Снежинка для шейха. Украденная дочь - Страница 2

Через несколько минут к нам подходит упитанный мужчина в странном костюме и острых туфлях и с недовольством оглядывает всех.

– Русский девушка? – спрашивает он, но видя, что мы молчим, добавляет: – Работа? Вы приехать работа?

– Да! – кивают девочки и мужчина неприятно улыбается.

– Маладес! Пашли!

Мы идем за ним к небольшому белому микроавтобусу, одиноко стоящему на парковке и садимся туда, заходя по очереди.

Мест на всех не хватает, поэтому некоторым приходится стоять все два часа пока нас куда-то везут.

Приезжаем мы к невысокому дому, с маленькими окнами и выходим за тем самым мужчиной.

Нас встречает невысокая смуглая женщина с тонкими губами и, оглядев нас с ног до головы каждую, молча кивает.

Она говорит что-то на своем нашем провожатому и отсчитывает купюры с толстой пачки денег.

Тот еще раз смотрит на нас с нескрываемым нахальством и уходит, а женщина молча ведет нас по комнатам.

– Скажите, а когда нас отвезут на работу? – спрашивает одна из девочек, но в ответ ей звучит только тишина.

– Она не понимает тебя! – закатывает глаза Карина. – Утром отвезут тебя! Так не терпится дарить полы?

– Ой, хватит! – огрызается вторая.

Нас проводит в одну большую комнату и оставляют.

Включив свет, мы видим несколько грязных матрасов и понимаем, что здесь нам нужно уде ночевать. Побросав вещи, мы кое-как размещаемся на тех самых лежанках и пытаемся уснуть.

Не знаю, спали ли остальные, но я не смогла ни на минуту закрыть глаза.

Мне не нравилось все это! И дело не в убогости обстановки! Нет, здесь было что-то другое, более пугающее – отношение!

Тот мужчина с аэропорта смотрел на нас как на животных. Словно мы живое мясо для его похабных мыслей.

От этих воспоминаний бегут мурашки по коже и я обращаюсь к Карине, которая как и я не может уснуть.

– Тебе не показалось это странным?

– Что именно? – недовольно переспрашивает она.

– Ну то, как нас забрали и куда…

– Чай не на отдых приехала! Терпи! Я же терплю! – хмыкает она.

– Да нет! Не в этом дело! Просто тут мужчина с аэропорта смотрел на нас так странно…

Не могу описать свои точные чувства, поэтому замолкаю, а Карина хмыкает.

– Я же тебе говорила, что мы тут слишком ценны! На нас смотрят как на диковинок, вот и интерес! Возможно для того мужичка еще долго будут преследовать фантазии о нас!

Карина так легко обо всем говорит, что кажется, будто ей вообще все равно куда нас привезли. Но меня не отпускают переживания.

Утром, как только мы с девчонками встаем и приводим себя в порядок, к нам заходит та же женщина, которая встречала ночью и на слишком неразборчивом русском выговаривает.

– Вещи брать, выходить!

Мы киваем и, похватав сумки, выходим в большую комнату, где стоит диван и пару кресел. На одном из них сидит смуглый мужчина с цепким взглядом и смотрит на нас из-под широких бровей.

Нас выстраивают в ряд перед ним и снова дают команту.

– Документы! Мне нужно ваш паспорты! – строго говорит женщина.

Девчонки роются в сумках и отдают ей паспорта.

Она не глядя передает их мужчине и тот прячет их в карман.

– Повертинес! – комантует он, покрутив пальцем по оси.

Мы зачем-то выполняем команду и тот обращается к женщине.

– Фахира!

Та кивает и внимательно слушает, как мужчина показывает на нас, явно диктуя какие-то инструкции.

Договорив, он уходит, а Фахира распределяет нас по парам, именно в том указании, которое дал ей хозяин.

Девушек уводят одну за другой, пока не остаемся только мы с Кариной.

– Ну и что это значит? Я уже устала! Другие уже давно поехали отдыхать, а мы застряли тут как дуры… – начинает причитать девушка, плюхаясь на диван.

Не успевает она договорить, как в комнату входит Фахира, приводя с собой еще одну женщину.

– Вас смотреть! – указывает она пальцем на Карину.

– Наконец-то! – Вскакивает та и уходит, напоследок бросая мне небрежное «пока».

Я остаюсь одна в комнате. Сказать, что мен страшно – ничего не сказать. Спустя несколько минут в комнату снова входит Фахира.

