Смерть всегда движется рядом - Страница 20

- Откройте. Я знаю, это вы Саша, - стонал за дверью голос Ольги Матвеевны. - Дело молодое, раз любите друг друга, то по людски обговорим, как дальше жить будете.

Я подошел к окну. Шпиндели легко подались и, распахнув окно, вываливаюсь наружу.

- Мама, он открыл окно, - раздался голос Глаши.

- Да слышу, дура.

Удираю от домика, как от чумы.

Прошло две недели. Глаша преследует меня и все офицеры городка заняли странную позицию. Они вдруг признали мое право над ней. Пришлось купить у местной самогонщицы, жене железнодорожника, бутыль с ее отравой и отправиться к лейтенанту-хранителю, который все знал.

- А, явился таки. Давай, капитан, не стесняйся моей грязи, заходи.

Я поставил бутыль на стол.

- Догадываюсь, пришел по делу, а дела то и нет. Есть шлюха, которой надо срочно жениться, так как новорожденному ребенку нужен отец. Приехал новый не женатый офицер, вот и подобрали отца. Сразу честь гарнизона соблюли, и стерву для дальнейшего развлечения под боком оставили.

- То есть как для развлечения?

- А так. С другими, кому надо спать будет. Вы что с неба свалились, капитан.

- При живом муже что-ли?

- Кто тебе сказал, что он может быть живым. Как поведет себя так и будет.

- Но ведь это же самодурство, самосуд что-ли.

- Здесь, на сотни километров, весь суд вершит командир части. Он тебе батюшка, он тебе и бог.

Хранитель покапался в шкафу достал кусок хлеба, две луковицы и две кружки. Разлил самогон и сразу опрокинул содержимое кружки в прогнивший рот.

- Хочешь отгадаю, у Соньки брал, эта стерва вплоть до птичьего помета в это пойло мешает. Лейтенант боковыми зубами стал грызть луковицу, безобразно растянув рот на правую сторону.

- Если я не соглашусь.

- Я тебе уже говорил, что будет. Но чует мое сердце, если ты какой-нибудь финт не выкинешь, быть тебе в могильнике и светиться там тысячелетиями своими костями. Таких как ты обычно прибивают.

- Что ж мне делать?

- Сначала выпей.

С отвращением выпил полную кружку отравы. Во рту остался привкус свинца и табака.

- Не женись, это сломанная для тебя жизнь, а там будь все время внимательным и осторожным.

Лейтенант выпил вторую кружку, а я почуствовал, что начал дуреть.

- Ты мне поможешь? - тяну связывающимся языком.

- Этому засранцу, майору, мы еще сумеем оттяпать одно место.

Мы так окосели, что я не помню что было потом. Но оказлось, что я ворвался в дом к Глафире, там набезобразил и набил рожу Ольге Матвеевне.

- Саша, - сказала Глафира, поймав меня в корридоре у моей комнатушки, можно зайти к тебе.

- Только без фокусов.

Она вошла и стала у косяка двери.

- Саша, я беременна.

- Я тебя поздравляю, а кто отец?

- Ты.

- Я. Да мы только первый раз вместе спали две недели назад. Еще тогда твоя мамаша накрыла нас с тобой и мне пришлось постыдно удирать, чтобы необъясняться с ней.

- Так ты меня не любишь?

- С таким враньем, нет.

- Тебе придется на мне жениться. Мама все энергию проявит, но добьется своего. Моему ребенку нужен отец.

- Иди ты...

Она не ушла. Ушел я, оставив ее в своей комнате.

Так появилось первое, потом и второе заявление гражданки Самсоновой в политотдел и началось...

- Саша, - обратилась ко мне Глафира, когда я вышел из политотдела, прости меня. Ну понравился ты больше всех. Влюбилась я в тебя. Были у меня связи с мужчинами, но тебя не было тогда, а появился ты и все изменилось.

- Нет, Глафира Николаевна. Измениться уже ничего не может.

- Посмотрим. Ты сам напрашиваешься на крайние меры.

Меня вызвал к себе майор Голубович.

- Что вы там натворили, капитан? Уважаемые люди нашего поселка жалуются на вас. Вы здесь совсем недано появились, а за вами уже хвост неприятностей.

- Я ничего не натворил.

