Смерть в белом халате - Страница 4
– И что я ему скажу?
– Ну, ты же с ним дружишь. Спроси, как дела.
Юля действительно была дружна с главврачом городской больницы Германом Николаевичем Архиповым. Несколько лет назад она писала с ним интервью для газеты, правда, никаким начальником Герман тогда не был, но спас ее отца, когда у того случился перитонит. С тех пор Юля считала, что Архипов – лучший врач в области. И с тех самых пор, несмотря на разницу в возрасте, ее отец, Евгений Сорнев, дружит с Германом Архиповым.
К тому же Юля вдруг вспомнила, что у нее есть прекрасный повод позвонить Герману Николаевичу. Ее знакомая, преподавательница Евгения Шумская, попросила доктора Архипова выступить перед студентами, Юля ее просьбу передала и с тех пор с Архиповым не созванивалась.
– Ты прав, Вадим, я позвоню немедленно.
Юля набрала сотовый телефон Архипова, Герман Николаевич ответил сразу же.
– Говорите, девушка-журналистка. У вас опять кто-то заболел?
Юля действительно часто обращалась к Архипову: то надо было пристроить Заурского с его высоким давлением, то проблемы со здоровьем возникали у Милы Сергеевны. Герман помогал всегда, невзирая на занятость, совещания, ремонт стационара. Безотказный человек.
– Здравствуйте, Герман Николаевич! Спасибо, все живы-здоровы. Я хочу уточнить, вам Шумская дозвонилась? Вы обо всем договорились?
– Договорились, Юлечка, договорились. Завтра иду очаровывать студенток. Буду отвечать на их вопросы.
– Герман Николаевич, а у вас все нормально? Как вы жару переносите?
– Юля, какую жару? У меня работы невпроворот. Скажу тебе честно, что я от погодных условий не завишу, мне все равно, жара или холод. Ты жару плохо переносишь? Может, тебе врачу показаться?
– Нет, нет, спасибо. У меня все в норме.
Она попрощалась и нажала отбой.
– Все хорошо у него, завтра со студентами встречается, – сказала она Вадику. – Голос бодрый, как всегда.
– Значит, тетка больная была, не парься, Сорнева. Ты не солнышко, всех не обогреешь, всех убогих не пожалеешь. И вообще, Юлька, я давно тебе хотел сказать как другу и коллеге, – Вадим замялся.
– О чем? – она насторожилась.
– Да перестала бы ты всяких ветеранов опекать. Занялась бы устройством своей личной жизни. Замуж бы ты лучше вышла, подруга.
– Может, ты мне еще скажешь за кого?
– Ну, за Юру Тарасова, например. Классный парень. Предприниматель, олигархом будет. Купит тебе газету или модный гламурный журнал.
– Тымчишин, тебе тоже голову нынче напекло!
Юлька не собиралась обсуждать с ним свою личную жизнь. Ей самой для начала нужно во всем разобраться. Но в одном Вадик прав – все силы, всю себя она отдает газете и ни на что другое времени не остается. Юра Тарасов за ней ухаживает, это тоже правда, но ее сердце молчит.
– Не обижайся, Юльчик, кто ж еще тебе правду скажет.
– Вадик, ты отвлекаешься от темы! И нас ждет Анна Павловна Колокольцева.
Глава 4
Двое в гараже
Когда Герман Архипов как-то неестественно присел на землю, Евгения Олеговна решительно вернулась к институтской автостоянке. Рядом с Архиповым стоял хмурый бритоголовый парень и держал его под руку. У Шумской мелькнула мысль, что она где-то видела этого молодого человека. Но вот где? Другая мысль была более яркой и тревожной: с Архиповым что-то случилось.
– Герман Николаевич, что с вами? – воскликнула Евгения.
– Плохо стало человеку, – словно сквозь зубы пробормотал парень.
– Герман Николаевич!
Евгения подошла и заглянула ему в лицо. Глаза Архипова были полуоткрыты.
– Нужно вызвать «Скорую»! Помогите!
Вдруг она почувствовала укол в плечо.
– Вы с ума сошли? Вы что? Что вы делаете?! – хотела было возмутиться Шумская, но перед глазами возникло белое облако, и Евгения Олеговна растворилась в нем без остатка.