– Ты. Смотреть.

Встаю и послушно следую за женщиной. Меня приводят в маленькую комнату с белыми стенами и лавкой, покрытой грязной простыней.

– Ложись. Смотреть! – командует она, а я качаю головой.

– Не буду! Зачем это? Я не понимаю, что происходит?! – спрашиваю я, прижимая к себе рюкзак.

– Смотреть тебя надо! – повторяет Фахира, совершенно не отреагировав на мои вопросы.

– Не буду! – упираюсь я и та спокойно кивает.

Она уходит из комнаты, а я выдыхаю.

Что они хотят? Что нужно смотреть?

Оглядываюсь в поисках окон, понимая, что нужно бежать. Вся эта история слишком плохо пахнет. Но маленькое окошко под самым потолком не дает никаких надежд на побег. А через дверь уйти совершенно не вариант.

Но вдруг получится?

Быстро направляюсь к выходу, но не успеваю. Дверь тут же распахивается на пороге показывается Фахира с тем самым мужчиной, который забрал наши паспорта.

– Ты! – указывает он на меня пальцем. – Быстро лечь. Смотреть! Врач!

По отдельным словам я наконец понимаю, что они от меня хотят. Осмотр врача?

Киваю и медленно ложусь на лавку.

Мужчина удовлетворенно кивает, но не покидает комнату. Фахира подходит ближе и указывает на мои штаны.

– Это снять!

– Да не буду я ничего снимать! – кричу я, вскакивая.

Что это вообще такое? Для чего им смотреть меня там?

– Муштак! – обращается к мужчине Фахира и тот зло кивает.

Он подходит ко мне и больно хватает за руку.

– Ты ляжешь или будет боль. Поняла?

Я киваю, сглатывая слезы. Теперь я точно убеждена, что нас привезли для работы. Нас продали. Как скот. И работа у нас будет не такая, как мы думали.

Холодея от страха, практически теряя сознание от происходящего, я опускаюсь на скамью и снимаю штаны.

Фахира садится у моих ног и бесцеремонно стягивает с меня белье. Я оглядываюсь и вижу, что Муштак не уходит.

Свожу колени, трясясь почти в истерике, но женщина резко их разводит.

Ныряет рукой туда, где еще никто никогда не был и я чувствую как начинаю плакать.

Большего унижения я никогда не испытывала.

Экзекуция длиться недолго, но мне кажется, что я лежу на холодной лавке уже вечность.

Фахира встает и вытирает руки той же простыней, на которой я лежу. Она поднимает взгляд на мужчину и кротко кивает.

Муштак расплывается в неприятной улыбке и кивает мне.

– Одеваться! Я быстро натягиваю на себя штаны и утирая слезы, падаю на колени перед ними.

– Пожалуйста, отпустите меня! Я ни в чем не виновата! Я не хочу никуда идти! Я приехала, чтобы работать горничной! Я не проститутка!

Я все плачу и плачу, объясняя, что они не за ту меня приняли, но все без толку.

Мужчина хватает меня за руку и вздергивает на ноги.

– Молчи!

Я замолкаю, но слезы унять не могу.

– Ты будешь работать! Я платить за тебя деньги, понимаешь? Ты должна вернуть!

– Но я не получала никаких денег! Я здесь случайно! – объясняю я, всхлипывая. – Нас прислала Эльвира, я должна была быть горничной! Убирать! – показываю я движение шваброй.

– Нет! Ни каких убирать! Я тебя купить! Если ты ослушаться – я тебя наказать! Очень больно наказать! Понимать?

Муштак смотрит на меня таким взглядом, что у меня бегут мурашки по коже.

Я закрываю рот рукой от накатывающей тошноты.

Бог мой! Я действительно попала в ад. Меня продали! И это не ошибка! Эльвира все знала! Не даром она собрала только молодых и красивых девочек. Меня еще тогда должно было это все насторожить.

Что же делать теперь?

– Пошли за мной!

Мужчина выводит меня из дома и заталкивает в темный микроавтобус. Я падаю на грязный железный пол и быстро поднимаюсь.

Сидений тут нет, поэтому я подползаю к стенке и опираюсь на нее спиной.

Мужчина садится за руль и оглядывается.

– Тебе вести. Ты не быть с мужчиной, поэтому я не отправить тебя в бордель. Ты будешь стоить дорого!