Снегурку Не вызывали! (СИ) - Страница 7

— Я рада, что у вас не все так запущено, — ухмыльнулась она. Только тут Саша тоже кинула взор на свои ладошки и пролепетала. — Из-за этого медведя я все ногти поломала!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ На это заявление молодой человек промолчал и, вытащив заплечный мешок, начал проверять его. Но, видимо, не нашел, что искал. Так они сидели некоторое время и следили за действиями медведя, но тот все ходил вокруг елки. То и дело, кидая взор на ноги Саши в белых колготках, на которых на коленках уже образовались дырки, он сказал как-то по-доброму:

— Спасемся от медведя, в село пойдем. Там юбку тебе купим.

— Лучше штаны, — ответила она, посмотрев на него. — А то все время то по лесу беги, то на дерево лезь.

— Штаны? Ты же баба.

— Сам ты баба и ничего не понимаешь, — огрызнулась она. — Мне нужны штаны!

— Вот смотрю я на тебя и думаю, в вашем царстве все такие дурехи?

— И что заладил дуреха, да дуреха. Да я поумнее тебя буду, деревенщина! У меня между прочим два высших образования! И еще диплом массажиста!

— Чего? — приподнял он брови. — Опять слово чертовское, что не выговорить.

— Знахарь я, по-вашему отсталому.

— О, вот это хорошо. Знахарка значит?

— Да. Только не по всем болезням, как у ваших знахарок принято, а по определенным болезням. Психолог я и сексолог.

— Не понимаю.

— Вот хотят у вас мужики с бабами в баню, — попыталась объяснить Саша.

— Ну, хотят.

— И что там делают?

— Парятся, веником друг дружку шпарят.

— Ага, а потом?

— Что потом? — он нахмурился, задумавшись и а потом добавил. — А ты про это! Ну и что, дело житейское, попарились – все недуги вывели из тела, да и детишек зачинать можно.

— Вот! — кивнула она и подняла указательный палец вверх. — А если у мужчины ничего не получается, или не хочется им в бане эти заниматься?

— Отчего? Жарко, что ли? — удивился он.

— Да не жарко, просто не получается. Вот я и помогаю таким парам, чтобы они захотели друг с другом. Понимаешь?

— Нет, — искренне ответил он. — Ты свечку, что ли держишь, чтобы им светлее было в бане?

— Мда, видать, не понять тебе этого. А ты знаешь, что такое школа, университет?

— Ну не знаю и что?

— Вот так! А в этих местах многому учат! — выпалила довольно она. — Ты по сравнению со мной необразованный мужик-лапотник! Ты даже машину водить не умеешь! Так что ты сам дурак. А я поумнее тебя буду!

Он долго молчал и, лишь через некоторое время вымолвил, прищурившись:

— А ну-ка, скажи ка ты мне, умная кикимора, как мы от медведя сейчас избавляться то будем? А? А как дорогу из леса этого до села найти?

— Откуда я знаю по медведя? Он дикий! Я ничего не знаю про него! Да дорогу из леса ты обещал показать.

— А что в вашем университете не учат этому?

— Нет.

— Жаль. А то бы я пошел да поучился. Но смотрю, не к добру и не к делу будут мне знания то эти.

Сидеть на елке было неудобно, колко и холодно, потому через пятнадцать минут Саша недовольно спросила:

— И сколько мы будем здесь сидеть еще?

— Обождем пока. Надеюсь, надоест медведю ждать, он и уйдет.

— Да, связалась я с тобой, — сказала она, нахмурив черные брови. — Сделай же что-нибудь! Мужик ты или нет?

— Что я должен сделать? У меня один нож всего, — удивился он. — Мое оружие Карачун украл, да силу богатырскую отнял. Ты же мой топор выкинула, а я даже подобрать его не успел!

— Был бы настоящий мужик, не испугался бы кого-то медведя!

— Может тебе самой попробовать, чахлая? — предложил Колядар. — Ты ж его враз своим чудесным ударом по морде и уложишь. А?

— Что, никак простить не можешь, что я тебе по лицу дала?

— Да нет, простил я, — усмехнулся он мрачно. — Только забыть не могу. Ведь ни разу меня баба по лицу не била кулаком.

— А не кулаком? — съехидничала она.

— Нет. Меня девки только целовали.

