Смерть моя, жизнь моя (СИ) - Страница 3

Я искренне надеялась, что до этого не дойдёт. Что мне, как и тем ниатари, которые приедут сегодня, никто не подойдёт. Или, в крайнем случае, меня выберет тот, кто понравится мне самой.

Все драххи были высокими, широкоплечими, в них ощущалось нечто чуждое, немного звериное. Но внешне от людей их отличали, пожалуй, только волосы. Цветные шевелюры, длинные, густые, яркие… будто выплески разноцветной силы…

Что это мне в голову пришло?

Я с тревогой всматривалась, выискивая яркую синюю шевелюру. И даже увидела одну, но причёска была совсем иной. Да и сам парень казался ниже, моложе вчерашнего незнакомца.

— Пора, моя девочка, — наконец, позвала матушка, последний раз прижимая меня к сердцу, целуя в щёку.

Айрин несмело улыбнулась. Я сжала её пальцы. Пора.

Их было одиннадцать. Одетые в одежды непривычных тканей, как у того синего. Узкие гладкие брюки, свободные рубахи чешуйчатого вида.

Претенденты стояли в два ряда у подножия лестницы в зале, ожидая, пока я спущусь.

— Первый танец за мной. Никто не возражает, уважаемые дх’эры? — выступил один из них, с фиолетовыми, в малиновый отлив волосами. Молодой, вполне приятный на вид…

Тоже пугающий. Но во всяком случае, после вчерашнего — даже милый.

Остальные драххи склонились, признавая право этого… наверное не последнего в их обществе мужчины.

Он протянул руку, и я вложила в неё свою.

Узор на запястье моментально отозвался зудом, вспыхнул серебристыми символами, постепенно приобретая фиолетовый оттенок.

Парень победно улыбнулся.

— Сгерр Клашасс, — представился.

— Илесс Оринго, — следуя этикету, сделала я реверанс. Хотя наверняка каждый соискатель знал, как зовут его возможную ниатари.

Кавалеры разошлись, присматривая себе дам. Танцевать с кем-нибудь до хозяйки церемонии они не могли, но познакомиться — вполне. Кто-то вышел в сад, куда открывались сразу несколько высоких стеклянных дверей. Кто-то поглядывал на нас, не желая упустить свою очередь.

Мелькнула синяя шевелюра, я напряглась… но нет. Это был не вчерашний незнакомец, новый парень. Смотрел на меня тёмными — не синими! — глазами, заставив смутиться, опустить ресницы.

Заиграли приглашённые батюшкой музыканты. Сгерр поклонился, прижал меня к себе за талию. От него пахло не то парфюмом, не то чем-то природным — я никогда не имела возможности понюхать драхха, поэтому понятия не имела, чем. Усмехнулась собственной мысли, поднимая взгляд.

Фиолетовые волосы. Фиолетовые глаза. Тонкий нос и странная, словно победная улыбка на губах. Я не могла понять, нравится он мне или нет — но если сравнивать со вчерашним, то пожалуй да. Он не пугал меня настолько.

Рассказывала о себе, как было принято, он задавал редкие наводящие вопросы. Татуировка зудела всё сильнее, разгоралась всё ярче. Так и хотелось почесать руку.

Волнение перекатывалось в груди. Неужели это означает, что всё? Что сегодня я обрету жениха, и совсем скоро — мужа?

Музыка стихла, не заканчиваясь совсем, но и не мешая.

— Благодарю, — Сгерр с ощутимым удовольствием коснулся губами моей кисти.

Развернулся, окинул взглядом вернувшихся в зал соперников. И провозгласил, поднимая вверх мою руку:

— Уважаемы дх’эры. Возможно, никто из вас не станет возражать, если я заявлю права на эту ниатари? Очевидно, что она превосходно мне подходит.

— Со всем уважением к преемнику, — выступил тот синеволосый, которого я увидела ещё из окна. Он тоже был неплох собой, но ассоциации играли не в его пользу. — Вы лишь недавно изъявили пожелание участвовать в смотринах, в то время как я ждал этого события больше года, наблюдая за очаровательной Иви издалека.

Я вздрогнула, холодок пробежал по спине. За мной наблюдали, а я даже не предполагала! Ещё год назад ощущала себя такой беззаботной, казалось, страшный день наступит нескоро… А получается, ко мне вовсю присматривались… и судя по гулу голосов, согласным кивкам голов, не только синеволосый.

