Слуга Империи - Страница 172
- Мара из Акомы! - отдернув занавески, возвестила о себе Мара, едва носильщики наклонились, чтобы поставить паланкин.
Дежурный офицер приблизился и приветствовал ее салютом.
- Чем могу служить, госпожа?
- Доложи господину, что я хочу немедленно повидаться с ним!
Отвесив безупречный поклон, офицер скрылся за воротами. Несмотря на ранний час, Камацу Шиндзаваи был уже на ногах и даже успел покончить с завтраком. Узнав о прибытии Мары, он распорядился, чтобы ее проводили в удобный кабинет, примыкающий к саду.
В этом уединенном покое, окруженном цветами и зеленью, Мара и нашла властителя Шиндзаваи, беседующего с человеком в черном одеянии мага.
Слегка замешкавшись от неожиданности, она поклонилась:
- Молю простить меня за вторжение, Всемогущий. Фигура в хламиде с капюшоном повернулась, и Мара узнала Фумиту. Загадочные черные глаза обежали гостью.
- Ты вовсе не помешала, Мара из Акомы. Перед тобой просто пара стариков, предающихся воспоминаниям о прошлом.
От его слов веяло доброжелательностью, но в ее состоянии еле сдерживаемого возбуждения даже беглый пронизывающий взгляд члена Ассамблеи вызывал тревогу.
- Я вернулась бы позже, - извинилась Мара, - но время торопит, а мне необходимо переговорить с властителем Камацу.
Предводитель клана Каназаваи широким жестом указал на груду роскошных подушек.
- Ты уже завтракала, госпожа Мара? Если нет, мои слуги могли бы позаботиться о закусках.
Мара с благодарностью опустилась на подушки, но мысль о какой-либо еде вызывала в желудке решительный протест.
- Я вполне удовольствовалась бы кусочком теша.
Когда один из слуг неслышно удалился на кухню, она оглядела комнату:
- А где же Хокану?
Престарелый глава рода Шиндзаваи понимающе улыбнулся.
- Он огорчится, узнав, что пропустил твой визит, госпожа Мара. Но как военачальник семьи и полководец-наместник властителя Кеды он обязан находиться на холмах, вместе с армией. - Он с грустью добавил: - Как и каждый клан Империи, клан Каназаваи готовится к войне.
Потом Камацу вздохнул, предполагая, что визит Мары вызван желанием узнать, как обстоят дела с ее предложением о брачном договоре. Словно взывая к ее великодушию, он протянул руки к гостье.
- Ах, Мара, в иные, более спокойные времена ничто не доставило бы мне большей радости, чем возможность связать свой дом узами брака со столь прославленным родом, как Акома. - Он говорил честно и, объясняя, не кривил душой. - Я также не мог бы пожелать более разумной невестки. Но хотя мой старший сын и не погиб, как думали о нем ранее, его не вернешь, чтобы он принял бразды правления после меня. Королем Островов ему даровано право на собственные владения и титул, закрепляющий за ним это право. Как его отец, я уважаю желание сына жить в Мидкемии, и моим наследником становится Хокану.
Поняв, что старый вельможа с трудом подбирает слова, Мара постаралась избавить его от неловкости.
- Я пришла вовсе не из-за брачного договора. Прошу тебя, не считай себя обязанным давать мне ответ, когда нас осаждает столько других проблем.
Камацу ответил благодарной улыбкой:
- Ценю твою чуткость, госпожа Мара. Мне всегда было понятно, почему Хокану всем женщинам предпочитает тебя. На самом деле, будь выбор невесты его личным делом, он заставил бы меня отправить ответ, извещающий о нашем согласии, в тот же самый день, как получил твое предложение. Вина за задержку ответа целиком лежит на мне: уж очень ненадежна будущность нашей страны. Даже те, кто уцелеет и переживет события завтрашнего дня, вряд ли смогут в скором времени веселиться на свадьбах.
