Снежинки на его трицепсах (СИ) - Страница 2

— Как час назад‘? Сегодня же вторник, мне выходить только после четырех.

— Вторник! — подтвердила грымза. — Вот только не ты ли две недели назад вызвалась подготавливать новогоднее шоу? Ты! А у нас еще конь не валялся, то бишь морж!

Очень хотелось возразить, что сама я никуда не вызывалась, а все обязанности на меня повесила сама начальница, но я слишком боялась потерять работу.

— Извините, больше не повторится. Скоро буду.

— Жду! — рявкнула грымза и положила трубку.

Если бы мне сейчас кто-то сказал, что я тряпка и меня пинают как хотят, возможно, оказался бы прав. Но не имея особых перспектив в трудоустройстве, я не могла себе позволить грубого поведения. Говорят, где-то в столице можно жаловаться на самодурство директоров в трудовую инспекцию, но здесь, на периферии, прав был тот, кто по должности выше…

В океанариум я влетела через час, раскрасневшаяся, взмокшая и заранее уставшая. Потому что после такого марафона фонтанировать силами было весьма сложно.

А дальше весь день я пыталась работать. Занималась моржом Гошей и другими обитателями парка: двумя котиками и дельфином. Вот только у Грымзы Петровны сегодня было особенно паскудное настроение. Не знаю, с какой ноги она встала, но раз в час она прибегала из своего кабинета и выдавала очередную тираду о том, как все ужасно, и что работаю я отвратительно, и на дворе уже тридцатое ноября, а представление не готово. И все по моей, безусловно, вине!

Я слушала ее, кивала, подобно китайскому балванчику, а сама думала: “Вот завтра соберутся на вечеринке в пафосном клубе те, кому за миллион. Им наверняка будет весело, шампанское рекой, танцы до утра. А у меня…”

— Уволю, Селезневская. Вот посмотришь. Знаешь, сколько желающих на твое место?

Вот тут я впервые скептически выгнула бровь, потому что знала ответ.

— Сколько? — спокойно спросила я.

— Эм… эм… Много! — передо мной распахнули пятерню, а потом повели ею так, будто здесь выстроился римский легион. — Вот вчера как раз приходила женщина.

Опытный тренер из Иркутска. Работала с нерпами. Ты понимаешь, какой это уровень?

Если честно, не очень, но вот сам факт соискателя мне не понравился. Потому что еще вчера я искренне считала, что сюда работать пойдут только такие, как я.

Молодые, любящие животных и хватающиеся за любую копейку. Ну, и плюс ветеринарное училище в графе о среднем образовании.

— В общем, работай. Я жду результат! — приказала мне и опять скрылись в кабинете Грымза, чтобы через час продолжить выносить мозг Лишь когда Петровна ушла домой, пытка закончилась.

Чтобы продолжится уже следующим утром, когда я, не выспавшись, пришла к девяти часам работать.

И я уже честно не понимала, чего добивается начальница. Потому что Гоша наконец выполнял стойку на лапах, при этом шапка Деда Мороза с него не сваливалась, а дельфин научился бить хвостом в такт “Джингл Белз”. В общем, я справлялась на отлично.

Однако складывалось впечатление, будто меня нарочно провоцируют сорваться. К обеду я была уже настолько зла, что мысль написать заявление по собственному желанию мелькала в голове все чаще.

Может, ну его нафиг? Напишу заявление, потом две недели отработки и пусть Петровна себе локти грызет, когда в канун всех новогодних представлений останется без Снегурочки в моем лице.

А Гоша никого другого к себе не подпустит, в этом я была стопроцентно уверена. останавливало меня только то самое пресловутое чувство совести: как же я оставлю своих подопечных на расправу Петровне и какой-то неизвестной дамочке из Иркутска с нерпами’?

— Чего грустишь’? — голос сторожа Василия эхом раздался под куполом бассейна. — Тоже уже в курсе?

Я обернулась и непонимающе посмотрела на мужчину далеко за шестьдесят, который подрабатывал по ночам, охраняя здание. Сейчас же был обед. Рановато для его смены.

— В курсе чего‘? — переспросила я.

— Ну как же‘? Океанариум какой-то богатей выкупает. Точнее, только здание. Ночной клуб будет делать. Вот нас всех Петровна “по собственному” желанию и увольняет.

