Смертник из рода Валевских. Книга 3 (СИ) - Страница 28

— Нет значения, где находится разлом, в империи или за её пределами, — упрямства Алии было не занимать. Ещё она, как я понял, умела вычленять удобные для себя моменты из разговора и делать акцент именно на них, игнорируя всё остальное. — Они принадлежат Крепости. Если под ратушей действительно существует разлом, об этом стоит незамедлительно сообщить верховному епископу. Мне нужна бумага и карандаш. Идём, не вижу смысла тратить понапрасну время. От того, что мы здесь сидим, ничего не изменится.

Фанатичная приверженность Алии догматам церкви бесила, но ничего поделать с этим у меня не выходило. Переубедить девушку оказалось ъ невозможно, даже поставив перед неопровержимыми фактами. Может, я действительно занимаюсь бесполезным делом? Зачем мне вообще нужно в чём-то переубеждать своего личного служителя? Хочет она верить в то, что отец Ург непогрешим и велик, пусть. Лично мне за эту поездку многое стало понятно. Крепость мало чем отличается от империи. Люди везде остаются людьми, какую бы одежду они на себя не нацепили или какими титулами не прикрывались. Личная выгода в приоритете, всё остальное идёт лесом как ненужный хлам. Кажется, мне стоит пересмотреть свою жизненную позицию.

Алия засела за доносом, я же, чтобы не мешать, вышел в общий зал. Здесь кипела жизнь. Гости гостиницы играли в карты, шахматы, просто болтали, попивая вино и заедая всё это сладостями. Вот только всё это происходило в зоне «повышенного комфорта» и допускались туда посетители с зелёными карточками. Для обладателей простых белых карт, таких, как у меня, отводилась иная зона. Здесь тоже можно было поиграть в карты, но ни о каком вине и сладостях речи не шло. Не оплачено.

Карина Фарди уже была в общем зале, конечно же в соответствующей её величию зоне. Дочь герцога растворилась в центре всеобщего внимания, чувствуя себя в нём как рыба в воде. Гости заискивали с графиней, вываливали на неё горы комплиментов, наперебой предлагали подарки, от которых Карина с деловитым видом отказывалась. Дочери герцога не пристало принимать дары от непонятных баронов и даже виконтов. Меня девушка заметила, но демонстративно отвернулась, делая вид, что меня вообще не существует. Лично меня это более чем устраивало — чем меньше мы общаемся, тем меньше мне придётся бороться со своим желанием её придушить. Я подошёл к карточному столу и начал смотреть за раздачей. Шесть человек играли в покер, ставки были небольшие, больше на интерес, и ни о каком крупье речи в данном случае не шло. Игрокам приходилось самостоятельно раздавать карты.

— Ждёте очередь? — неожиданно раздался чей-то голос, и я понял, что обращались ко мне. Обернувшись, я увидел улыбающегося толстяка. Габаритами он превосходил даже Зурган Шора. Что-то в толстяке показалось мне странным и не с первой попытки я понял, что он является представителем Шурганской империи. Излишний вес мастерски скрывал раскосый разрез глаз.

— Нет, просто смотрю, — ответил я, отходя в сторону. Неожиданное появление шурганина мне не нравилось. Судя по тому, что поведали слуги падишаха, которых действительно пришлось оставить в посёлке, Безликий желал доставить меня в Кострищ и с караваном отправить своему господину.

— Позвольте представиться — потомственный купец, обладатель каравана из двадцати верблюдов, гарема из десяти наложниц, двух великолепных сыновей и чудесного сада неподалёку от дворца падишаха Баязида Третьего, Хасан Кера к вашим услугам.

— Зачем мне ваше имя? Я не напрашивался в друзья или в гости.

— Прошу прощения за мою бестактность и назойливость, конечно же вы правы — вы не обязаны представлять и тем более приветствовать обычного купца из другой империи. Хочу объяснить столь дерзкий поступок — сегодня я стал невольным свидетелем того, как вы заселились в эту достойнейшую гостиницу вместе со своей спутницей. Сейчас она, как роза, цветёт и благоухает под вниманием других достойных жителей этой славной империи, в то время как у меня нет ни единого шанса подойти к ней и представиться. Мешает природная скромность.

— В то время как подойти ко мне эта природная скромность не стала помехой?

