Смерть по объявлению - Страница 7
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80.Мисс Памела Дин, сестра умершего, дала показания о том, что ее брат, Виктор Дин, на момент несчастного случая был вполне здоров и что никаких жизненных проблем на тот момент у него тоже не было. Он не был близоруким. Только время от времени страдал от печеночной колики. Виктор был отличным танцором, поэтому двигался всегда очень грациозно и осмотрительно. Однажды, будучи еще мальчиком, он как-то раз повредил лодыжку, но, насколько она знала, эта травма с тех пор не беспокоила его и не причиняла каких либо неудобств.
Также поступили свидетельства, что подобные падения с лестницы были не редкостью для сотрудников компании, хотя, конечно же, не с таким исходом; другие же свидетели происшествия придерживались иного мнения, утверждая, что лестница не представляет никакой опасности при условии, если человек осмотрителен.
Суд вынес решение о случайной смерти Виктора Дина. Также было дано распоряжение заменить лестницу на более устойчивую.
Мистер Брэдон покачал головой. Потом достал лист бумаги и написал:
1. Он, казалось, был просто смят в одну сплошную массу.
2. Он не предпринял каких-либо попыток спастись.
3. Он не выпустил из рук книгу.
4. Он ударился головой о подножие лестницы.
5. Шея сломана, череп проломлен; любая из травм — смертельна.
6. Вполне здоров, хорошее зрение. Хороший танцор.
Брэдон закурил трубку и сидел в течение некоторого времени, глядя на написанные им только что строки. Потом выдвинул ящик стола и достал еще один лист бумаги, который казался недописанным письмом или каким-то черновиком.
«Дорогой мистер Пим, считаю своим долгом доложить вам о том, что в офисе что-то творится, творится что-то очень нежелательное, и это может привести к серьезным...»
Немного подумав, Брэдон отложил этот лист в сторону и, взяв другую бумагу, быстро начал на ней писать, стирать, потом снова писать. Легкая улыбка едва тронула уголки его губ.
— Клянусь, в этом что-то есть, — пробормотал он. — Что-то достаточно серьезное. И моя задача — выяснить это. Несомненно, это связано с деньгами — но с чего же все началось, куда приведет эта нить? Бьюсь об заклад, что не в Пиме дело. Вряд ли это было ему по силам, а весь офис подозревать и обвинять тоже нельзя. В чем же все-таки дело? Когда все закончится, он, вероятно, предпочтет заплатить приличные деньги, чтобы избежать...
Брэдон погрузился в тишину, словно медитируя.
— И что же, — потребовала мисс Партон, отправляя себе в рот еще один шоколадный эклер, — что же ты думаешь о нашем мистере Брэдоне?
— Милашка, — проговорила мисс Росситер. — Дорогая, если ты будешь продолжать есть столько пирожных, то очень скоро станешь очаровательной пышечкой. Я думаю, что он просто ягненок; рубашки у него просто восхитительные и великолепные шелковые носки. Конечно, на зарплату у Пима ему вряд ли удастся продолжать покупать такие же: то есть бонус, то нет бонуса.
— Да, его, видимо, так воспитали — на всем шелковом, — согласилась мисс Партон. — Один из новых бедных, я полагаю. Наверное, потерял все свои деньги в погоне за чем-то соблазнительным.
— Либо так, либо его семья устала его содержать и выперла его зарабатывать самостоятельно, — предположила мисс Росситер. Эта женщина всегда была более вольна и сурова в своих рассуждениях, чем ее коллега, и не была подвержена разным сантиментам. — На следующий же день после его прихода к нам я поинтересовалась у него — чем он занимался до того, как пришел в агентство. Брэдон ответил, что занимался всем подряд, заметив, что неплохо справлялся с двигателями. Думаю, что он был одним из тех ребят, которые продают машины по комиссии; его это все достало, и тогда он решил заняться чем-то более стоящим, если, конечно, такое можно сказать о работе рекламного агента.
— Возможно, ты права, — согласилась мисс Партон. — Ты видела этот идиотский заголовок, который он придумал вчера для маргарина? «Это гораздо, гораздо более масляная штука». Хэнки стало плохо после того, как он это увидел. Вероятно, пока Брэдон просто разминается. Но думаю, что, если бы у него были мозги, он бы никогда не придумал такой глупости.
