Смертельный номер - Страница 19

– Не мог.

– Вот именно. Не мог. А русские палили, палят и будут палить в белый свет как в копеечку, вопреки всякой логике и доводам рассудка. Приняв это как данность, ты в конце концов вообще перестанешь чемулибо удивляться.

– У меня нет опыта работы с русскими и, возможно, мой вопрос покажется вам наивным. Очевидно, что CESID имеет своих информаторов в среде русских эмигрантов. Неужели нельзя получить необходимую информацию через них?

Лицо полковника перекосилось, как от зубной боли. Было очевидно, что вопрос подчиненого затронул в его душе болезненную струну.

– Информаторы, – яростно процедил сквозь зубы Карденас. – Русские информаторы! Лучше не напоминай мне о них!

– Неужели русские столь неподкупны, что категорически отказываются сотрудничать со спецслужбами?

Полковник посмотрел на Пабло с выражением гинеколога, разъясняющего старой деве, что поцелуй не может стать причиной беременности.

– Неподкупны? Русские? О чем ты говоришь? Да их упрашивать не надо, сами рвутся в стукачи.

– Тогда в чем же дело?

Карденас покачал головой.

– Сразу заметно, что ты не работал по странам восточного блока. Дело в том, что деньги русские берут, но взамен выдают такую брехню, что ты готов заплатить вдвое больше, лишь бы никогда не иметь с ними дела. Помнишь скандал с метеорологическими зондами? Тогда еще начальник отдела по борьбе с наркотиками с треском слетел со своего поста?

– Слышал об этом, но всей подоплеки не представляю.

– Спецслужбы получили от русских информаторов сообщение о готовящейся заброске в страну крупной партии героина при помощи метеорологических зондов. Зонды сбили, а они оказались французскими, к тому же начиненными супердорогой экспериментальной аппаратурой. Героина там, естественно, не было и в помине. Скандал еле замяли. Более того, чужие метеорологические зонды посбивали и в других европейских странах, причем всюду информация исходила от русских эмигрантов.

В полицейских отчетах эта история была названа "массированной кампанией дезинформации, спланированной и осуществленной русской мафией в непонятных пока целях". Но ято в отличие от полиции отлично понимаю, для чего русские это сделали.

– Для чего же? – не удержался от вопроса Пабло.

– Боюсь, что в испанском языке нет подходящего эквивалента для адекватного перевода русского термина. Тебе известно значение слова приколоться?

– В общих чертах, – кивнул Монтолио. – Насколько я понимаю, это возвратная форма глагола "приколоть", означающая, что объект действия прикалывает себя к чемуто.

Полковник вздохнул.

– Ладно, оставим это. Лингвистическими изысканиями ты будешь заниматься в свободное от работы время. Значит, так. О русских информаторах забудь. Все придется делать самому. Отправляйся к Ебанькам и смотри в оба. Один бог знает, что ты можешь там услышать и на кого наткнуться. Возьми на всякий случай пистолет, но использовать оружие будешь лишь в случае крайней необходимости.

– Я понял.

– Заодно узнаешь у своих русских приятелей значение слова "приколоться", – мрачно ухмыльнулся полковник.

* * *

Ночью, предшествовавшей вышеизложенному разговору полковника Карденаса с лейтенантом Монтолио, на западной оконечности африканского континента происходили события, которые могли бы заинтересовать не только CESID и DGSE, но и спецслужбы многих других государств…

Раскатившийся над африканской саванной львиный рык насторожил вышедшего на охоту щиткового сцинка. Тонкий черный язычок мелькнул и спрятался в пасти. Гладкое серебристое тело, сверкнув чешуйками в бледном свете луны, ввинтилось в землю и исчезло.

Мужчину, сидящего на корточках с зажатой в губах незажженной сигаретой, рычание не обеспокоило. Люди, назначившие ему встречу в верховьях реки Гбеа, протекающей вдоль границы СьерраЛеоне и Либерии, были намного опаснее львов.

