Смерть в облаках - Страница 4

– Почему это его выпустили, а мы должны оставаться здесь? – воскликнула графиня Хорбери.

Венеция безропотно опустилась на скамью.

– Возможно, он из французской полиции, – заметила она, зажигая сигарету, – или таможенный агент.

Норман Гейл робко обратился к Джейн:

– По-моему, я видел вас в… э-э… Ле-Пине.

– Да, я была там.

– Привлекательное местечко, – продолжал Норман. – Мне нравятся тамошние сосны.

– Да, у них такой приятный запах, – отозвалась Джейн, и оба умолкли минуты на две, не зная, о чем говорить дальше.

– Я… э-э… сразу узнал вас в самолете, – наконец сказал Гейл.

Джейн изобразила удивление:

– Неужели?

– Думаете, эту женщину в самом деле убили? – спросил Гейл.

– Очевидно, – ответила Джейн. – В каком-то смысле это волнует, но чувствуешь себя довольно скверно. – Она поежилась, а Норман Гейл придвинулся чуть ближе, словно стараясь ее защитить.

Дюпоны говорили друг с другом по-французски. Мистер Райдер делал какие-то расчеты в маленькой книжечке, время от времени посматривая на часы. Сайсли Хорбери нетерпеливо постукивала ногой по полу, дрожащей рукой она зажгла сигарету. Высокий полицейский в синей униформе стоял с бесстрастным видом, прислонившись спиной к двери. В соседней комнате инспектор Джепп разговаривал с доктором Брайантом и Эркюлем Пуаро.

– У вас способность оказываться в самых неожиданных местах, мсье Пуаро.

– Разве Кройдон не находится за пределами вашей служебной территории, друг мой? – осведомился Пуаро.

– Я иду по следу одного крупного контрабандиста и оказался здесь по счастливой случайности. Давненько мне не попадалось такое удивительное дело. Но давайте им займемся. Прежде всего, доктор, пожалуйста, назовите мне ваше полное имя и адрес.

– Роджер Джеймс Брайант, я отоларинголог. Мой адрес: Харли-стрит, 329.

Солидный констебль, сидевший за столом, записал эти данные.

– Наш полицейский врач, конечно, обследует тело, – сказал Джепп, – но мы бы хотели, чтобы вы тоже присутствовали на дознании, доктор.

– Разумеется.

– Вы можете приблизительно определить время смерти?

– Когда я осматривал тело, женщина уже была мертва минимум полчаса – это было за несколько минут до прибытия в Кройдон. Точнее указать не могу, но, как я понял, часом раньше с ней говорил стюард.

– Ну, для практических целей это уже кое-что. Полагаю, незачем спрашивать вас, заметили ли вы что-нибудь подозрительное?

Доктор покачал головой.

– Что касается меня, то я спал, – с глубоким огорчением признался Пуаро. – В воздухе я страдаю почти так же, как на море, поэтому всегда закутываюсь потеплее и стараюсь заснуть.

– У вас есть какие-нибудь предположения относительно причины смерти, доктор?

– Я бы не хотел выносить вердикты на этом этапе. Необходимы вскрытие и анализы.

Джепп понимающе кивнул.

– Ну, доктор, – сказал он, – пожалуй, нам больше незачем вас задерживать. Боюсь, что вам… э-э… придется пройти через некоторые формальности, как и остальным пассажирам. Мы не можем делать исключения ни для кого.

Доктор Брайант улыбнулся:

– Конечно, вы должны убедиться, что у меня нет… э-э… трубок для стрельбы отравленными шипами или другого смертоносного оружия.

– Роджерс этим займется. – Джепп кивнул подчиненному. – Кстати, доктор, чем, по-вашему, была смазана эта штука? – Он указал на колючку, лежавшую в маленькой коробочке на столе.

Доктор Брайант покачал головой:

– Трудно что-либо сказать без анализа. Кажется, туземцы обычно используют кураре.

– Он мог быть причиной смерти?

– Да, кураре – очень сильный и быстродействующий яд.

– Но его нелегко раздобыть, верно?

– Любителю – весьма нелегко.

– Тогда мы должны обыскать вас особенно тщательно, – заявил Джепп, которому нравилось собственное чувство юмора. – Роджерс!

Доктор и констебль вместе вышли из комнаты. Джепп слегка отодвинул свой стул и посмотрел на Пуаро.