— Вы же мужчина, должны понимать, как тяжело найти правильные слова в присутствие столь прекрасной девы. Я буду вашим должником, о безымянный юноша, если вы сможете представить меня этой очаровательной Карине Фарди.

— Вы даже знаете, как её зовут?

— Весь «Красный гусь» знает, кто заселился на пятой этаже. Дочь герцога Одоевского слишком знаковая фигура, чтобы упускать её из виду.

— Боюсь, что я вам не помощник. Как видите, графиня Фарди находится в той части зала, куда меня просто не пустят. Да и желания туда идти нет никакого. Вам придётся найти себе другого помощника. Всего доброго!

— Не поймите меня неправильно, но никто другой во всём Кострище не сможет мне помочь так, как вы. За столь дерзкую просьбу я готов заплатить вам двадцать золотых. Такая огромная сумма всего лишь за знакомство.

— Видимо, вы меня не услышали, — я начал закипать. Назойливость торговца бесила. — Я не стану знакомить вас с Кариной Фарди.

— Молодой человек, вы выкручиваете мне руки. Понимаю — торговля у вас в крови. Назовите свою цену. Уверен, мы сможем договориться.

Я развернулся и отправился на улицу. Желания находиться в общем зале испарилось, как дым на сильном ветру. Меня всегда бесили назойливые люди, тем более такие неприятные, как этот толстяк. Солнце уже садилось за горизонт и город медленно передавал бразды правления явившимся беднякам. Если их и днём было достаточно много, то сейчас перед гостиницей образовалось целое море попрошаек и крестьян всех мастей. На меня внимания никто не обратил. Несмотря на качество одежды, внешне она выглядела обычным костюмом охотника. Достаточно удобно, чтобы затеряться в толпе — больная часть горожан носила примерно такую же одежду. За свою жизнь я не опасался — вряд ли среди паломников найдётся тот, кто сможет пробить мою защиту. В крайнем случае начну стрелять из «Тёмного шипа».

— Я точно говорю — это был епископ! — донёсся до меня чей-то возбуждённый голос.

— Брешешь! Не станет наш благодетель встречаться с какими-то бандитами!

— Зуб даю! — настаивал голос. — Я под крышу забрался, чтобы покемарить, потому меня и не заметили. Епископ то был, точно говорю! Что я, не узнаю того, кто в прошлом году мимо меня прошёл, но так и не выбрал?

— И что, целая повозка?

— До краёв! Те, кто был в повязках, сверились со списком, а потом отдали епископу небольшой свёрток. Совсем на золото не похоже. Я лежал, даже дыхнуть боялся. Те, что в повязках, с охраной были. Страшные, аж жуть! Чуть не обделался, пока там лежал. Потом все разошлись, так я и сбежал.

— А повозка? Куда повозка поехала?

— Скрон её знает. Я от страха себя не помню, а ты про повозку.

— Да брешет он всё! — встрял третий голос. — Наклюкался, небось, вот и приснилось ему. Перегар даже отсюда чую!

— Это я потом уже, для храбрости! — запротестовал первый. — Не каждый день смерть перед носом ходит. Не отошёл ещё я — это же час назад-то было. Те, что в повязке, страшные были. От них словно жутью какой-то несло. Не, братцы, как хотите, а я домой пойду. Видно, и в этом году мне не судьба быть выбранным. Благодетеля-то я уже видел. Всё, прошла моя удача стороной.

— Да ладно тебе…, — подбодрил своего товарища по несчастью второй, но я уже не слушал. Быстрым шагом я двигался прочь с площади, перебирая различные варианты. Час назад некая повозка выдвинулась из ратуши в неизвестном направлении. Народа в городе много, так что либо повозка будет двигаться медленно, либо она где-то до утра будет стоять. Перед глазами появилась карта и я в очередной раз поблагодарил Хозяинов разломов за столь щедрый дар. Все улицы и дома были здесь, как на ладони. И ратуша, рядом с которой мы с Алией побывали, уже была обозначена. Уменьшив масштаб, я оценил две основных дороги, что вели от ратуши. Одной можно было добраться до Турба, другой — до северного региона, где находилась Стена. Причём Кострищ располагался столь удачно, что до границ региона было рукой подать. Куда могла отправиться повозка? На юг, север или зависла где-то в городе? Что-то мне подсказывает, что второй вариант имеет право на жизнь.