Смерть в облаках - Страница 10

– А два француза?

– Эти кажутся наиболее вероятными. Они ведь путешествовали по самым невообразимым местам. И конечно, у них могла быть причина, о которой мы ничего не знаем. По-моему, младший выглядит более удрученным и обеспокоенным.

– Вы бы наверняка выглядели обеспокоенной, если бы совершили убийство, – мрачно заметил Норман Гейл.

– Хотя на вид и он, и его отец довольно симпатичные, – задумчиво промолвила Джейн. – Надеюсь, что это не они.

– Пока что мы продвигаемся не слишком быстро, – заметил Гейл.

– А как мы можем продвигаться быстро, когда почти ничего не знаем об убитой старухе? Были ли у нее враги, кто наследует ее деньги и тому подобное.

– Значит, по-вашему, это всего лишь праздные размышления? – осведомился Гейл.

– А разве не так? – холодно отозвалась Джейн.

– Не совсем. – Поколебавшись, Норман медленно продолжал: – Я чувствую, что это может оказаться полезным…

Джейн вопросительно взглянула на него.

– Убийство касается не только жертвы и преступника, – пояснил он. – Оно затрагивает и невинных. Вы и я невиновны, но тень убийства падает и на нас. Мы не знаем, как это событие отразится на наших жизнях.

Хотя Джейн была здравомыслящей девушкой, она внезапно поежилась.

– Не надо! Вы меня пугаете.

– Я и сам немного побаиваюсь, – сказал Гейл.

Эркюль Пуаро вернулся к своему другу, инспектору Джеппу. На лице последнего играла усмешка.

– Привет, старина, – поздоровался он. – Вы были на волосок от тюремной камеры.

– Боюсь, – вполне серьезно отозвался Пуаро, – что это очень повредило бы моей профессиональной репутации.

– Ну, – ухмыльнулся Джепп, – в книгах сыщики иногда оказываются преступниками.

К ним подошел высокий, худощавый мужчина с умным, меланхоличным лицом.

– Это мсье Фурнье из Сюрте, – представил его Джепп. – Он прибыл сотрудничать с нами в этом расследовании.

– По-моему, я имел удовольствие встречаться с вами несколько лет назад, мсье Пуаро, – сказал Фурнье, кланяясь и пожимая тому руку. – Я также слышал о вас от мсье Жиро[12]. – На его губах мелькнуло подобие улыбки.

Пуаро, отлично представлявший эпитеты, которыми Жиро (которого он сам пренебрежительно именовал «человеком-гончей») о нем отзывался, позволил себе скромно улыбнуться в ответ.

– Я предлагаю, джентльмены, чтобы вы оба пообедали у меня, – сказал Пуаро. – Я уже пригласил мэтра Тибо. Конечно, если вы, мсье Фурнье и мой друг Джепп, не возражаете против моего сотрудничества.

– Все в порядке, старина, – отозвался Джепп, дружески похлопав его по спине. – Вы в этом деле на равных с нами.

– Мы будем польщены, – церемонно поклонился француз.

– Как я только что объяснил этой очаровательной молодой леди, – продолжал Пуаро, – я стремлюсь очистить свое имя от подозрений.

– Присяжным явно не понравилась ваша физиономия, – с усмешкой согласился Джепп. – Такой отличной шутки я давно не слыхал.

По общему согласию во время прекрасного обеда, которым маленький бельгиец угостил друзей, о деле не упоминали.

– Все-таки в Англии можно хорошо поесть, – заметил Фурнье, воспользовавшись предусмотрительно приготовленной зубочисткой.

– Превосходное угощение, мсье Пуаро, – похвалил Тибо.

– Немного офранцуженное, но чертовски вкусное, – заявил Джепп.

– Пища должна быть легкой, – сказал Пуаро со знанием дела. – Тяжесть в желудке может парализовать мышление.

– Не могу пожаловаться, что мой желудок причиняет мне много неприятностей, – промолвил Джепп. – Но не стану с вами спорить. Давайте перейдем к делу. Я знаю, что у мсье Тибо на этот вечер назначена встреча, поэтому предлагаю, чтобы мы вначале проконсультировались с ним по всем вопросам.