– Странное дело, – заметил он. – Чересчур сенсационное, чтобы происходить в действительности. Я имею в виду, что духовые трубки и отравленные дротики в самолете выглядят просто оскорбительно для здравого смысла.

– Это, друг мой, весьма глубокое замечание, – сказал Пуаро.

– Двое моих людей сейчас обыскивают самолет, – продолжал Джепп. – У нас здесь есть дактилоскопист и фотограф. Думаю, теперь следует побеседовать со стюардами.

Он подошел к двери и отдал приказ: ввели двух стюардов. Младший уже пришел в себя и казался скорее возбужденным, чем расстроенным; старший до сих пор выглядел бледным и испуганным.

– Все в порядке, ребята, – успокоил их Джепп. – Присаживайтесь. У вас при себе паспорта пассажиров? Отлично. – Он стал внимательно просматривать документы. – Ага, вот она. Мари Моризо, французский паспорт. Вам известно что-нибудь о ней?

– Я видел ее раньше, – ответил Митчелл. – Она часто летала из Франции в Англию и обратно.

– Значит, по каким-то делам. Не знаете, чем она занималась?

Митчелл покачал головой.

– Я тоже ее помню, – сказал младший стюард. – Как-то видел ее летящей ранним рейсом – в восемь утра из Парижа.

– Кто из вас последним видел ее живой?

– Он. – Младший стюард указал на своего коллегу.

– Верно, – подтвердил Митчелл. – Я приносил ей кофе.

– Как она тогда выглядела?

– Не обратил внимания. Я просто передал ей сахар и предложил молока, от которого она отказалась.

– Сколько тогда было времени?

– Точно не помню. Мы летели над Ла-Маншем. Очевидно, около двух часов.

– Что-то вроде того, – кивнул Альберт Дэвис, второй стюард.

– Когда вы подошли к ней в следующий раз?

– Когда разносил счета. Мне показалось, она спит, а она, должно быть, уже была мертва… – Голос стюарда дрогнул.

– Вы не заметили никаких признаков этой штуки? – Джепп указал на маленький шип, похожий на осу.

– Нет, сэр.

– А что скажете вы, Дэвис?

– В последний раз я видел эту леди, когда разносил сыр и бисквиты. Тогда с ней все было в порядке.

– Как вы разносите еду? – спросил Пуаро. – Каждый из вас обслуживает свой салон?

– Нет, сэр, мы работаем вместе. Сначала подаем суп, потом мясо с овощами и салатом, потом сладкое и так далее. Обычно мы сначала обслуживаем задний салон, а затем переходим со свежей порцией блюд в передний.

Пуаро кивнул.

– Эта Мари Моризо разговаривала с кем-нибудь из пассажиров или, может быть, выглядела так, будто узнала кого-то из них? – спросил Джепп.

– Не заметил, сэр.

– А вы, Дэвис?

– Нет, сэр.

– Она покидала свое место во время полета?

– Не думаю, сэр.

– Нет ли у кого-нибудь из вас каких-либо предположений по поводу этой смерти?

Подумав, оба стюарда покачали головой.

– Ну, тогда на первый раз этого достаточно. Позднее побеседуем с вами снова.

– Это скверная история, сэр, – печально произнес Митчелл. – И надо же было такому произойти как раз в мою смену!

– Не думаю, что вас можно в чем-то винить, – сказал Джепп. – Хотя история в самом деле скверная. – Он махнул рукой, отпуская стюардов, но Пуаро наклонился вперед:

– Позвольте задать один маленький вопрос.

– Валяйте, мсье Пуаро.

– Кто-нибудь из вас заметил в самолете осу?

– Я не слышал ни про какую осу, – сказал Митчелл.

– Но оса была, – настаивал Пуаро. – Мы видели ее трупик на блюдце одного из пассажиров.

– Лично я ее не видел, сэр, – заявил Митчелл.

– Я тоже, – присовокупил Дэвис.

– Хорошо, это не имеет значения.

Стюарды вышли из комнаты. Джепп быстро просмотрел оставшиеся паспорта.

– Выходит, на борту была графиня, – заметил он. – Значит, это она все время протестует. Лучше побеседовать с ней первой, пока она окончательно не вышла из себя и не пожаловалась в парламент по поводу жестоких методов полиции.

– Полагаю, вы тщательно обыщете багаж – я имею в виду ручную кладь пассажиров заднего салона?

Джепп весело подмигнул: