Смерть на двоих - Страница 7

Маленькие глазки сосредоточились на лице министра.

– Вы позвали меня, сэр, потому что вам нужна помощь.

– Очень, – вставил капитан.

– Я готов помочь. Но вы должны мне обещать, что деньги не будут потрачены напрасно. После того, что я только что услышал…

– А что вы, собственно, услышали? – холодно спросил Дадли, – я, например, не услышал ничего важного. Это письмо, переправленное с такой таинственностью, на самом деле можно было просто отнести на почту. И, сдается мне, господа, это всего лишь отвлекающий маневр.

– Думаю, вы правы, – Хэй с явным одобрением взглянул на гвардейского офицера. Он – птица высокого полета. Ему ни к чему заранее афишировать свои намерения. – Письмо, которое я вам зачитал, как видите, без подписи. Кроме того, оно обрезано по краю. И не слишком ровно.

– И что это значит? – спросил Дадли, рассматривая ногти.

– Значит, есть вторая часть, – сообразил банкир, – и ее, в целях безопасности, везет другой курьер. Очень умно. Но когда прибудет этот, второй?

– Уже, – лаконично ответил министр.

– Надеюсь, он предстанет перед нами, – поинтересовался Дадли.

– Безусловно, – ответил лорд, – перед тем как пригласить вас, я послал за ним, и сейчас, – лорд снова взглянул на часы, – он, наверное, ждет в саду. Будьте любезны, капитан, возьмите свечу и подойдите к окну.

Капитан встал, сделал несколько шагов, позвякивая золочеными шпорами, и, отодвинув штору так, чтобы пламя свечи было видно из сада, несколько раз поднял и опустил тяжелый медный подсвечник.

– Благодарю вас, сэр, – кивнул Хэй. – Теперь надо немного подождать.

– А что за человек? – полюбопытствовал Присби, когда капитан вернулся к дивану.

– Ничего определенного сказать не могу, – ответил лорд, – но достоверно знаю, что кроме второй части письма он имеет устное предписание и большие полномочия от нашего общего друга.

– Мне кажется, это ответ на ваши сомнения, – произнес Дадли, обращаясь к банкиру.

– Господа, – министр легонько постучал по столу ладонью, привлекая внимание, – давайте же, как говорит наш уважаемый друг Присби, подведем баланс. Военная сторона нашего плана полностью готова, в чем большая заслуга присутствующих здесь офицеров. – При этих словах капитан довольно кивнул. Дадли лишь сухо улыбнулся. – Финансовая сторона тоже не вызывает сомнений, не правда ли, мистер Присби?

Глазки банкира ожили и несколько раз переместились с гостей на хозяина кабинета.

– Совершенно справедливо, – кивнул он, – я выделю ровно столько, сколько требуется на известных гарантиях моему банковскому дому от нового кабинета. Если наш гость даст мне такие гарантии…

– Воистину деньги правят миром, – изрек капитан.

– Большие деньги, Кроуш, – равнодушно вставил Дадли.

Часы с сухим стуком отмеряли время.

– Посланец нашего друга, часом, не заблудился? – недовольно спросил капитан Кроуш.

– Он видел ваш сигнал? – спросил Хэй.

– Да, и ответил.

– Прошло уже почти четверть часа. За это время можно было добраться из сада до кабинета задом наперед и с мешком на голове, – сказал Кроуш.

– Я пошлю слугу проверить…

– Лучше я сам. – Дадли встал, проверил шпагу на поясе и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. В кабинете воцарилось напряженное молчание, которое никто не смел нарушить.

Дадли появился довольно скоро. Он был бледнее обычного, казалось, что его знаменитое хладнокровие несколько изменило офицеру. Но, когда он заговорил, голос прозвучал ровно:

– Милорд, как выглядит посланец друга? – спросил он.

Хэй в волнении привстал.

– Он довольно высок, отлично сложен… кажется, совсем молодой человек. Волосы темно-каштановые, вьющиеся… Прекрасный цвет лица.

– Насчет цвета сейчас ничего уже сказать нельзя, а все остальное совпадает, – отрывисто произнес Дадли, поискал глазами, и, заметив на круглом столике графинчик, плеснул себе вина.

– Что вы хотите сказать? – встрепенулся Присби.

– Он мертв. Убит. Совсем недавно. Кровь еще струится.

– Как… мертв? Совсем?