Когда Евгения очнулась, она вспомнила произошедшее, как будто картинку из другой жизни, а в этой жизни все было странно перепутано и совершенно непонятно. Ее рука была прикована к трубе наручниками, а помещение напоминало какое-то убежище. Было очень тихо и холодно.
– Кто здесь? – спросила Евгения и медленно повернулась, насколько позволяли металлические оковы.
В Древней Греции на корабли брали рабов и приковывали их цепями к скамейкам, а еще разгневанный бог-громовержец Зевс навечно приковал Прометея к хребту кавказских гор, чтобы бунтаря ежедневно терзал орел, разрывая и поедая печень. Вот и все познания преподавателя гуманитарных наук, которые здесь никак не пригодятся.
– М-м-м, – раздался стон где-то в углу помещения.
Евгения присмотрелась и увидела темный силуэт.
– Герман Николаевич, это вы? Герман Николаевич!
Это может быть только он, доктор Архипов. Значит, и ей, и ему вкололи какую-то гадость и приволокли в этот гараж. Зачем? Какой у преступников интерес? Они хотят услышать от нее о проблемах культурогенеза или обсудить тему «культура страны в зеркале журналистики»? Что же теперь делать?
Она хотела заплакать, но потом передумала. Сейчас мужчина придет в себя и обязательно что-нибудь придумает.
– Герман Николаевич!
– Да, – он ответил слабо. – Евгения Олеговна, это вы? Что произошло? Где мы?
– Да я сама толком не понимаю. Я уже попрощалась с вами, но потом обернулась и увидела, что вы сидите на земле, а рядом бритый парень поддерживает вас. Я решила, что вам от жары плохо стало и надо позвать врача, и закричала.
– Что кричали-то?
– Что нужно вызвать «Скорую». А парень подскочил ко мне и вколол что-то в плечо, больше я ничего не помню. И вот, привязана к трубе, сижу теперь с вами в гараже.
– Я тоже почти породнился с трубой. Наверное, это был пропофол или диприван, короче, кратковременный наркоз. М-да.
Глаза привыкли к темноте, и Евгения разглядела, что Архипов сидел на полу в паре шагов от нее.
– Странное у нас с вами продолжение, Евгения Олеговна.
– Странное, – согласилась она.
– Давайте будем рассуждать вместе.
– У меня голова не работает, – призналась Шумская.
– Ничего, ничего. У вас хорошая, красивая голова, наверняка светлая. Сейчас в себя придете, это небольшой шок. Не каждый же день вас к трубе приковывают.
«Он еще и шутит», – вздохнула Евгения, но с его доводами готова была согласиться.
– Получается, что на нас напали и похитили. Кто, почему, непонятно. Если я «пал» первой жертвой, значит, охотились на меня. Мне кажется, вы пошли со мной «прицепом», потому что оказались рядом. Вы стали неугодным свидетелем. Наше местонахождение неизвестно, какой-то гараж, звать на помощь некого, не услышат, поэтому силы на крики мы тратить не будем. Ситуация странная, но мы, слава богу, живы, и значит… – Он замолчал.
– Что значит? – ей хотелось кричать. – Что?! Что все это значит?!
– То, что похитители вернутся сюда в ближайшее время, и тогда уж либо пан, либо пропал. Они должны сформулировать свои требования или убить меня. Вас они не тронут.
– Это почему? Вы же сами сказали, что я неугодный свидетель.
– Это была одна из версий. Ведь взять с вас нечего.
– А с вас что можно взять? Правильный диагноз? Больничную койку? Дефицитные лекарства? Вы же не олигарх!
– Не олигарх, к сожалению. Семья живет на зарплату. Но факт остается фактом, нас похитили, значит, мы просто не знаем их цели. Думаю, что скоро узнаем.
– Я вспомнила! – Евгения чуть не подпрыгнула. – Я вспомнила этого бритого парня! Он учился у нас на заочном и сдавал мне зачет по культурологии. Вспомнила! Я вспомнила тему его реферата, она очень простая – «Алхимия как феномен средневековой культуры». Но он не сдал зачет, не смог защитить работу, он совсем ничего не знал, – она была растеряна. – Я не помню, как его звали… Антон, что ли? Не помню.
Евгения вдруг услышала, как Архипов засмеялся. Она сначала не поверила, что можно смеяться вот так, прикованным к трубе, в грязном гараже, но он хохотал так заразительно, что она и сама начала улыбаться.