— Ну-ну! — фыркнула она. — Лапшу на уши мне не вешай. Такого страшного и целовали!

— И не страшный я вовсе.

— Да прям. Борода да усы темные на все лицо, да глаза бешеные, так я и поверила, что все девки по тебе сохли.

— Ну, может не все, но пару тройка точно.

— Не верю! — категорично заявила Саша, видя, как он нагло ухмыляется в короткую темно-русую бороду. — И вообще мне надоел этот разговор. Давай про медведя лучше думать.

— А я что по-твоему делаю? Думаю! А ты все трещишь, словно сорока.

Надувшись на него, Саша демонстративно отвернула от него лицо и, порывшись в заплечной сумочке, достала айфон. Связи так и не было. В следующий миг батарейка села и он погас.

— Вот, блин, — выругалась Саша и удрученно опустила айфон на колени.

— А ну стой, окаянный, — вдруг воскликнул Колядар.

Саша невольно бросила взгляд вниз и увидела, что медведь полез на елку к ним. Она тут же запаниковала.

— Он нас съест! — заверещала она истерично, поджимая колени выше к груди, словно это могло помочь ей.

— Да не верещи ты, выдра! — буркнул на нее молодой человек.

Недолго думая, Колядар схватил с коленей Саши айфон и быстро кинул его в медведя. Метко попав айфоном зверю в глаз, он довольно оскалился. Медведь недовольно зарычал и замер, видимо, соображая лезть ли дальше. Айфон упал на обледенелую землю. С пятиметровой высоты, смотря на разбитый дорогущий айфон, Саша ощутила, как ее губы нервно задрожали.

— Ты что сделал?! — прохрипела она в благоговейном ужасе.

— Кинул в медведя, — просто ответил он, не спуская глаз со зверя. — Авось не полезет дальше. Зачем тебе эта коробка?

— Коробка?! — воскликнула она и ощутила, как ее существо наполняется бешенством. — Ты знаешь, сколько этот айфон стоит?! Мне его подарили на день рождения!

— И сколько?

— Да тебе в жизнь, деревенщина, столько не заработать! — выпалила Саша зло.

— Что ты все деревня, да деревенщина. Не пойму? Это у вас, что там, в царстве вашем, слово ругательное такое?

— Да!

— Странно. Я вот и впрямь в деревне родился, в Ольховке. Моя матушка там жила на сносях, вдали от града. Но я не думаю, что это плохое место. Речка широкая, сосновый бор, да тишина, красиво…

Злобно взглянув на него, Саша окончательно обиделась. Надув губки, она отвернулась от него, понимая, что этому неандертальцу объяснять бесполезно, что такое айфон и что такое настоящая “деревня”.

— Ты не расстраивайся, — решил он ее утешить. — Я тебе новую коробку из бересты вырежу, получше этой твоей черной будет!

— Спасибо! — огрызнулась она.

— Зато смори, как коробка твоя помогала. Вижь, медведь дальше не полез. А ты говоришь – зря бросил.

— Идиот, — всхлипнула она. — Тебе все равно не понять.

— Наверное. Да не ной ты. Смори, медведь вообще слезает.

— И улегся рядом с деревом и на нас сморит. Что это значит? — промямлила она тихо.

— Решил видимо ждать, пока мы сами спустимся, чего самому-то лезть? — сказал он. — Знает, что мы или замерзнем или есть захотим. Вот и слезем. Умный, зараза!

— А мы явно дураки, раз на елке сидим, — добавила она едко.

Вытирая замерзшим кулачком слезы, Саша, которая уже окончательно протрезвела, думала о том, какая же она несчастная. И чем она так прогневала Бога, что оказалась в эту ночь в лесу на елке, да еще и с этим страшным мужиком, да и с медведем. Нет, Артем все же был лучше, чем эта парочка. К тому же она уже сильно замерзла и цокала зубами. Но не хотела показывать своего испуга и состояния тревоги. Но слезы все же сдержать не могла.

— Что, чахлая, вижу совсем замерла? — спросил Колядар, обратив на нее внимательный взор. Его голова находилась, как раз на уровне ее плечей.

— Да, замерзала. Тебе то что?

— Ты лицо хоть снегом оботри, что ли, — он взял с ветки чистый снег и протянул ей в ладони вверх. — А то уголь то, по всем щекам размазала.