Смерть в Кесарии - Страница 37

– Да-да, конечно… У тебя ведь больше нет вопросов, Натаниэль?

Розовски кивнул.

– Хорошо, Габи, иди, – сказал он. – Мне тут еще надо переговорить с вашим шефом. Только не убегай, ладно? Я хотел задать тебе еще пару вопросов.

И вновь во взгляде Габи появилась настороженность. Он явно хотел о чем-то спросить, но выражение лица Розовски не располагало его к этому, он молча повернулся и вышел. Когда лаборант покинул кабинет шефа, Давид спросил:

– Ты его подозреваешь в чем-то?

Розовски отрицательно качнул головой.

– Я не могу никого ни в чем подозревать, – сказал он. – Пока что я, все-таки, не уверен в том, что имело место преступление.

– Но ты так говорил, будто…

– Я никого не подозреваю, – перебил Розовски. – Или всех подозреваю. Может быть, всю историю выдумал ты сам. Может быть, тебе захотелось создать грандиозную мистификацию.

– Ну, знаешь! – возмутился Гофман.

– Ладно, успокойся. А вопросы… – Розовски улыбнулся. – Я всегда задаю вопросы неприятные и неудобные. Издержки профессии, – он снова раскрыл старинную книгу. – Что-то мне это напоминает… – пробормотал он.

– Текст?

– Д-да нет… Какая-то мысль мелькнула, когда я раскрыл книгу. Что-то такое, на краю сознания… – он задумался. – Знаешь, как будто краем глаза что-то заметил. Что-то любопытное…

– В кабинете? Или в книге?

Натаниэль неопределенно пожал плечами.

– Н-не знаю… – сказал он неуверенным голосом. – Не могу понять. Что-то незаметное, но важное… – он немного помолчал. – Нет, уже не вспомню.

– Послушай, – сказал Розовски, окидывая взглядом тесное помещение лаборантской, – по-моему, здесь не очень уютно, ты не находишь?

– Да нет, нормально, – пробормотал Габи.

– Давай-ка мы сделаем так, – предложил Натаниэль. – Ты меня немного проводишь – до автобусной остановки. А я у тебя кое-что спрошу. Хорошо? Твой начальник не возражает.

Габи зачем-то посмотрел на закрытую дверь профессорского кабинета, сделал неопределенное движение головой. Жест, при желании, можно было понять как согласие. Что Розовски и сделал.

– Вот и отлично, – сказал он. – Пойдем.

На остановке не было ни одного человека. Розовски сел на лавочку и указал Габи на место рядом.

– Скажи, Габи, ты так и не вспомнил, каким образом появилась в нашем агентстве фамилия Розенфельд? – спросил Розовски. – Если нет, мне придется смириться с мыслью о том, что я страдаю галлюцинациями.

– Н-ну… – Габи вздохнул. – Вспомнил. А что, ты продолжаешь заниматься этим делом? Офра сказала, что расследование прекращено.

– Ну и что? Я просто хочу знать. Это как пустая клеточка в почти решенном кроссворде. Итак?

Габи помолчал некоторое время, собираясь с мыслями.

– Ну, тебя не было тогда, – нехотя сказал он.

– Когда?

– В конце весны. В мае, кажется.

Розовски вспомнил, что в мае он устроил себе пятидневный отпуск.

– Верно, – сказал он и досадливо поморщился. – Надо же! В кои-то веки раз устроил себе отпуск – и обязательно не вовремя.

– Да нет, – возразил Габи. – Ничего же не произошло.

– Ты рассказывай, рассказывай, – проворчал Натаниэль. – Я сам разберусь – произошло или нет.

Габи пожал плечами.

– Позвонила одна женщина, – продолжил он. – Сказала, что у нее появились подозрения относительно мужа. Ну, ты знаешь, о чем речь. Будто муж ей изменяет, и все такое.

– Дальше.

– Сказала, что не может прийти в агентство. Боится, что ее узнают. Хочет, чтобы мы проследили… – чувствовалось, что Габи ожидал разговора. Его речь, чуть нервная вначале, стала спокойной и последовательной. – Объяснила, что муж все субботы проводит один, на вилле. Потому, дескать, у нее и возникли подозрения. Спросила, можем ли мы за это взяться и сколько это будет стоить. Я объяснил. Она сказала, что пришлет фотографию мужа и чек.

– Она назвала себя? – быстро спросил Розовски.

