Смертельные поцелуи - Страница 1

Нью-Йорк.

Понедельник, 2 июня 1902 года. Незадолго до полуночи

– Франческа, это прекрасно, что ты решила выдвинуть свою кандидатуру на пост председателя попечительского комитета Женского гражданского союза, – произнесла Джулия Ван Вик Кэхил, передавая лакею бархатную накидку насыщенного рубинового цвета. На шее этой красивой стройной женщины, как всегда элегантной, сегодняшним вечером красовался знаменитый рубиновый кулон, некогда принадлежавший принцессе Габсбургской. Она стояла рядом с дочерью в холле собственного особняка на Пятой авеню и светилась от удовольствия.

Франческа, по обыкновению, была погружена в свои мысли. Она рассеянно сняла легкий палантин из бирюзового атласа, великолепно гармонировавший с ее вечерним платьем.

– Мама, я не выдвигала свою кандидатуру. Уверена, это вы с мистером Астором решили между собой, что мне надо стать сопредседателем.

Огромные голубые глаза Джулии распахнулись в невинном удивлении.

– Дорогая! Отчего такие подозрения? Милая, ты станешь самой молодой леди-председателем и, я уверена, самой блестящей. Франческа, ты всегда была лучшей во всем.

В действительности Франческа не возражала против новой должности, поскольку текущее расследование затянулось, превратившись в рутину. Соседка Кэхилов случайно обнаружила, что с чердака ее дома пропали некоторые вещи, в том числе старинные ткацкие станки, семейное наследство, а поскольку женщина неоднократно читала в газетах об успехах Франчески в сыскном деле, обратилась к ней за помощью. Франческа была почти уверена, что вором можно считать пасынка миссис Чаннинг.

– Это благородное дело, ведь кто-то должен заняться сбором средств для партии, – вздохнула Франческа. – Просто мне хотелось, чтобы вы прежде спросили, есть ли у меня время заниматься этим делом со всей требующей того энергией.

Джулия взяла дочь за руку.

– Прости меня, дорогая. Разумеется, надо было спросить.

Франческа прекрасно понимала, чего добивается мать. Джулия всегда была отменной хозяйкой всех светских мероприятий и с нетерпением ждала, когда дочь приступит к исполнению новых обязанностей. Несмотря на успех Франчески, Джулия была категорически против ее увлечения расследованиями, впрочем, стоит заметить, что к последнему делу она относилась спокойнее, поскольку оно не было скандальным и опасным для жизни. Франческа отдавала себе отчет в том, что Джулия мечтает, чтобы дочь настолько глубоко погрузилась в дело сбора средств для Гражданского союза, чтобы у нее не оставалось времени ни на что иное, кроме, разумеется, жениха.

При воспоминании о Колдере Харте сердце Франчески болезненно сжалось. Харт произвел на нее большое впечатление при самой первой их встрече, когда она еще отказывалась признавать, что способна быть привлекательной и очаровать столь блестящего и знаменитого в обществе кавалера. Колдер Харт, самый состоятельный человек в городе, миллионер, происходил из низов, был рожден вне брака в беднейшем квартале Нижнего Ист-Сайда. До недавнего времени, несмотря на репутацию отъявленного повесы и страстного любителя женщин, он считался крупным уловом и мечтой всех светских кумушек, чьи дочери открыли свой первый сезон в обществе. Харт же, в свою очередь, отдавал предпочтение куртизанкам и разведенным дамам, всячески избегая серьезных отношений. До сих пор Франческа старалась время от времени ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что все происходящее не сон и ей, Франческе Кэхил, слывущей в обществе «синим чулком» и преданным работе сыщиком, удалось каким-то образом подцепить на крючок самого Колдера Харта. Теперь, появляясь на балу или званом ужине, она ощущала направленные ей в спину заточенные ножи и острые кинжалы сплетен. Когда-то перешептывания больно ее ранили; сейчас же она стала получать удовольствие от повышенного внимания. Харт всегда был рядом и не уставал напоминать, что она должна уметь наслаждаться тем, что находится у самой рампы.

