Смертельные тайны - Страница 3

В очередной раз бросив взгляд наверх, я заметила маленькую девочку, которая сжимала пальчиками веревочное ограждение, высоко подняв руки. Обычный ребенок: пухлые щеки, грязные ноги, косички.

Я ощутила болезненный укол.

Девочка была того же возраста, что и одна из внучек сеньоры Ч’и’п. Волосы ее скрепляли такие же заколки, как и та, что мы нашли в сите.

Я улыбнулась. Малышка отвернулась и прижалась к ногам матери. Смуглая рука опустилась и погладила ее по голове.

По словам свидетелей, яма, в которой мы работали, предназначалась под резервуар для воды. Его начали строить, но так и не закончили, а в ночь резни поспешно превратили в необозначенную могилу.

Могилу для таких же людей, как и те, что наблюдали сверху.

Я продолжала копать, чувствуя, как меня охватывает ярость.

Сосредоточься, Бреннан. Направь свой гнев на то, чтобы найти доказательства. Делай то, что можешь.

Через десять минут совок коснулся чего-то твердого. Отложив инструмент в сторону, я расчистила грязь пальцами.

Находка была тонкой, словно карандаш, со скошенной шейкой, которая заканчивалась неровной поверхностью. Над шейкой – крошечная головка. Вокруг шейки и головки – круглая чашечка.

Присев на корточки, я посмотрела внимательнее. Бедро и таз. Кости ребенка не старше двух лет.

Я посмотрела наверх, и – встретилась взглядами с девочкой. Та снова отвернулась. Но на этот раз малышка все же выглянула из складок материнской юбки, застенчиво улыбаясь.

Господи Иисусе!

Глаза жгло от слез.

– Матео!

Я показала на косточки. Матео подполз в мой угол.

Бедренная кость была по всей длине испещрена черными и серыми пятнышками – следами огня и дыма. Конец ее побелел и стал хрупким – видимо, обгорел намного сильнее.

Несколько мгновений мы оба молчали.

– Мы нашли их, – тихо проговорил Матео, перекрестившись.

Встав, он повторил эту фразу, и у края колодца собралась вся команда.

«Кого мы нашли, Матео? – промелькнула мысль. – Жертв, не убийц. Каковы шансы, что действовавших с санкции правительства живодеров обвинят, не говоря уже о том, что накажут»?

Элена сбросила вниз камеру и пластиковый маркер с цифрой 1. Установив номер, я сделала несколько снимков.

Мы с Матео снова начали копать, остальные просеивали поднятую наверх землю. Через час я заняла место у сита. Еще через час снова спустилась в колодец.

Гроза все не начиналась, и резервуар для воды рассказал нам свою историю.

Ребенка, чьи останки я нашла, опустили в тайную могилу одним из последних. Под ним и вокруг лежали остальные: одни – сильно обугленные, другие – едва обгоревшие.

Ближе к вечеру находкам были присвоены семь номеров, и из груды костей на нас таращились пять черепов. Три жертвы взрослые, из них по крайней мере двое подростков. Номер первый был ребенком. Оценить возраст остальных не представлялось возможным.

Уже в сумерках я нашла то, о чем вряд ли смогу забыть до конца жизни. Более часа работая над скелетом номер пять, обнажила череп с нижней челюстью и очистила грязь с позвонков, ребер, таза и конечностей. Проследив расположение ног, обнаружила кости ступней, смешавшиеся с костями рядом.

Скелет номер пять. Женщина. Надбровных дуг нет, скулы гладкие и изящные, сосцевидные отростки височной кости маленькие. Нижнюю часть тела окутывали остатки сгнившей юбки, такой же, как и десяток у меня над головой. На хрупкой фаланге пальца виднелось ржавое обручальное кольцо.

Хотя краски давно выцвели и расплылись, я смогла различить узор на материи, прилегавшей к верхней части туловища. Между костями рук, на провалившейся грудной клетке, лежал сверток с другим узором. Осторожно отогнув уголок, я взялась кончиками пальцев за ткань и отвела в сторону внешний слой.