– Что?… Да, конечно. Галина Соколова, а муж – Ари Розенфельд.

В принципе, Натаниэль уже догадался, поэтому только кивнул и спросил:

– А дальше?

– Дальше… – Габи пожал плечами. – Дальше – все. Она не появилась, чек с фотографией – тоже. Поэтому, когда ты велел почистить архив, я спокойно стер файл с первоначальной информацией.

– Все?

– Все.

– Ладно, спасибо, – Натаниэль поднялся. – Значит, говоришь, в конце мая?

– Да.

Подошел автобус.

– Пока, Габи.

Когда автобус тронулся, Натаниэль посмотрел в окно. Бывший стажер все еще стоял на остановке, и Розовски пожалел, что не видит отсюда выражение его лица.

В своем офисе он появился сразу после обеда. Офра о чем-то оживленно рассказывала Алексу. При виде шефа она замолчала. Маркин немедленно перешел в другой кабинет.

– Привет, девочка, – хмуро сказал Натаниэль. – Как отдохнула?

– Хорошо, – Офра улыбнулась. – Но мало. Ты опять свирепый?

– Нет, просто озабоченный. Оказалось, что я не страдаю галлюцинациями. Но это создает массу дополнительных проблем… – Натаниэль взглянул на боковой столик, заваленный пакетами уныло-служебного вида. – Что это? Опять счета? Я же велел тебе оплатить все. С прошлого чека, разве нет?

– Я и оплатила. Только в прошлый раз были счета по нашим задолженностям. А это новые.

– Кошмар… – Розовски покачал головой. – Куда катится эта страна? Если и следующий наш чек уйдет в погашение платежей, я закрою агентство. И вы окажетесь на улице.

– А что это ты нам угрожаешь? – обиженно спросила Офра. – Можно подумать, что это мы целыми днями висим на телефонах. Или, может быть, именно мы выбрали помещение для офиса в самом центре Тель-Авива?

– Ладно-ладно. Кстати о телефонах, – Розовски подошел к Офре. – Где у нас хранятся кассеты?

– Какие кассеты?

– На которые ты записываешь все телефонные разговоры… Ты что? – грозно нахмурился Натаниэль. – Ты что, не записывала? Я же велел ставить на автоматическую запись все, я подчеркиваю – все разговоры, которые ведутся по нашим телефонам! Офра, если ты об этом забыла, я тебя уволю еще до того, как наше агентство разорится.

Офра величественно поднялась со своего места, подошла к сейфу. Розовски все так же хмуро следил за ней. Она отперла сейф и выволокла на свет божий несколько десятков кассет.

– И все это наболтали наши клиенты?! – потрясенно спросил Розовски.

– Ну не я же!

– Боже мой… Как же я во всем этом разберусь?

– Это не мое дело, – заявила Офра. – Ты это придумал – ты и разбирайся.

Натаниэль молча сгреб кассеты и прошествовал в свой кабинет.

Видимо, он выглядел очень несчастным, потому что Офра сжалилась и, войдя за ним следом, милостиво сообщила:

– Там, на каждой кассете я надписала месяц и число.

Розовски облегченно вздохнул.

– Умница.

Она исчезла. Натаниэль извлек из стола диктофон, нетерпеливо порылся в кассетах.

– Так, это последняя. Проверим… – он вставил одну в диктофон, нажал пусковую кнопку. После нескольких секунд шипения, диктофон выдал:

«Навести-ка вдову Бройдера. – „Сейчас? Но я еще не закончил… – Потом закончишь…“. – Натаниэль остановил воспроизведение. – Очаровательно… – проворчал он. – Неужели мой голос действительно настолько отвратительно звучит со стороны? – он отмотал кассету к началу: – Что тут еще? – и, пока из динамика доносилось шипение и потрескивание, крикнул: – Алекс, зайди-ка на минутку!

Маркин появился тотчас.

– Что у Бройдера? – спросил Розовски.

– Ничего.

– То есть как – ничего?

Алекс сел напротив шефа.

– Так – ничего. Ты уверен, что эта дама… как ее…

– Яновская.

– Да, Яновская. Что она заходила именно в квартиру Бройдеров?

– Ты хочешь сказать, что вдова это отрицает?

– Вот именно. Она сказала, что у нее никого не было в течение целого дня. И что вообще ее все забросили – ни друзья Шмулика, ни ее собственные знакомые не показываются. Словом…