Впрочем, все было не так безоблачно. Отец Франчески с самого начала был решительно настроен против Колдера Харта. Прошел уже месяц с той поры, как Эндрю Кэхил расторг помолвку дочери и, казалось, до сих пор ни на шаг не приблизился к тому, чтобы изменить решение, не принимая во внимание даже тот факт, что мать Франчески отказалась разговаривать с мужем, исключая лишь те случаи, когда это становилось крайне необходимым. Джулия продолжала восторгаться удачной помолвкой в обществе своих друзей, словно никаких изменений в личной жизни дочери не произошло.

Франческа постепенно пришла к выводу, что не мыслит дальнейшей жизни без Харта, и была решительно настроена выиграть битву с отцом. Эндрю Кэхил был одним из прогрессивных деятелей и мыслителей своего времени, а также большим гуманистом, вызывавшим у дочери безграничное почитание и уважение. Франческа представить не могла, чтобы соединиться узами брака в обход желаний отца, хотя они с Хартом обсуждали и этот вариант. Пожалуй, это был первый случай в ее жизни, когда она не смогла добиться от отца желаемого.

Харт предложил не давить на Эндрю Кэхила. В данный момент Колдера не было в городе, и Франческа очень по нему скучала.

Словно прочитав мысли дочери, Джулия осторожно спросила:

– Когда возвращается Колдер, дорогая?

– Через день или два, мама. Он в Бостоне, занимается новым проектом. Харт заработал состояние на доставке грузов по морю и железной дороге, а также на страховании. Он был всемирно известным коллекционером предметов искусства, собравшим богатейшую во всей Америке коллекцию.

Несколько месяцев назад он заказал портрет Франчески, и ей польстило его желание. Она была изображена обнаженной, от нее потребовалось немало смелости, чтобы решиться позировать без одежды. В прошлом месяце картина была закончена – и вскоре украдена.

Франческа была слишком раздосадована случившимся, чтобы немедленно заняться поисками вора, но Харт организовал частное расследование. К сожалению, оно не увенчалось успехом; портрет словно растворился в воздухе. Франческа отдавала себе отчет, что, если он будет выставлен на всеобщее обозрение, она пропала, ее репутация будет полностью разрушена.

Разумеется, у нее были враги, но многие из них сейчас в тюрьме.

Как бы то ни было, Франческа старалась не думать об исчезнувшем портрете, ее больше занимали мысли о встрече с Хартом. Ей не терпелось вновь оказаться в его объятиях, слиться с ним в страстном поцелуе.

– Мама, я иду спать. Вечер был чудесный. – Она поцеловала Джулию в щеку.

– Да, пожалуй.

В этот момент в дверях появился Эндрю Кэхил, дававший распоряжения кучеру насчет завтрашнего распорядка. Франческа улыбнулась отцу, наблюдая, как тот снимает цилиндр, шарф и перчатки. Это был полный невысокий мужчина с пышными бакенбардами, облаченный в великолепный смокинг.

– Папа? Тебе понравился вечер? – Сестра Франчески славилась умением организовывать приемы не хуже Джулии, и сегодня устроила ужин с целью сбора средств на строительство общественной библиотеки, которую планировалось возвести в районе Пятой авеню и Сорок второй улицы. Грандиозный праздник на сто человек с шампанским, икрой, изысканным ужином, десертом и танцами проходил в бальной зале отеля «Уолдорф-Астория».

– Разумеется, понравился, – мрачно ответил Эндрю. – И повод очень благородный, с нетерпением буду ждать дня открытия библиотеки. Франческа, я хотел бы поговорить с тобой, прежде чем ты отправишься к себе.

Франческа напряглась.

– Папа, это не может подождать до завтра? – попыталась возразить она. У нее возникло пугающее чувство, что речь пойдет о Харте, разговоров о котором они старательно избегали в течение всего месяца. Если отец не собирается сказать, что изменил свое мнение о помолвке, она не имеет желания слушать его.