Смертельная ночь - Страница 9

– Кретин, – повторил Винни.

– Да мы всего на пару минут с ними пересеклись. Это не важно.

Она без надобности стала переставлять на стенде открытки местных художников.

– А что все-таки случилось? – не отставал Винни. – Думаешь, почему я спрашиваю? Потому что дом должен был достаться тебе.

– Я не затем помогала Амелии, чтобы она завещала мне дом, – заявила Кендалл. – Признаться, я помогала, чтобы отплатить ей за ее доброту. Она была мне как бабушка. Если бы не она, у меня не было бы даже того, что я сейчас имею. Кроме того, дом требует ремонта и вообще слишком дорогой подарок.

– Может быть, ты его купишь после ремонта? – предположил Винни.

– Ах да, точно. – Она посмотрела на карты. – Если даже весь Новый Орлеан сбежится ко мне погадать, я все равно столько не заработаю.

– Наверное, это он из-за жены, – вдруг невпопад сказал Винни. – Я имею в виду старшего брата.

У нее ушло не меньше минуты, чтобы понять, о чем он говорит.

– То есть жена довела старшего брата до идиотизма? Страшная стерва, наверное?

Винни нахмурился и покачал головой:

– Нет, она погибла.

– Ах вот оно что… А ты откуда знаешь?

Винни подошел к ней и нежно провел по ее скуле костяшками пальцев.

– Не забывай, двое из них музыканты, и мы вместе выступали.

– Но в этом случае ты вообще знаешь все лучше меня. К чему тогда вопросы?! – с раздражением воскликнула она.

Он рассмеялся и покачал головой.

– Ну, я бы так не сказал. А старшего я вообще ни разу не видел. Он явно не гитарист. Может быть, потому он такой болван.

– Но-но, полегче, приятель. Так что там с его женой?

– Я же говорю – она погибла.

– А… как это случилось?

Но тут Винни поднес палец к губам, призывая замолчать. К ним пришли – в коридоре раздавались голоса. Это был Мейсон Адлер и с ним маленькая женщина в футболке с эмблемой «Нью-Орлеан Сейнтс» и в темных очках с оправой в виде аллигаторов, обнимающих линзы. Все это, а также карта Французского квартала в руках и сожженная ради модного загара кожа как нельзя лучше выдавали в ней приезжую.

Она чему-то смущенно и радостно рассмеялась и проворковала:

– Вы так добры, Мейсон.

Переглянувшись с Кендалл поверх головы своей спутницы, Мейсон пожал плечами. Мейсон гадал на картах Таро, на чайной гуще и по ладони. Он тоже прошел курс психологии в университете и умел давать правдоподобные предсказания, вместо того чтобы обещать клиентам крупное наследство в скором времени и двоих детей в ближайшие десять лет. Еще он был потрясающе красив – выше шести футов[6] ростом, лысый как орел, чернобровый, с крепким спортивным телом.

Он носил золотое кольцо в ухе. Однажды увидев, забыть его было трудно.

– Знаете, мисс Гриссом, от вас исходят очень сильные фибры. А вот и Кендалл. Кендалл, это Фаун Гриссом. Она хотела видеть тебя, хотя я сделал все, что было в моих силах.

– Вот как? – Кендалл с улыбкой протянула клиентке руку. – Приятно познакомиться.

– Здравствуйте! – Фаун крепко пожала ей руку.

– Моя подруга Эллен – помните ее? – вас очень хвалила. Я уверена, что не напрасно. Потому я и пришла. А Мейсон… он просто видит будущее.

– Да-да, он очень талантлив, и мне кажется, вам судьбой было предназначено встретить его.

Женщина посмотрела на нее круглыми от изумления глазами, будто Кендалл открыла ей тайну вселенной.

– Конечно, так оно и есть!

– Я в этом абсолютно уверена, – поддакнула Кендалл, улыбаясь.

– Я должен извиниться, потому что мне нужно идти. У меня концерт сегодня вечером, – сказал Винни.

Помахав всем на прощание, он направился к двери.

– Винни, подожди! – крикнула Кендалл.

Он остановился.

– Что такое? Я опаздываю.

– Нет, ничего, извини. – Она тоже помахала ему, мысленно ругая себя за любопытство. Ей отчего-то хотелось знать, как погибла жена Эйдана Флинна, хотя это ее совсем не касалось. Она ведь больше никогда его не увидит…

– Как мне у вас нравится, – проворковала Фаун Гриссом, – у вас вкуснейший чай и чудесные картины на стенах.