— Зачем? — Мне показалось, я ослышалась. — По чьему желанию?

— Будущего владельца, само собой, — усмехнулся мужчина. — А по бумагам, нашего личного. Это чтобы три оклада не платить по сокращению. Мне сноха сказала: Петровне на лапу дали, чтобы она тут тихо все организовала и утрясла проблемы.

— Откуда такие подробности? — я подозрительно прищурилась. — Снохе-то откуда знать!

— А она у меня администратором работает в “Зевсе”, - сторож произнес название того самого пафосного клуба из приглашения. — Ушки на макушке держит и своим все рассказывает.

— Но как же утренники, звери‘? — до моего наивного мозга ситуация доходила очень медленно.

Василий пожал плечами.

— Понятия не имею. Были б лошади, на мясо отправили. А этих… — он покосился на Гошу, который опять тренировал стойку на ластах. — В море, наверное, выпустят, ну, или продадут кому.

— Капец, — только и смогла выдохнуть я, ощущая волну гнева в груди.

Вот она, Родина-мать! Самое время было бы пойти писать жалобы, вот только что-то мне подсказывало: бесполезное это дело. Как напишу, так и замнут.

— А кто выкупает’? Имя у него есть? Что-нибудь еще ваша сноха сказала‘?

— Думаешь, я запомнил? Москвич какой-то, — он немного пожевал губы, нахмурив и без того морщинистый лоб. — А может, из Питера. Стрельцов… Стрельченко…

Стрелецкий… Что-то в этом духе.

Пальцы сжались в кулаки. А в мозгу уже родился план. Возможно, бестолковый, но вполне решительный.

Похоже, сама судьба подбросила мне в ящик чужое приглашение. Нужно попасть на сегодняшнюю вечеринку, найти этого самого Стрельцова и попытаться поговорить. Вряд ли я сумею заставить его отказаться от сделки по приобретению клуба. Но вот судьбу животных я была обязана выяснить!

Принять решение было гораздо легче, чем начать действовать. И чем больше я думала о своем отчаянном плане, тем волнительней становилось в груди.

Перед уходом с работы я отчетливо слышала, как скрипнула зубами Грымза: ей так и не удалось добиться от меня увольнения “по собственному” желанию, хотя, бог свидетель, она очень старалась. После ее “ты сама, как моржиха, Селезневская, неповоротливая и тупая” единственным, о чем я могла думать, было время. Я считала минуты до ухода.

Нет уж, так просто сдаваться было нельзя. Мой дом никто в здравом уме не купит, останься я без работы. Да и животных было жаль до безумия. Куда их отправят’? избавятся, просто скинув со счетов? Так ведь нельзя…

На дворе было первое декабря, день “икс”. Вернее, день, после которого наступала ночь “икс”.

Клуб “Зевс” начинал свою работу с десяти. Я знала это точно, потому что неоднократно проезжала его, возвращаясь с работы в особенно загруженные дни.

Он сиял издалека. Блистал огнями, шумел, привлекал внимание. Но был так же далек, как звезды на небе.

И вот сегодня я собралась пойти туда, чтобы узнать о судьбе подопечных. И своей заодно. Такая глупость! Несусветная… Но были ли у меня другие варианты‘? Нет.

Москвич с фамилией “Стрельников” или что-то вроде того оставил меня без права выбора.

Люди, даже самые тихие и спокойные, но загнанные в тупик судьбой или другими людьми, начинают вести себя совершенно несвойственным им образом. Кто-то сдается и ломается, в других же пробуждается, наконец, инстинкт самосохранения, дремлющий годами, а, возможно, и вовсе никогда раньше не поднимавший головы.

Во мне он проснулся. Потянулся лениво, расправил плечи, заставил подойти к шкафу и найти самое лучшее платье, щедро подаренное мне нашей бывшей сотрудницей. Оно вышло из моды, но смотрелось на мне неплохо, в отличие от растянутых свитеров и джинсов, в которых я ходила обычно.

Тот же инстинкт заставил накрасить глаза. Не броско, совсем немного. Но так, чтобы ресницы стали длиннее и пушистей, а взгляд выразительнее. Еще я нанесла блеск на губы и, достав утюжок, вытянула слегка вьющиеся волосы, сделав их идеально гладкими и прямыми.