Снегурочка для Дровосека - Страница 3

Ох, хоть и прошли годы, но этот парень ничуть не изменился. И я тоже. Сдержанная и воспитанная как леди, Светлана Белова, всегда теряла голову, когда на горизонте возникал Роман Вольный.

Мое тело реагирует иначе на этого мужчину, и я ничего не могу с собой поделать. Только – держаться от него подальше.

Неожиданно громко кряхтит приемник в моей побитой машине и из колонок раздаётся на всю громкость:

«Знаешь, как тебя люблю я

Как волк любит луну

Без тебя не сплю я,

Просто так кричу, детка…»*

Символично, что уж.

Роман ставит руки по обе стороны от меня, ныряет в мои глаза. Как и я в его. Мое тело дребезжит, воспламеняется. Жар от его обнаженной груди просачивается сквозь кожу и опаляет.

О Боже…

– Ты так и не научилась водить, – выдыхает он.

Бесцеремонно трется холодным носом о мою щеку, принюхивается. Сумасшедший.

– Отойди… – цежу прерывисто, но удовольствие от его прикосновения ко мне все равно получаю.

Подрагивают колени, трясутся руки. От волнения облизываю губы неосознанно, и Роман останавливает на них свой взгляд хищника. Серые глаза вспыхивают, в них отражается луна. Мне немного страшно, потому что Роман отрастил гигантскую бороду и стал похожим на самого настоящего дровосека из глухого леса.

Он вынуждает меня запрокинуть голову назад, чтобы отстраниться от его поцелуя. Роман уже целовал меня против воли на прошлой неделе спустя много лет. Все так же, как в первый раз. По-хамски, по-наглому, по-хозяйски. Как варвар. Ему не нравится то, что я от него отстраняюсь. Что смею уворачиваться от его поцелуя. Мужчина издает недовольный вопль, резко хватает за затылок, наматывает мои волосы на кулак и заставляет посмотреть на него.

– Психопат! – рычу, делая самую большую ошибку.

Потому что стоит мне открыть рот, как Роман набрасывается на него с особым голодом. Мычу, царапаю его потные плечи, но толку никакого. Он целует совершенно необузданно, с жадностью. Будто у него годами не было женщин, что является абсолютной чушью.

В прошлом, между мной и Романом Вольным было все: страсть, безумие, слезы и горькое расставание в канун Нового Года. Я познакомилась с ним в день своего двадцатилетия. Когда разбила свой новенький мерседес и в тайне от родителей поехала в захудалый автосервис, в который, как говорит моя мама: «приличные люди не ходят». Будучи юной и неопытной студенткой МГИМО, девочкой из высшего общества, я потеряла голову от их топового, сероглазого красавца-механика. И не только голову, но и девственность. На первом же свидании, хотя в нашей семье такое строго порицалось.

Мы разошлись, потому что нам было не по пути. И встретились совсем недавно снова.

– Хватит! – бью его по лицу.

Он жмурится, недовольно вздыхает, бубнит различные ругательства себе под нос. Возвращает свой взгляд на меня, испепеляя глазами насквозь. Тяжело дышу, припечатывая тело к капоту. Грудь то поднимается, то опускается. Секунда и мощные руки, увитые венами, хватают меня. Я оказываюсь перекинутой через плечо мужчины, как добыча.

– Рома!!! – кричу, ударяя его кулаками по пояснице. – Пусти меня немедленно!

Он был против нашего разрыва. Тогда, восемь лет назад, он умолял меня не бросать его. Обещал заработать много денег, чтобы стать достойным моей семьи.

Стать достойным меня.

Боже, меня никогда не волновали его деньги, статус. Но тогда, двадцатилетней Светлане Беловой не хватило смелости пойти против своей семьи и сказать парню «да».

А сейчас, я – чужая невеста. Я не могу подвести родителей, обидеть немного инфантильного, но все же, добродушного Кирилла.

Много воды утекло с тех пор, и я совсем изменилась. Как и Рома. И правильно говорят: «нельзя входить в одну реку дважды».

– Не брыкайся, снежочек, – ухмыляется он, ударяя ногой по деревянной, входной двери.

«Снежочек», – это его старое, давно забытой мной, прозвище. Потому что я, как он говорил, была Снежной королевой, которая таяла от одного его прикосновения.