— Не волнуйся, со временем он сделает любого рекламного агента, — уверенно продекламировала мисс Росситер. Она уже перевидала большое количество рекламных агентов и вполне могла делать конкретные выводы о них. — У него горят глаза, если ты, конечно, понимаешь, о чем я. С ним все будет в порядке.
— Надеюсь, — ответила мисс Партон. — У него прекрасные манеры. Он всегда оплачивает свои счета за чай, как истинный джентльмен.
— Ты ошибаешься, — проговорила мисс Росситер. — Он оплатил всего один счет. Меня бесит, как некоторые мужчины раздувают из этого целого слона. Вот, например, Гарретт. Он был настолько груб, когда я обратилась к нему в субботу за деньгами, что обвинил меня в том, будто это является моим дополнительным заработком. Полагаю, он считает это забавным. А я — нет.
— Да он просто пошутил.
— Нет, это не шутка. Он всегда надо мной издевается. Идет ли речь о булочках с джемом или чипсах, он всегда находит в них какие-то недостатки. Однажды я сказала ему: «Мистер Гарретт, если вам нравится тратить свое обеденное время на то, чтобы найти нечто, что понравится всем, — пожалуйста». «Нет, увольте, — проговорил он, я — не офисный мальчик на посылках». А кто же тогда я, по его мнению? — поинтересовалась я. Тогда он предложил мне умерить свой темперамент. И все. Представляешь? От этого всего очень устаешь, особенно в такую жару; меня здесь все достало.
Мисс Партон кивнула.
— В любом случае, — сказала она, — с дружищей Брэдоном нет таких проблем. Простой кусочек бисквита и чашечка чаю каждый день — вот и весь его заказ. Еще он заверил меня, что готов платить столько, сколько платят все остальные, несмотря на стоимость своего заказа. Мне нравятся щедрые мужчины, которые умеют сходиться с женщинами.
— Мне кажется, что, в основном, они только на словах все такие хорошие, — расстроенно произнесла мисс Росситер.
— Да, конечно, но знаешь, что я сделала вчера? — заметила мисс Партон. — Это просто ужасно. Брэдон вошел и спросил у меня копии мистера Хэнкина. Я в очередной раз была на взводе от общения с Копли, тот ведь всегда требует, чтобы все было сделано в течение пяти минут. И тогда я бросила Брэдону: «Позаботьтесь об этом сами». Ну и что же ты думаешь? Брэдон не растерялся. Через минуту я вышла, чтобы взять кое-что, а по возвращении в кабинет увидела, что он ушел с личной папкой мистера Хэнкина. Должно быть, Брэдон просто ослеп, потому что на папке четко написано красными буквами в целый дюйм высотой «Личное». Конечно, Хэнки стало бы дурно, если бы он узнал. Я бросилась за Брэдоном и нашла его на своем месте, спокойно читающего личные письма Хэнки. Я сказала ему: «Мистер Брэдон, если вы случайно взяли не ту папку... «А ему даже стыдно не было, представляешь? Он просто вернул мне ее обратно, мило улыбнулся и произнес: «Я как раз подумал, что да, это не очень красиво. Но ведь так интересно посмотреть на зарплату, которую каждый здесь получает». И, моя дорогая, кроме того, он разглядывал бумаги отдела Хэнки. Я воскликнула: «Мистер Брэдон, вы не должны этого читать! Это абсолютно конфиденциально!» А он только ласково на меня взглянул и заметил: «Да?» Казалось, он был удивлен.
— Чертова глупая задница! — проговорила мисс Росситер. — Я надеюсь, ты предупредила его, чтобы он держал язык за зубами? Ведь все так переживают из-за своих зарплат и боятся, если кто-то узнает, сколько кто получает. Если только Брэдон раскроет рот, он навлечет на себя большую беду.
— Я предупредила его, — проговорила мисс Партон. — Но мне показалось, что Брэдону стало смешно, и после этого он поинтересовался, сколько, по моему мнению, понадобится времени на то, чтобы выяснить, сколько зарабатывал Дин.
— А сколько Дин получал?
— Шесть, — ответила мисс Партон. — А большего он и не заслуживал, я так считаю. Должна заметить, что отделу будет намного лучше без него. Он иногда раздражал.