Хищно улыбнувшись, Сгерр вынужден был склониться, отступить. Похоже, в тайне он не считал никого из них достойным соперником.

Я бросила взгляд на матушку, батюшку. Отец стоял чуть нахмурившись, мама тайком промокала слезинки.

— Крафф Иссурд, — представился тайный наблюдатель, протягивая мне руку.

Я в очередной раз назвала себя, вкладывая в неё свою.

Татуировка снова вспыхнула, медленно меняя цвет в сторону синего.

Лицо Краффа озарила радостная улыбка.

Ох, да что же это означает?! Неужели я подхожу им обоим?!

Троим, напомнил внутренний голос. Троим.

Правда, вчера она не посинела, свет был серебряным. Но очень ярким.

Айрин, к сожалению, нельзя было участвовать в празднике: только родственникам и драххам. Но я глянула туда, откуда она собиралась тайком наблюдать за нами. Хотелось верить, что подруга поддерживает хотя бы мысленно.

Рядом закружились Сгерр с Улиной, ещё пять девушек оставались ждать своей очереди. Брат мог пригласить на танец только ту, которая никому из соискателей не подошла. Но по мере сил старался развлечь и насмешить.

И снова танец, разговор ни о чём в качестве знакомства — драххов нельзя было спрашивать, чем они занимаются, вообще нам предписывалось не задавать никаких вопросов.

А вот Крафф расспрашивал, и в отличие от Сгерра — не просто наугад, о чём мог бы спросить любую из нас, а вполне конкретно. Куда мы так надолго ездили осенью, как поживает мой дядюшка из Изенура…

Это было странно и приятно, что он настолько изучил мою семью и привычки, знает почти всех даже дальних родственников… Драххам не разрешалось знакомиться с ниатари до совершеннолетия, но ещё не зная, подойдём ли мы друг другу, он всё равно выяснил обо мне столько…

— А о других ниатари вы тоже всё разузнали? — вырвалось неожиданно.

Крафф окинул меня странным взглядом, и я прикусила губу.

— Только о вас, — улыбнулся.

Продолжая крепко держать меня за руку даже после того, как танец окончился, он приблизился к Сгерру.

Тот поблагодарил Улину, обернулся к нам. Её узор вяло поблёскивал фиолетовым, но по сравнению с моим, можно сказать, молчал.

— Я готов оспорить ваше право, дх’эр Клашасс, — произнёс Крафф. — Ниатари идеально подходит и мне.

Сгерр нахмурился. Я тоже была в недоумении. Бывало за весь праздник татуировка никак не проявлялась, ни один из драххов не подходил и все оставались ни с чем, разочарованные. А тут сразу два, и от прикосновений обоих рука зудела, пекла, а татуировка сияла, как и довольные улыбки на их лицах.

— Твоё право, — признал Сгерр. — Столько прекрасных девушек дожидаются вашего внимания, дорогие дх’эры. Возможно, вы готовы отступиться от чести сражаться за хозяйку дома?

Этот фиолетовый явно привык повелевать. Но уважаемые и дорогие дх’эры не желали отступаться от чести.

Мне пришлось танцевать с ними дальше. Ноги не держали, запястье покраснело: татуировка удивительным образом реагировала на каждого, на кого-то сильнее и ярче, на кого-то меньше, но меняла цвет и сияла.

Языку надоело повторять одно и то же, даже мозг устал от однотипных разговоров. Разноцветные волосы и лица слились в одно пятно. Я не представляла, как их отличать, не считая «красные волосы», или «жёлтые», или «оранжевые». Что делают, чем занимаются, кто кому кем приходится? Вся информация, которой обмениваются на наших нормальных человеческих приёмах, оставалась недоступной, и я лишь как заводной попугайчик рассказывала и рассказывала о себе.

Сгерр танцевал с остальными девушками, Крафф же смотрел только на меня, словно бы дожидаясь своего часа.

Картер как гостеприимный хозяин по-прежнему пытался развеселить и подбодрить ниатари.

Постепенно к нему присоединились те, на кого мой узор реагировал слабо, понимая, что придётся отказаться от хозяйки бала.

Последними оставались двое совсем молодых — не старше меня — парней с зелёными волосами разных оттенков. Если не братья, то родственники.

— Вы удивительная ниатари, — проговорил один из них.