и медленно побрела по узкому переулку, где, как в ущелье, завывал ледяной ветер.

========== Часть 5. Дождь и снег. ==========

Комментарий к Часть 5. Дождь и снег.

Из-за малой читательской активности и постоянной неудовлетворенности результатами собственного творчества, Астон решил, что ему пора на писательский retirement, поэтому “Снежная княгиня” была последним рассказом, который появится на КФ. Надеюсь, вам понравился этот рассказ!

На светлую память все, что было выложено на профиле до этого, не удаляю.

Всем удачи и вдохновения!

Aston_Martin.

Холодный северный ветер кружил над шумной площадью, надувая паруса шатров и срывая старый брезент с хлипких, полусгнивших навесов. Завывая в переулках, по которым стекались на площадь люди, он скрипел закрытыми ставнями, трепал с гулкими хлопками развешанное на натянутых между домами веревках белье, швырял в стекла клочья сырого снега.

По желто-серой слякоти медленно шагали лошади, скользя по огромным серым булыжникам, которыми была вымощена площадь. От ряда к ряду перебегали кутающиеся в теплые платки женщины, пряча купленные товары за пазухой или в больших плетеных корзинах; торговцы, проторчавшие добрую часть дня на ветру и в сырости, переступали с ноги на ногу и зябко ежились, быстрее сговариваясь с покупателями и нещадно занижая цены; под одним прилавком, сидя на перевернутых ящиках, парнишка-босяк выливал из дырявого башмака грязную воду.

- Какого черта тут уселся? Ступай отсюда, паршивец! – гаркнул хриплым голосом соскребавший с тротуара огромной лопатой грязь старик в протертом, истончившемся сюртуке, заметив пригревшегося под прилавком босяка.

Медленно катил по середине дороги огромную бочку пивовар; отодвинувшись в сторонку, хромой кузнец вбивал крохотные гвозди в копыто расковавшейся лошади; рядом молодой охотник выторговывал у старухи в лавке кожевенника новенький ягдташ.

- Свежая рыба! Свежая рыба! Голубушка, купите рыбы! Вот этими самыми руками поймал. Все утро по колено в ледяной воде простоял… - седобородый старик в грязной телогрейке, забрызганной рыбьей кровью, протягивал вперед морщинистые, трясущиеся руки, но покупатели проходили мимо, с отвращением отворачиваясь от воняющей протухшей рыбы.

Только жирный рыжий кот сидел под прилавком старого рыбака и таскал одного за другим серебристых подлещиков под взглядом подслеповатых, невнимательных глаз торговца, после чего принимался с наслаждением хрустеть рыбными костями. Закончив трапезу, кот садился на сухой ящик и, тихонько мурлыкая себе под нос, принимался старательно намывать белую усатую мордочку.

В дальнем углу рыночной площади, где в небольшом закутке расположились ткачи, прядильщицы, вышивальщицы и тряпичницы, народу было порядком меньше: две девицы, выбиравшие материю для венечного платья и почти прозрачная, худощава не то женщина, не то старуха.

Держа в руках тонкую сорочку, расшитую золотыми и серебряными нитями, худощавая женщина, одетая в небогатое платье из серой шерсти и укутанная в коричневый полосатый платок, отвернулась от прилавка, внимательно вглядываясь в толпу, собравшуюся на площади.

- Говорят, зима в этом году будет ранняя и суровая, - сказала женщина, обернувшись и протянув молоденькой белокурой золотошвейке сорочку.

- Да, сударыня, говорят так… - кивнула девушка, складывая сорочку и доставая из аккуратного сундучка другую. – Вот, поглядите и эту. Может, приглянется…

- Да-а… Искусная работа… Я в твои годы так же могла. А теперь не могу – не вижу ничего близко, - сказала женщина, отступив на шаг назад от прилавка и принявшись внимательно изучать причудливые узоры серебряных нитей на белоснежном полотне.

- А не знаете, когда за сапожками можно? – спросила девушка после некоторого молчания, навалившись грудью на прилавок и внимательно глядя в бледное лицо худощавой покупательницы, обрамленное бесцветными, поникшими волосами.

- За сапожками? – удивленно переспросила женщина, проведя рукой по мягкой ткани сорочки.

- Герр Вольцоген взялся мои старые сапожки починить, а то видите, теперь приходится мне в башмаках ходить. А на улицах сырость, слякоть… - прощебетала девушка и выставила из-под прилавка маленькую ножку, обутую в деревянный башмачок.

- Не знаю, не знаю, милая моя… Может, тебе уж лучше к сапожнику за новой обуткой сходить? – спросила покупательница, отдав золотошвейке сорочку.

- Было бы на что покупать эти новые сапожки… - вздохнула девушка, подперев щеку рукой и уныло глядя на серую толпу, копошащуюся на площади. – Вон, люди-то сюда не доходят даже… Они все больше рыбу берут да

укроп…

Стоящая у прилавка женщина обернулась к площади и вдруг вздрогнула, отшатнувшись назад и налетев на прилавок.