Смерть краскома (СИ) - Страница 15

Изменить размер шрифта:

Вот в эту солидно укомплектованную часть и предложил мне перейти государь, как панцернику имеющему уже боевой опыт. Но у дивизиона командир уже имелся, а начальником штаба я и в родном полку оставаться мог, да и после 95-сильного мотора пересаживаться на втрое более слабый не хотелось. Потому вежливо отказался, объяснив причину, но получив Высочайшее заверение, что незамедлительно будет отдан приказ о заказе на Руссо-Балте техники для строительства БАДОН ? 2, коим командовать придётся уже мне без принятия отказа.

На что я извлёк и предоставил на суд Верховного Главнокомандующего "в виде проекта" ранее напечатанный Боевой устав броневых и механизированных войск не наступившего 1944 года. А потом ещё и чертежи танка Lt vz 38, что создало наше Бюро на закате своей деятельности. Пояснив, что хоть у Рижского броневика двигло достаточно мощное, но последнему и более достойное применение возможно найти. Затем последовал рассказ о знакомстве с "Вездеходом" Пороховщикова, а так же удачном массовом применении в атаке англичанами "лоханок", сходных по конструкции, но более примитивных и дорогих по сравнению с предлагаемым вариантом. - Ваше Величество, - убеждал я Государя, - вот нынче управляемый Вами броневик лихо рассекал по Гатчинским дорожкам, а съехали бы Вы на разбухшую от дождей травку, колёса сразу бы забуксовали. А вот гусеничному ходу сие не грозит. Будущее армии именно за такими бронеходами, способными и линии обороны взламывать, и рейды по тылам противника проводить. Если Государя проект заинтересует, то нижайше прошу я для его осуществления руководителем поставить уже упомянутого Александра Пороховщикова. Инженер он отменный, да и опыт в танкостроении имеет. Только за ним долг перед казной. А ведь не для себя старался, для Отечества. Долг бы простить надо.

Николай Александрович с долгом обещал разобраться.

Далее мы говорили о перспективах российского танкостроения. Для создания принципиально новой машины в военное время специализированный завод можно было и не строить на голом месте, а попользоваться и не профильными производственными мощностями. Очень подходили для того железнодорожные мастерские Вологды, места удачного во всех отношениях, недаром же Иван IV планировал туда столицу переносить. В первую очередь привлекала близость северных портов, откуда было бы близко везти заказанное у союзников оборудование и станки. Ведь только изготовление прогона под башню требовало уникальной расточки, а эта операция не единственным узким местом являлась. Разумеется, получалось накладно, да и союзники предпочли бы продавать не удочки, а рыбу, но в военное время имелась возможность требовать у них хоть манну небесную. И СРОЧНО!

Так как новое производство требовало хоть каких-нибудь специалистов, знакомых с вопросом, то в помощь Саше Пороховщикову предложил уже строивших "Нетопырь" капитана Лебеденко, студентов Стечкина и Микулина - ребята произвели впечатление разумных и за дело болеющих, а то что сам принцип являлся ошибочным так то не их вина. Повториться больше такому не дадут, и залогом этому соглашался я отправить в Вологду весь женский невоеннообязанный контингент из закрывшейся в Риге Бюры бронетехники. Да и пребывать в прифронтовом городе становилось много знающим барышням всё опасней. Баронесса из под Пилтенау Бирута фон Остен-Сакен с Ольгой соглашались сразу же направляться в богоспасаемую Вологду, а прочих барышень выпровожу я, как только вернусь.

Но с этим получил предложение немного повременить. Так как покидать родную часть навсегда я не соглашался, а Государь узрел во мне перспективного кадра для скорого строительства принципиально нового рода войск, предложил он мне поучиться в Академии Генштаба. Разумеется, я вновь отверг очную форму обучения, но если мне дозволено будет учиться заочно, то с радостью стану приезжать на сессии и сдавать экзамены за курс со всей строгостью. Сидя в обороне лучше уж от скуки учебники штудировать, чем зажигалки мастерить. На что Высочайшее повеление получено было, но в виде исключения. Ведь и сам Верховный Главнокомандующий понимал, что генералы-преподаватели учат только, как побеждать в прошедших войнах и "ума академия не добавит". Но традиции русской армии и политес надлежало соблюсти. Да и при моих способностях капитально одолевать по учебнику за ночь, узнавая, что-либо новое о Пунических войнах, являлось не обременительным. Для броне-войск требовался принципиально новый подход в принципиально новом учебном заведении. Но Паулс услужливо шепнул, что только в 1929 году такое отделение будет создано на артиллерийском факультете Военно-технической академии.

