СМЕРШ в Тегеране. Из архивов КГБ - Страница 9

Дело в том, что по мере расширения военных событий накапливались и проблемы в организации партизанского движения, в том числе и касающиеся вопросов обеспечения государственной безопасности. Эти недостатки сразу же подметил В.С.Абакумов, и 20 августа 1943 года на имя начальника ЦШПД П.К.Пономаренко направил за № 45820 аналитическое письмо, в котором вину за состояние контрразведывательной работы перекладывал на руководителей отрядов.

Шеф советской партизанки на критику ответил Абакумову резким письмом, которое было не только отправлено Сталину, но и зачитано руководителю СМЕРШа в присутствии самого Верховного Главнокомандующего. Хозяину военной контрразведки словно подсказали: «А ну-ка, петушок, сядь на свой шесток, умерь непомерные амбиции». На защиту первого секретаря Компартии Белоруссии П.К.Пономаренко встало все партийное руководство.

Здесь сыграла роль корпоративная близость партийных аппаратчиков разных степеней и уровней, – партия и для чекистов была рулевой. Недаром же он называла чекистов своим «боевым, вооруженным отрядом».

Это был уже сигнал по адресу Виктора Семеновича со стороны Главного Хозяина, – не поднимай палку на партийца!

– Всеволод Николаевич, – начал с обращения-жалобы генерал– лейтенант Пономаренко, – вообще продолжается порочная практика с работой по оперативному обслуживанию партизанских отрядов со стороны сотрудников военной контрразведки. За последние месяцы от руководителей народными мстителями в ЦШПД поступили десятки обобщенных документов об активизации подрывной работы немецких спецслужб в партизанских соединениях, а воз и ныне там.

– Пантелеймон Кондратьевич, я думаю, мы наведем в этом деле порядок. Несколько дней тому назад мы собирались у Лаврентия Павловича по данному вопросу. Присутствовал и Виктор Семенович. Приняли ряд важных решений.

Что же касается, конкретного «крота», внедренного в ваш отряд, мы готовы направить туда группу. Группу из опытных контрразведчиков.

– Надо срочно решить эту проблему, иначе можем погубить самый боеспособный в Белоруссии отряд, – продолжал Пономаренко.

– Я уверен, найдем и вытащим мы занозу, – заверил партизанского вожака нарком госбезопасности.

Когда Берия прибыл в Кремль, в приемной его придержал секретарь Сталина Поскребышев.

– Александр Николаевич, кто там? – спросил шеф НКВД у верного оруженосца Сталина.

– Жуков с Антоновым.

– Ясно.

Он определялся, как поступить:

К своей радости он услышал гулкие шаги военных и тут же направился к тамбуру. Жуков, почему-то пропустив генерала Антонова вперед, сухо поздоровался с наркомом внутренних дел и пошел догонять подчиненного, который дипломатично сбавил ход.

Поскребышев доложил вождю о прибытии.

– Пускай войдет, – устало бросил Сталин.

– Лаврентий, я тебя вызвал по одному важному вопросу. Затевается, как ты уже знаешь от меня, встреча трехсторонняя, – СССР, США и Англия. Черчилль предлагает Каир, Рузвельт – Стамбул или Багдад. Я настаиваю на Тегеране. Так оно и будет. Я веду войну на своей территории – войсками надо руководить. Иран – сосед Закавказья.

Берия уставился, нет, скорее вцепился в красные глаза вождя от сотни прочитанных бумаг, – справок, донесений, приказов, директив и т. п.

– Я поеду только в Тегеран. Нам нужно создать в иранской столице штаб оперативного реагирования во главе с грамотными чекистами.

– У нас там есть боеспособная резидентура по линии внешней разведки, – заметил Берия. – Мне Павел Михайлович Фитин докладывал, что среди армянской диаспоры не только в Тегеране, но и по всей Персии есть много наших ушей и глаз.

– Что резидентура, что разведчики, «ушами и глазами» надо руководить, они привыкли жить вольницей, а немец, как мне докладывали, готовится тоже серьезно. Он хочет выкрасть или убить нас троих.

