СМЕРШ в Тегеране. Из архивов КГБ - Страница 8

Всю тяжесть контроля и оказания помощи оперативному составу 245-й, 257-й, 262-й стрелковым дивизиям и 25-й кавалерийской дивизии легла на плечи Николая Григорьевича. Он мотался по особым отделам соединения под бомбежками и артиллерийскими обстрелами. Именно в это время вражеский осколок, словно бритвой срезал часть мягких тканей на правой стороне заплечья. Спасла ему жизнь медсестра, находившаяся к счастью рядом. Она быстро обработала рану, остановила кровотечение и, самое главное, не дала возможности ране соприкасаться с загрязнением. В противном случае могло быть заражение крови. С тех пор он носил на гимнастерке или кителе желтую ленточку – знак легкого ранения. Красная нашивка говорила о тяжелом ранении воина. Но цвета этих знаков увечья были относительны, потому что можно было погибнуть от легкого ранения и выжить после тяжелого.

Особенно были напряженные дни, когда армия готовила и проводила контрудар под Старой Руссой в середине августа сорок первого.

Уже после войны станет известно, что начальник оперативного управления ОКВ вермахта затребовал целый танковый корпус для ликвидации прорыва 34-й армии. И наша армия была расчленена и частично уничтожена. На 26 августа она насчитывала чуть более двадцати двух тысяч личного состава. Причинами неудачи действий 34-й армии по требованию начальника Управления особых отделов НКВД В.С.Абакумова были названы потеря управления войсками со стороны командования армией и соединений армии, неудовлетворительное обеспечение авиацией и средствами противовоздушной обороны. Случалось так, что немецкие самолеты бомбили войска 34-й армии в течение всего светового дня, нередко группами по 80 – 100 самолетов, но никакого противодействия им с земли не оказывалось.

По результатам действий были расстреляны командующий армией К.М.Качанов и начальник артиллерии армии В.С.Гончаров. Командующего Северо-Западным фронтом П.П.Собенникова сняли с должности и арестовали. Его приговорили к пяти годам заключения. Впоследствии срок заменили понижением в звании.

В течение 1941 года 34-я армия вела оборонительные бои, а весной 1942 года неудачно участвовала в Демянской наступательной операции – в районе поселка Демянска между озерами Ильмень и Селигер. В настоящее время это территория Новгородской области.

В результате активных наступательных действий соединения Северо-Западного и Калининского фронтов силами 1-го гвардейского корпуса и 34-й армии стали замыкать кольцо окружения противника. Немцы попали в своеобразный «котел», в котором оказалось шесть дивизий, включая моторизированную дивизию СС «Тотенкомпф». Во главе окруженных войск стоял командир 2-го корпуса граф Вальтер фон Брокдорф-Алефельд.

Ставкой было приказано командованию Северо-Западному фронта не только держать «котел», но и проводить наступательные действия. Но, к сожалению, сил для реализации вышестоящих приказов выйти в тыл группы армий «Север» у наших войск не было. Больше того, немцы, используя два полевых аэродрома, перебросили свежие силы, задачей которых было деблокировать группировку.

В конце апреля фашистами путем наращивания сил и средств был создан 6-8-километровый коридор в районе деревни Рамушево, через который поддерживалось сообщение с частями, находящимися в Демянском окружении.

5 мая гитлеровцами блокада была снята. Это была для вермахта победа, которую они высоко оценили и даже отчеканили в честь этого события памятный знак – «Щит Демянска».

После деблокирования Демянской группировки в апреле 1942 года Северо-Западный фронт провел вместе с 34-й армией девять наступательных и две оборонительные операции. Все наступательные действия наших войск оказались неудачными. Главной цели – вторично окружить противника – они не достигли.

Вторая Демянская операция была проведена в феврале 1943 года, но и она не позволила окружить немцев. Однако, несмотря на это, 1 марта Демянск был освобожден.

Интересный факт, прототип героя «Повести о настоящем человеке» летчик Алексей Маресьев был сбит 4 апреля 1942 года именно здесь, в воздушном бою недалеко от Демянска.