Когда-то в монреальской лаборатории меня попросили исследовать содержимое джутового мешка, который нашли на берегу озера. Я извлекла оттуда несколько камней и кости – столь хрупкие, что сперва приняла их за птичьи, но ошиблась. В мешке были останки трех котят, которых нагрузили камнями и утопили. Отвращение мое было столь велико, что пришлось сбежать из лаборатории и пройтись пешком несколько миль, прежде чем получилось вернуться к работе.

В свертке, который сжимал в костлявых руках скелет номер пять, я обнаружила тоненький позвоночник, который огибала миниатюрная грудная клетка, кости ног и рук величиной со спички и крошечную челюсть.

То был маленький внук сеньоры Ч’и’п.

Среди тонких, как бумага, обломков черепа виднелась пуля калибра 556 – такие используются в штурмовых винтовках.

Я помнила, что чувствовала при виде невинно убитых котят. На этот раз я ощутила неподдельный гнев. Вокруг могилы не было улиц, по которым я могла бы пройтись, чтобы успокоиться. Я смотрела на маленькие косточки, пытаясь представить нажавшего на спуск человека. Как он мог спать по ночам? Как он мог днем смотреть в лица людям?

В шесть Матео распорядился заканчивать работу. Воздух наверху пах дождем, среди тяжелых черных туч сверкали молнии. Местные жители ушли.

Мы быстро накрыли колодец, сложили оставшееся внизу снаряжение и подняли наверх то, что собирались унести. Пока мы трудились, по временной крыше над головами застучали большие холодные капли дождя. Амадо, представитель окружного прокурора, ждал нас, сложив свой складной стул, с ничего не выражающим лицом.

Матео подписал документы и передал их полицейским, после чего мы двинулись через заросли кукурузы, один за другим, словно муравьи по запаховой дорожке. Едва начали долгий подъем по крутому склону, разразилась гроза. Струи дождя ударили в лицо, мгновенно намочив волосы и одежду. Сверкнула молния. Грянул гром. Деревья и стебли кукурузы гнулись на ветру.

Вода хлынула вниз по склону, превратив тропу в скользкий поток коричневой грязи. Я то и дело спотыкалась, сильно ударилась сперва одним коленом, потом другим, но упрямо карабкалась наверх, правой рукой цеплялась за растительность, а в левой тащила мешок с совками. Из-за дождя и темноты ничего не было видно, но я слышала голоса остальных сверху и снизу. Каждый раз, когда в небе вспыхивала молния, видела их белые силуэты. Ноги дрожали, в груди жгло.

Прошла целая вечность, прежде чем я поднялась на гребень горы и выбралась на клочок земли, где мы одиннадцать часов назад оставили машины. Я укладывала совки в кузов пикапа, когда раздался едва слышный на фоне ветра и дождя звонок спутникового телефона Матео.

– Кто-нибудь может ответить? – крикнул тот.

Спотыкаясь и оскальзываясь, я схватила его рюкзак, вытащила трубку и нажала кнопку.

– Темпе Бреннан! – крикнула.

– Ты еще на раскопках?

Говорили по-английски. Молли Каррауэй, моя коллега из Миннесоты.

– Собираемся уезжать. Льет как из ведра, – крикнула я, стряхивая воду с глаз.

– Здесь сухо.

– Где ты?

– Только что проехали Сололу[5]. Задержались. Слушай, кажется, нас преследуют.

– Преследуют?

– Черный седан висит на хвосте с самой Гватемалы. Карлос пытался оторваться, но тот присосался, словно пиявка.

– Можешь понять, кто за рулем?

– Вряд ли. Стекла тонированные, и…

Громкий глухой удар. Крик. Затем – помехи, словно телефон упал и покатился.

– Господи! – приглушенный голос Карлоса.

– Молли?

Я слышала разговор на повышенных тонах, но не могла различить слов.

– Молли, что случилось?

Крики. Еще удар. Скрежет. Автомобильный клаксон. Громкий хруст. Мужские голоса.

– Что происходит? – закричала я, чувствуя, как голос срывается от ужаса.

Нет ответа.

Громкая команда.

– Пошел к черту! – голос Карлоса.

– Молли! Скажи, что происходит? – завопила я.

Остальные прекратили погрузку и уставились на меня.

– Нет! – донесся до меня полный паники голос Молли Каррауэй, словно из далекой галактики. – Пожалуйста! Нет!

Два приглушенных хлопка.

Снова крик.