- Это называется не натворили. Избили Ольгу Матвеевну, прекрасную женщину, ни разу в поселке про нее не услышишь плохого слова. А девочку, Глашеньку, утащили в постель и изнасиловали.

- Это все ложь.

- Вот как. Нет, капитан, это не лож. Вы обязаны исправить свои гнусные поступки и путь у вас один, женитесь на Глафире Николаевне и мы все забудем. Закроем, так сказать, глаза.

- Не собираюсь жениться.

- Это ваше последнее слово?

- Да.

Он полез левой рукой под стол нажать кнопку, но я перегнулся схватил майора за ворот и, несмотря на его вес, вытянул к себе.

- Ах ты скотина, козел вонючий.

- Ты попла...

От души врезал ему. Голубович покатился по столу боком и упал на пол. Вот тебе. Офицерский коричневый туфель попал в круглую рожу. Его подкинуло. Изо рта пошла кровь. Майор схватился за лицо и завыл. Еще для приличия двинул ногой два раза и вышел из кабинета.

В мою комнатушку пришел дежурный офицер и два солдата с автоматами.

- Капитан Скворцов, по приказу командира части вы арестованы.

- Но его нет.

- Есть его заместитель, майор Гролубович. Одевайтесь, пошли.

Меня ведут через весь поселок, но почему-то в направлении опасной зоны, в хранилище.

- Лейтенант, - говорю я дежурному офицеру, - губа в другой стороне.

- Там для солдат, а вам придется отсидеть в хранилище, в комнате для дежурного персонала. У нас такой порядок.

Действительно, меня приводят на второй этаж подземки в комнатенку, рядом с приборным блоком для дежурных офицеров. Их трое, они сидят перед своими экранами, лампочками, кнопочками и следят за состоянием ядерных головок, вверенных им участков.

- Влип, - смеется один, когда меня проводили за их спинами. "Голубчик" из тебя еще кровь выпьет.

- Гриша, кончай запугивать парня, ну вляпался в дерьмо, у кого не бывает. Папашка придет и все уладит.

Ключ прогремел в дверях и стало ужасно тихо. Я прилег на диванчик и задремал.

Прошло наверно часа четыре. Опять загремел ключ и дверь открылась. На пороге стоял майор с лицом распухшим и заляпанным пластырями. В руке он держал пистолет Макарова. За ним стоял и ухмылялся... лейтенант-хранитель.

- Выходи, - потребовал майор.

В приборном блоке дежурные офицеры замерли в неестественных позах. Двое откинулись в своих креслах, третий развалился на приборной доске. Они или умерли, или спали.

- Что с ними? - удивился я.

- Хе...хе...хе... - гадливо засмеялся лейтенант-хранитель. - Перепились ребятки и заснули.

- Не сдохнут. Ты их не очень? - заметил майор.

- В порядке. Я им снотворное еще забухал в самогон.

- Двигай, - майор двинул мне рукояткой пистолета по спине.

Мы пошли по этажу и... вошли уже в знакомый мне кабинет хранителя.

- Ты ему все же ручки-то в наручники, - опять беззубо улыбается хранитель.

- У тебя эти железки есть?

- А как же.

Хранитель вытащил из стола наручники.

- Давай свои рученьки-то.

- Ну и подлец же ты.

Я протянул руки перед собой.

- За то ты настоящий дурак. Хотя бы поинтересовался кем мне приходиться майор Голубович.

- Теперь-то можно узнать?

- Чего ты с ним либеральничаешь? Все получилось как надо. Остался последний штришок, - кривился майор.

- Хорошо, братец. Слышишь, придурок..., бра-тец. Вот тебе бумага, сначала подмахни вот этот документ.

На стол легло в фирменном бланке свидетельство о браке.

- Что это?

- Документ о том, что гражданка Самсонова Г. Н. находится в состоянии законного брака с гражданином Скворцовым А. Г. Видишь ли, подпись Глафиры Николаевны есть, а твоей нет.

- Подписывай, - ствол пистолета майора проехался у меня по щеке. На стол капнула кровь. Я скованными руками взял ручку и кое-как накарябал фамилию. Майор, криво улыбаясь, сунул свидетельство во внутренний карман.

- А теперь пиши письмо.

- Это еще зачем?

- Пиши, что тебе надоело обижать свою жену, без конца несправедливо ревновать ее к мужчинам и ты у нее просищь прощение и... кончаешь жизнь самоубийством.