Эти чисто армейские события, конечно же, не могли не повлиять на судьбу нашего героя. Весной 1943 года заместителя начальника Особого отдела НКВД объединения Николая Кравченко переводят на должность помощника начальника Управления особых отделов (УОО) Брянского фронта.

Его принял начальник армейской контрразведки генерал-майор Николай Иванович Железников, с которым автору этих строк доводилось встречаться и общаться во время учебы в ВШ КГБ СССР. Он в то время был начальником Первого факультета вышеупомянутого чекистского вуза.

– Ну, что тезка, знаю, армию твою потрепали основательно, – скрипучим и несколько глуховатым из-за обильного курения голосом начал говорить генерал. – Знаю и трагическую судьбу ее командиров. У нас тут не легче. Задачи фронта конкретные – прикрытие орловско-тульского направления и подготовка войск для разгрома группировки противника, обороняющей Брянск. Дел у нас с вами будет много Вы уже опытный боец, прошу принять активное участие в помощи в составлении отчетных документов и организации управления особых отделов армий и соединений фронта.

– Спасибо за доверие, постараюсь его оправдать, товарищ генерал, – кратко и, на первый взгляд, несколько казенно, как это принято у военных, ответил Николай Григорьевич.

– Ну, тогда с сегодняшнего дня и начнем работу.

– Есть…

Недолго пришлось ему поработать в войсках Брянского фронта, который 10 октября 1943 года на основании директивы Ставки ВГК еще от 1 октября был упразднен. Его армии, – 3. 11, 50 и 63 – вошли в состав Центрального фронта. Полевое управление фронта было переведено на формирование полевого управления Прибалтийского фронта, в который вошли 11-я гвардейская и 15-я воздушная армии Брянского фронта третьего формирования.

Генерал-майор Николай Иванович Железников 10 октября 1943 года был направлен начальником УКР СМЕРШ НКО СССР Прибалтийского фронта, ставшего через десять дней 2-м Прибалтийским на основании директивы Ставки ВГК от 16 октября 1943 года.

Сведений о деятельности Н.Г.Кравченко с момента его работы в Управлении КР Брянского фронта не имеется. По всему он находился в «резерве» ГУКР СМЕРШ НКО СССР. Конечно же, этот «резерв» был связан с проведением Тегеранской конференции союзников трех держав.

Лаврентий Берия вместе с Всеволодом Меркуловым – Народным комиссаром государственной безопасности обсуждали одну из операций по выявлению агента в партизанском отряде на территории Белоруссии. В это время заговорила сталинская «вертушка» – прямая связь с Верховным Главнокомандующим.

– Слушаю вас, товарищ Сталин, – выпучив глаза, отчего они через стекла пенсне увеличились и показались визави еще намного крупнее. Лаврентий Павлович приложил указательный палец к губам, тем самым, показывая, что голос Меркулова нежелателен в данный момент.

– Есть, товарищ Сталин, выезжаю, – торопливо и услужливо, весь согнувшись, словно от навалившейся тяжести, проговорил нарком.

Меркулов все понял с полуслова.

– К Сталину. Разберитесь вместе с Пономаренко. Надо помочь ему вычислить мерзавца в отряде. Иначе этот оборотень выведет наших людей на засаду.

– Найдем, Лаврентий Павлович, обязательно найдем.

После этого Меркулов встретился с Пономаренко – первым секретарем ЦК ВКП(б) Белорусской ССР и начальником Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД), генерал-лейтенантом.

Кстати, у Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко в дальнейшем не сложится ни деловых, ни товарищеских отношений с руководителем ГУКР СМЕРШ НКО СССР генерал-лейтенантом Виктором Семеновичем Абакумовым из-за разногласий на предмет оперативного обслуживания партизанских отрядов. Он даже будет жаловаться Сталину на всесильного шефа военной контрразведки. А с учетом того, что в дальнейшем вождь хотел видеть П.К.Пономаренко своим очередным преемником, не трудно предположить, на чьей стороне в споре двух генералов оказался Верховный Главнокомандующий.