Мои щеки полыхают огнем из-за неоднозначной позы на нем. Роман захлопывает дверь и бросает мое тело на диван. Дает мне секунду на отдых, пока запирает дом на ключ изнутри.

– Мы, все-таки, с тобой, поговорим, – твердит он, располагаясь на стуле напротив.

Глава 4

Лана

– Нам не о чем с тобой говорить, – огрызаюсь, привставая на диване.

Мне жарко из-за пуховика-одеяла, хочется немедленно его снять, но на это безумие при Вольном не решаюсь. Осматриваюсь в доме: прямо за Ромой, горит камин. Звук тлеющих дров в приглушенной гостиной приятно ласкает слух. Хижина из дерева напоминает уютные домики из романтических комедий. А вот и сам герой-любовник собственной персоной. Прямо напротив. Хочется закатить глаза из-за неловкого сравнения.

– Тебе жарко? – злюсь из-за его внешнего вида.

Можно же накинуть на себя хотя бы футболку! Зачем искушать меня сильнее? Но здесь и правда жарко. Роман нагло подходит ко мне, нависает тучей и тянет за молнию моей куртки. Избавляет меня от верхней одежды и усаживает на диван.

– Не смей! – шиплю возмущенно, брыкаясь как зверек в клетке и сворачиваясь в клубок.

Иисусе, хорошо, что на мне белый свитер, а не какая-нибудь откровенная блузочка из прошлого, которую он в два счета разрывал своей лапищей. Но Рома настроен поговорить. Не тащить в постель сразу же после скандала, как делал это раньше.

– Ром, – шепчу, сгорая от стыда. – Я выхожу замуж. Ты же…

– Я в курсе, – перебивает он. – Ты уже раз десять мне об этом сказала.

Он смотрит на меня пристально, что становится даже не по себе. Каштановые волосы, которые отдают золотистым из-за интимного света в гостиной, немного взлохмачены. Полные губы распухли из-за моих зубов, когда я пыталась оторвать его от себя. На плече татуировка в форме буквы «Л»: он набил ее себе через полгода после нашего знакомства. Просто на спор, когда я сказала, что он не пойдет на такое. Правда, теперь на ней дополнительные узоры, перекрывающие изначальную задумку. Мои щеки вспыхивают, стоит воспоминаниям юности взять лидирующую позицию в чертогах мозга.

Дурацкие воспоминания. В глухом лесу, совсем одна, с любимым… О чем я только думаю?! Он никакой не любимый! Страсть и безумие давно в прошлом. Рома жил одним днем, не думая о будущем, а мне нужна стабильность. Мы – чужие друг другу. И вести себе легкомысленно и предавать жениха, потому что бывший нарисовался на горизонте – нельзя.

Нельзя.

Хватаюсь за мобильный, когда с глаз спадает пелена прошлого, и Роман одним движением выхватывает его у меня из рук.

– Женишок звонит? – хмыкает он, и не глядя на дисплей, нажимает на кнопку отбоя.

Бросает телефон на импровизированный столик из дерева. Наверное, он его сам и смастерил. Ведь у Ромы, сколько я себя помню, всегда были «золотые» руки.

– Ты – придурок! – кричу, поддаваясь вперед, к столику, но Рома сажает меня на место. – Это может быть что-то важное!

– Подождет, – цедит он, наблюдая за мной. – Значит, замуж собралась, – потирая подбородок, язвит он.

– Да, – рявкаю, прячась в уголке мягкого дивана от стали его глаз.

Боже мой, невольно цепляю взглядом настенные часы. Почти полночь. Сколько времени я здесь проторчала с этим психом?

– А у меня ты разрешение спросила? – нагло выдает он.

Моя челюсть норовит упасть на пол от бесцеремонности мужчины. Чего? С каких пор я стала его собственностью? Меня всегда бесила эта его непосредственность и наглость по отношению ко мне. Тем более спустя годы.

– Ты охренел?! – выплевываю ругательство, упираясь руками в мягкие подушки. – Кто ты такой, чтобы я отчитывалась перед тобой?!

Он молчит. Не отрывает взгляда, потому что сказать ему нечего.

Что будет, если я вдруг встану и убегу отсюда? Стоит подумать об этом, как ноги опрометью несут меня к выходу, я с остервенением тяну за щеколду и выбегаю из дома. Роман даже не шевелится, позволяя мне выйти из дома.