Юрий Барышев, капитан десантных войск принадлежал к контингенту миротворческих войск, введенных ООН на территорию СьерраЛеоне. Войска ООН разделяли две противоборствующие группировки – правительственные войска на северозападе страны и повстанцев РОФ – Революционного объединенного фронта, контролирующего юговосток.

Тот факт, что войска двадцати стран так и не сумели отбить у повстанцев алмазные рудники, сам по себе был весьма примечательным. Несмотря на то, что средства массовой информации направо и налево трубили о необходимости положить конец незаконной продаже "кровавых" алмазов, то есть алмазов из зоны конфликтов, торговля ими лишь набирала обороты. В деле были замешаны слишком большие интересы. Именно "голубые каски" ООН стали основным передаточным звеном в контрабанде алмазов и поставках оружия в страны Западной Африки.

Капитан Барышев был не прочь отхватить свой кусок пирога, но возможности для этого до сих пор не представилось: слишком многие хотели запустить руки в сверкающий алмазный ручеек. Пробиться к нему было ой как нелегко, и тернистый путь к "кровавым" алмазам оказался усеян трупами искателей легкой наживы.

Несмотря на то, что имена людей, контролирующих контрабандную торговлю алмазами, были прекрасно известны, Барышеву это ничего не давало. Генерал Уртам Бакунга, возглавляющий повстанцев СьерраЛеоне и либерийский лидер Мауйя Джагнота не имели намерения менять надежных партнеров и проверенные каналы, даже если бы им предложили более выгодные условия. Чернокожие "алмазные бароны" избегали ненужного риска.

На поиск информации и выход на нужных людей были затрачены четыре месяца и триста тысяч долларов. Сегодняшняя встреча являлась итогом этой долгой и дорогостоящей подготовительной работы.

Они возникли из темноты неожиданно, как привидения. Юрий не слышал звука шагов, его ноздри не уловили какогото необычного запаха. Просто в какойто момент рядом с ним оказались два негра, одетые в военную форму без знаков различий. Барышев не знал, кто из них генерал Момо Ньерере, готовящий очередной военный переворот в Либерии, а кто – полковник Хеди Хармель, второе лицо РОФ – Революционного объединенного фронта СьерраЛеоне. Боевики Хармеля славились своей изощреннозвериной жестокостью. Входя в деревни, они насиловали женщин и детей, а мужчинам отрубали кисти рук, ступни ног и половые органы, наслаждаясь криками истекающих кровью жертв.

Как и Ньерере, Хармель не желал быть на вторых ролях. Чтобы стать первыми, им требовалось одно: деньги, на которые можно было купить оружие. Эти деньги они могли выручить за алмазы.

Шифровка, полученная вчера от Михаила Батурина, несколько усложняла задачу Барышева. Теперь нужно было не только наладить вывоз алмазов из стран Западной Африки. Следовало перехватить партию алмазов, направленную Марату Багирову, и, по возможности, ликвидировать людей Марата и подставить его самого.

Негры молча смотрели на Юрия. Ни один не подумал протянуть руку или хотя бы кивнуть. Лунный свет превращал их черты в уродливогротескные черные маски. Широкое изъеденное оспой лицо с вздутыми вывернутыми губами у одного и треугольноекостистое с хищным заостренным подбородком у другого. Рваные насечки на щеках. В провале угрожающе раздвинутых губ – треугольные как наконечники стрел ритуально обточенные зубы.

Вдали снова глухо и раскатисто зарычал лев.

– Благодарю вас за то, что согласились выслушать меня, – первым нарушил затянувшуюся паузу Барышев. – Вы не пожалеете об этом.

– Ближе к делу, – оборвал его остролицый.

– Генерал Ньерере? – предположил Юрий.

– Полковник Хармель, – поправил его негр. – Я сказал – ближе к делу.

– Люди, которых я представляю, готовы заплатить за алмазы более выгодную цену.

– Нас интересуют не деньги.

– Мне это известно.

– Назовите причину, по которой мы должны сотрудничать именно с вами, – вступил в разговор либериец. – Захватив власть, мы можем сохранить связи с прежними покупателями. Эти каналы надежны и проверены.