– Я к вашим услугам, джентльмены. Естественно, здесь я могу говорить более свободно, чем в коронерском суде. Перед дознанием я имел краткую беседу с инспектором Джеппом, и он настаивал на политике сдержанности – сообщать только факты, никак их не комментируя.

– Совершенно верно, – подтвердил Джепп. – Незачем заранее все выбалтывать. Но давайте послушаем, что вы можете нам сообщить об этой мадам Жизель.

– По правде говоря, я могу сообщить очень мало. Я знаю о ней то же, что и все остальные, – о ее частной жизни мне почти ничего не известно. Возможно, мсье Фурнье может рассказать вам больше, чем я. Могу сказать одно: мадам Жизель была, что называется, уникальной личностью. Ее прошлое покрыто мраком. Кажется, в молодости она была красива, но ее обезобразила оспа. У меня сложилось впечатление, что эта женщина наслаждалась властью, которую имела. Она принадлежала к типу твердолобых людей, никогда не позволяющих чувствам влиять на деловые интересы, но у нее была репутация скрупулезно честной в вопросах бизнеса. – Он посмотрел на Фурнье, ожидая подтверждения.

Инспектор меланхолично кивнул.

– Да, – сказал он, – Жизель была честной – с ее точки зрения. Но закон мог бы призвать ее к ответу, если бы имелись доказательства, однако… – Он пожал плечами. – Зная человеческую натуру, на это не приходилось рассчитывать.

– Что вы имеете в виду?

– Шантаж.

– Шантаж? – эхом отозвался Джепп.

– Да, но шантаж весьма своеобразный. Мадам Жизель обычно ссужала деньги под то, что в вашей стране называют простым векселем. Она помалкивала и об одалживаемых суммах, и о методах их возврата, но могу вас заверить, что у нее имелись свои способы добиваться выплаты долгов.

Пуаро с интересом подался вперед.

– Как говорил сегодня мэтр Тибо, – продолжал Фурнье, – клиентура мадам Жизель состояла из представителей высших классов, а также специалистов в какой-либо профессии. Эти люди обычно очень уязвимы для общественного мнения. У мадам Жизель была своя служба разведки, и притом превосходная… Перед тем как одолжить деньги (если речь шла о крупной сумме), мадам старалась собрать о клиенте как можно больше сведений. Я повторю слова нашего друга, сказавшего, что, согласно ее собственной точке зрения, мадам Жизель была безукоризненно честной – разумеется, с теми, кто был честен с ней. Я искренне верю, что она никогда не пользовалась своей скандальной информацией, чтобы вытянуть из кого-либо деньги, если только этот человек уже не был ей должен.

– Вы имеете в виду, – спросил Пуаро, – что эта информация служила ей гарантией безопасности?

– Вот именно, и, пользуясь ею, она была абсолютно безжалостна и глуха к любым мольбам о милосердии. Должен сказать вам, джентльмены, что ее система отлично срабатывала. Очень редко ей приходилось списывать безнадежный долг. Люди, занимающие видное положение в обществе, шли на все, чтобы раздобыть деньги и избежать публичного скандала. Как я говорил, мы знали о ее деятельности, но что касается судебного преследования… – Он снова пожал плечами. – Человеческую натуру не переделаешь.

– А что бывало в тех редких случаях, – полюбопытствовал Пуаро, – когда ей все-таки приходилось списывать безнадежный долг?

– В таких случаях, – медленно отозвался Фурнье, – информация, которой располагала Жизель, публиковалась или сообщалась лицу, к которому имела отношение.

Последовала минутная пауза. Затем Пуаро спросил:

– Но ведь финансовой прибыли ей это не приносило?

– Прямо – нет.

– А косвенно?

– Это заставляло платить других, – догадался Джепп.

– Совершенно верно, – кивнул Фурнье. – Это служило, так сказать, в качестве морального воздействия.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.