– Это работы местных художников, большое спасибо, – поблагодарила Кендалл.

– Какие милые куколки. – Фаун указала на полку с куклами вуду в затейливых костюмах.

– Да, ничего так, – согласилась Кендалл, желая только одного – чтобы женщина поскорее убралась. Обычно она была не прочь поболтать с посетителями, но не сегодня.

– Это уникальные куклы. Их делает для нас одна местная мастерица. Говорят, ее куклы приносят счастье, – с воодушевлением стал рассказывать Мейсон.

«Что за дурак! – подумала Кендалл. – Это же куклы вуду». Хотя и вправду уникальные. И она всегда была рада помочь старушке, живущей с продажи своих работ.

– Я возьму две, – заявила Фаун. – Нет, что это я говорю? Мне нужны три: одна для себя и две для моих сестер.

– Они дорогие, – предупредил Мейсон, называя цену. – На одну куклу у мастерицы уходит не меньше недели.

– Ах, ничего страшного. Они того стоят. Таких я нигде не видела. Вот почему я люблю этот город – потому что здесь много магазинов с уникальными вещами.

Достав кредитную карту, она протянула ее Кендалл, которая была вновь занята мыслями об Эйдане Флинне и ничего вокруг не замечала. Мейсону пришлось кашлянуть, дабы привлечь ее внимание.

– Э-э-э… Кендалл… мне помочь? – спросил он.

– Ах, простите, – извинилась Кендалл. Что это с ней сегодня? Для них, равно как и для мастерицы, было большой удачей сбыть сразу три куклы.

Фаун с удовольствием рассматривала свои покупки, пока Кендалл пробивала чек, а Мейсон доставал коробки для кукол.

– Куклы вуду, – задумчиво проговорила Фаун, затем взглянула на Кендалл и улыбнулась. – Муж у одной из моих сестер – редкий мерзавец. Как вы думаете, помогут ли ей кукла и булавки?

От неожиданности Кендалл выдала первое, что пришло ей в голову:

– Ей скорее поможет развод, если уж на то пошло.

Фаун мрачно кивнула.

– И все-таки пусть попробует…

Затем она снова расплылась в улыбке и стала прощаться, обещая непременно еще зайти.

Когда за ней закрылась дверь, Мейсон повернулся к Кендалл.

– Что с тобой? Пока ты таращилась на ее карту, она могла бы сто раз передумать. Разве нам не нужны деньги?

– Что ты! Извини, я просто устала, – виновато пробормотала Кендалл, понимая, как ей повезло работать вместе с друзьями. Винни он знала практически всю жизнь, еще со школы. Мейсон явился к ней в день открытия, прямо заявив, что он ее конкурент. Тогда он работал в одной конторе недалеко от Джексон-сквер.

На следующий день он вернулся, говоря, что карты подсказали ему, что ей понадобится его помощь. И с тех пор они работали вместе – она, Мейсон и Винни, приходивший на неполный день. Дела у них шли неплохо. И даже после «Катрины», когда город впал в кому, они сумели быстро восстановиться благодаря своим постоянным клиентам, которые помогли им дотянуть до возвращения туристов.

Амелия даже позволила им принимать клиентов у себя в доме, пока у них шел ремонт. При мысли об Амелии у Кендалл болезненно сжалось сердце. Амелия так много для них сделала! Она прожила долгую жизнь, многое повидала на своем веку. И, учитывая возраст, ее смерть была печальным, но не трагическим событием. Это было неизбежно.

Кендалл вдруг почувствовала, что Мейсон пристально смотрит на нее.

– Вижу, что с наследными принцами, приехавшими завладеть замком, ты не поладила.

– Ну и выражения у тебя.

Он ткнул в нее пальцем:

– Ты на них обижена.

– Вовсе нет.

– Лгунья.

– Мне просто грустно, что Амелия так и не познакомилась с ними, не видела их любви и заботы.

– Да, она их не знала. Но она знала тебя. И ее любили и заботились о ней. Мы все. Особенно ты. Она была нам как бабушка. А теперь заявились эти оккупанты. Это, мягко говоря, неприятно. Наверное, они сразу все продадут.

– Нет.

– Нет?