«Неужто, что-то новое пронюхал этот рвущийся к власти Абакумов и опередил меня в докладе Хозяину?» – подумал Лаврентий Павлович, и желваки на скулах заходили интенсивней.

– Я готов направить начальника Второго управления НКВД Петра Васильевича Федотова. Грамотный, цепкий, опытный чекист, – заторопился с ответом Берия.

– Ну, что ж пусть готовится, – рассеянно обвел глазами кабинет вождь. – Только предупреждаю, чтобы об этом никто не знал, куда он отлучится.

– Ясно, товарищ Сталин.

– Подготовьте мне документ относительно усиления охраны нашего посольства в Тегеране.

– Кое-какие наметки у меня уже есть, – Берия решил заверить Сталина, что до вызова он думал об этом.

– Не кое-какие, а когда будут зрелые мероприятия, тогда и доложите, – Иосиф Виссарионович зло сверкнул уставшими очами.

– Есть! – солдафонски рубанул Лаврентий Павлович.

– Свободны, я вас больше не задерживаю.

Лаврентий вскочил и быстрой походкой на коротеньких ногах засеменил к выходу. Ему не хотелось, чтобы вождь смог задать ему еще какие-то вопросы, на которые он стал бы мучительно искать ответы. В такие моменты он ненавидел себя и своего Хозяина, – вопросы всегда были неожиданные, а на них надо было отвечать конкретно. Тумана вождь не любил, как не любил и плаванья в ответах.

На следующий день Сталин вызвал Абакумова и поручил ему решить одну важную задачу, предварительно обрисовал предстоящую международную встречу в Тегеране.

– Товарищ Абакумов, мне нужен помощник за границей, – грамотный человек, чекист-профессионал, высокий, симпатичный, умеющий располагать к себе людей, как женщин, так и мужчин. Ему мы поручим как старшему, руководить нашими силами охраны в стране пребывания – в Иране. Там полно военных, как раз это прерогатива СМЕРШа, не так ли?

– Так точно, товарищ Сталин, – рявкнул Виктор Семенович.

– Но смотрите, об этом никто не должен знать. Есть у вас на примете такой человек? Можете ли назвать его мне вот прямо сейчас?

– Не-е-ет, – с растяжкой и так короткого безличной формы слова, откровенно признался руководитель военной контрразведки. – Мероприятие ответственное, надо прокрутить хоть несколько кандидатов, чтобы определиться.

– Ну, крутите, крутите… Даю вам трое суток на решение этой задачи, – приказал нарком обороны своему заместителю по безопасности.

Военная контрразведка в лице особых отделов в то время уже вышла из состава НКВД. СМЕРШ входил в НКО СССР. Наркомом оборонного ведомства стал Сталин.

– Будет сделано, – отчеканил Абакумов.

– Выберите только такого, чтоб был представителен, силен, умен и решителен.

– Ясно, товарищ Сталин.

Через отведенное время Абакумов снова сидел в кабинете у Сталина и докладывал, что у генерала Железникова на Брянском фронте есть такой человек. Он помощник начальника военной контрразведки фронта, подполковник Кравченко Николай Григорьевич. Выходец из казаков, украинец. Кандидат отвечает всем предъявляемым требованиям.

– Ну, тогда вызывайте его, я тоже хочу с ним познакомиться. Но сначала выясните его пригодность к поездке, состояние здоровья и желание.

– Есть, товарищ Сталин.

Душным июльским днем сорок третьего года шифровкой из Центра подполковник Н.Г.Кравченко был вызван из Брянского фронта в ГУКР СМЕРШ.

Москва встретила офицера непривычной тишиной после постоянной огневой канонады на фронтах, отчего в ушах гудело даже тогда, когда не стреляли. На военно-транспортном самолете он добрался в Белокаменную быстро, хотя и не очень комфортно. Устроившись в гостинице, позвонил дежурному по Главку.

– Вас ждет генерал Абакумов завтра в 10.00. Приведите себя в порядок. Он не переносит неопрятно одетых военнослужащих. Прошу не опаздывать. Разрешение на проход в дом два будет готово к вашему прибытию в бюро пропусков, – проинструктировал дежурный офицер.

– Понятно, – коротко ответил Кравченко.