Вступительные экзамены я сдал успешно по всем дисциплинам. Население в Остзейском крае поголовно являлось многоязычным, так что с немецким проблем не возникло. А физподготовкой даже удивил, ведь фехтование являлось любимым моим занятием в свободную минуту, так что в форме оказался великолепной. Аналогично вышло со всеми прочими предметами - базовые знания не подкачали. Так что затарился программами и учебниками и пообещал постараться ради сессии вырваться с фронта на Рождество.

1.10.

Учебники, кстати, при освоении новой должности весьма помогли - теория без практики мертва, но и практика без теории не очень здорова. Разумеется битвы при Каннах повторить не получалось, особенно силами полка, сидящего зимой в глухой обороне. Но на многое из происходящего менялась точка зрения. Хотя слишком доверять книжкам было страшно, не раз уже смог убедиться, как быстро они устаревали в Великой войне. По настоящему научиться воевать, можно было, только воюя, набивая шишки и оставаясь в живых благодаря покровительству Кары. Разумеется, отчасти помогали подсказки Паулса, но его сведенья о 'прошлом' оказались фрагментарными и базировались больше на семейных легендах, рассказанных матерью о героически погибшем в годы Гражданской отце. Складывалось ощущение, что будущие власти поколению Паулса или что-то сознательно умалчивали или даже перевирали историю, забивая голову подрастающих лживыми догмами из марксистско-ленинской идеологии.

Ничего против последней я изначально не имел и даже старательно читал в основном контрабандой привозимую братом из-за рубежа литературу на эту тему. Ведь если я сознательно отверг существовавшие досель официальные виды религий, то слепо начинать верить во всеобщее равенство так же заставить себя не мог. Толстые тома творений Карла Маркса мой приученный к работе мозг одолел сравнительно легко и сразу же обнаружил полное противоречие последнего тома "Капитала" первому. Хотя по раздельности, некоторые моменты интерес вызывали, но как руководство к действию сии труды не годились. Доводилось читать и продолжателей идей марксизма, причём самых разных направлений. Убеждённый коммунист Паулс, толдычил, что единственно верным учением является только марксизм-ленинизм-сталинизм. Именно по причине его религиозной фанатичности, мой критический разум сделал право голоса "гостя" ну очень совещательным, доверяясь в основном техническим вопросам. Труды Джугашвили-Сталина мне пока не попадались, а вот статейки Ульянова-Ленина частенько встречал в издаваемой на Западе оппозиционной прессе. Особенно когда хотелось самому разобраться в очень актуальном в нашем крае национальном вопросе. Прочел "О национальной гордости великороссов", и со многим не согласился - нации тысячелетие не дающей себя поработить гордиться есть чем. Только союз с таким опытным в государственном строительстве и не жадным народом может гарантировать процветание народов малых и тем боле рассеянных. Повторение тупикового пути Хазарского каганата, когда смелым и воинственным этносом правили трусоватые, но организованные иудеи, даже под лозунгом равноправия, навевал на мысль, что вскоре более хитрые станут "ровнее" и в искусственно созданных условиях. А статья, являвшаяся частным спором со статьёй Розы Люксембург о поляках, никак не являлась програмной и не соответствовала названию "О праве наций на самоопределение". В лучшем случае проходила как местно-тактическая, хотя напор, исходящий от автора даже на бумаге чувствовался. Такое же ощущение не покидало при разработке прочих трудов будущего классика. Если это лучшее, что имелось, то становилось жалко не только за народ на всё это клюнувший, но и за себя, от этого народа отрываться не желающего и вместе со всеми бредущего на Голгофу. Ибо когда не знаешь что делать - поступать по устаревшему уставу не годится, надо постараться облегчить общее бремя большинства, подставив и своё плечо.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com