– А что, бывают варианты? – едко сострил Дадли, которому торопливо опрокинутый стаканчик отчасти вернул присутствие духа. – Мертв совсем, мертвее не бывает. Заколот в спину стилетом или узким ножом. В темноте не разобрать. Но – не шпагой, это точно.

– Как же это? – растерялся Хэй. – Ведь он же ответил на сигнал Кроуша?

– Он или тот, кто его убивал, – бросил Дадли.

– При нем была какая-нибудь сумка или пакет? – сообразил, наконец, Хэй.

– Ничего. Я обыскал его. Но документ, если он есть, может быть зашит в одежду или спрятан в тайник, который сразу не обнаружишь.

– Где тело?

– Сейчас – в кустах шиповника, за розовым павильоном. Я его перепрятал на случай, если убийца вернется для более тщательного обыска. Плащ с него не снят, если вам интересно, и сапоги тоже. Так что, вполне возможно, документ еще там.

Лорд Хэй потянулся за колокольчиком. Крепкая рука капитана прижала ладонь министра к столу.

– Не стоит посвящать в наши дела лишних людей, – веско произнес Кроуш.

– Мы сами, – кивнул Дадли, – найдется помещение, куда можно будет его положить?

Едва хозяин дворца и его гости покинули охотничий кабинет, и шаги их, приглушенные ковром, стихли, в самом конце коридора с тихим скрипом отворилось окно, мелькнул силуэт, и на пол мягким кошачьим прыжком приземлился человек в странном бело-сером одеянии не то призрака, не то гигантской летучей мыши-альбиноса. Одно мгновение – и он скинул тонкий плащ, который позволил ему остаться незаметным на серой стене дворца, свернул его в несколько раз, расстегнул камзол и обернул плащ вокруг талии. Странная деталь костюма в его облике, в общем, ничего не изменила. Он остался таким же худым, высоким и отталкивающим внешне. Оглядевшись вокруг, он бесшумно шагнул к столу и быстрым взглядом просмотрел небрежно разбросанные бумаги. Нужная обнаружилась сразу. Весть об убийстве сразила господина министра, и он сделал то, что не сделал бы ни при каких иных обстоятельствах – оставил письмо на столе. Человек пробежал его глазами, провел пальцем по неровно обрезанному нижнему краю и, аккуратно сложив, сунул за пазуху…

– Ваше светлейшее сиятельство позволит пригласить вас на следующий танец?

Джованна да Манчина, безусловная королева сегодняшнего бала, благосклонно улыбнулась виконту Каслри.

– Ее сиятельство не против, но, возможно, это придется не по вкусу его сиятельству.

Кавалер покрутил головой, пытаясь отыскать уродливого супруга прекрасной княгини, но нигде не заметил нескладной худой фигуры.

– Неужели князь так ревнив?

– О, – тихо рассмеялась Джованна, – здесь есть поговорка: «Ревнив, как итальянец». У нас, в Италии, говорят: «Ревнив, как манчинец», а в Манчине вы можете услышать: «Ревнив, как Лоренцо», и, право, никто еще не относил эту поговорку на счет какого-нибудь другого Лоренцо.

– Я его понимаю, – с чувством произнес виконт, – если бы я владел таким сокровищем, то, клянусь честью, запер бы вас в какой-нибудь башне и запретил бы в нее входить даже доверенным слугам.

– Какое счастье, что вы не Лоренцо!

– По крайней мере, мне, как бы я не был плох в ваших глазах, и в голову бы не пришло оставить вас одну на балу. – В голосе виконта проскользнула обида, и Джованна насторожилась.

– Знаете, – произнесла она, захлопывая веер, – пожалуй, я все-таки не откажу себе в удовольствии позлить Лоренцо. Пригласите меня, виконт.

Музыка зазвучала, заглушив ответ секретаря всемогущего Сесила. Веер Джованны опустился вниз, раскрылся на две планки и снова захлопнулся. Эти манипуляции были проделаны так быстро и ловко, что никто их не заметил, кроме… французского барона, мужа Кэтрин.

И еще одного человека…

Он стоял в тени за колонной и неотрывно смотрел, но не на ослепительную княгиню, а совсем в другую сторону. Туда, где стояла девушка в простом белом платье, немного смущенная, но все с тем же задорным блеском в глазах, готовая бросить вызов всему свету. Он бы с удовольствием смотрел на нее весь вечер… Если бы некоторые гости не повели себя несколько странно. От его внимательного взгляда не укрылись ни манипуляции с веером, ни то, кому они адресованы.