Итак, он знал о призыве Тасайо выступить против венценосца. Совершенно забыв о присутствии Всемогущего, который неподвижно сидел в углу, тихий как тень, Мара вглядывалась в человека, слывущего одним из самых уважаемых правителей в Империи. Прожитые годы пощадили его: серебряная седина на висках свидетельствовала не столько о старости, сколько об утонченности и значительности. Морщинки от смеха вокруг глаз делали взгляд добрым и приветливым. Ум Хокану был горяч как огонь, тогда как у его отца с годами выработалась спокойная и уверенная мудрость. Чутье подсказывало Маре, что ей незачем таиться.
- Выслушай меня, - пылко обратилась она к нему, - Ибо все, что я скажу, задумано ради блага Империи.
Начав с этого формального вступления, она изложила план, который со вчерашнего вечера пыталась претворить в жизнь.
Перед входом в ту часть дворца, которая была отведена Высшему Совету, властителя Тасайо с его черно-оранжевым почетным эскортом остановил отряд Имперских Белых. При всех парадных регалиях, предводительствуемые сотником, чей золотистый плюмаж вздымался над сверкающим шлемом подобно опахалу, они стояли поперек прохода четкими рядами, преграждая идущим путь.
Прежде чем Тасайо успел открыть рот, сотник поднял руку и провозгласил:
- Высокочтимый властитель Минванаби, тебе надлежит предстать перед Светом Небес, ожидающим твоего прихода в Палате, прежде служившей для собраний Высшего Совета.
Офицер взмахнул рукой, и воины слаженно расступились, освобождая проход.
Властитель Минванаби - во всем великолепии лучших доспехов, с наследственным фамильным мечом в ножнах на черном лакированном поясе - приказал своей гвардии двигаться за ним.
- Ичиндар достаточно натаскан, чтобы сохранять видимость власти, даже когда на деле она под вопросом, - с сухой удовлетворенной улыбкой заметил он своему первому советнику, пока они пересекали уходящие ввысь коридоры обиталища Совета.
Инкомо не ответил. В парадном облачении было жарко, от быстрой ходьбы перехватывало дыхание; он едва поспевал за господином, пытаясь по дороге загодя предусмотреть, какие могут возникнуть трудности при будущей встрече лицом к лицу с императором. Когда они приблизились к Палате Совета, Тасайо внезапно замер в дверях главного входа, так что пожилой советник от неожиданности чуть не уткнулся носом в спину хозяина. Разом очнувшись, Инкомо заглянул через его плечо, желая узнать причину остановки.
Палата уже была заполнена. Этому не приходилось удивляться, поскольку первыми занимали свои места представители наименее значительных семейств, тогда как Тасайо, возглавлявший самую могущественную ныне семью в Империи, обладал привилегией быть последним. О необычности сегодняшнего собрания свидетельствовало уже то, что даже самые высокие ярусы галерей были забиты до отказа. Любой мало-мальски видный властитель счел необходимым присутствовать на этом собрании; такое случалось лишь в заведомо критических для страны обстоятельствах. Инкомо прищурил близорукие глаза, пытаясь получше разглядеть центральный помост. В ярком потоке солнечного света, льющегося сквозь прозрачный купол, вырисовывалась фигура в ослепительно белых одеждах, видневшихся из-под золотых доспехов тончайшей работы: на верху помоста стоял Ичиндар, девяносто первый по счету император, носивший титул Света Небес. Не позволяя себе отвлечься на сверкание драгоценных камней и металла, Инкомо все-таки сумел разглядеть, что же изменилось.
И тут ему открылась причина внезапного оцепенения Тасайо: трона из золота и драгоценного белого камня, где поколение за поколением восседал Имперский Стратег, больше не было на помосте.
- Будь проклято имя ее предков, - еле слышно прошипел Тасайо. Отметив исчезновение бело-золотого трона, он обнаружил и еще один сюрприз: одетая в зеленые шелка, на ступенях, ведущих к помосту, у ног Света Небес стояла Мара.
- Досточтимый властитель Тасайо...
Обращение Ичиндара заполнило неловкую паузу, поскольку Тасайо все еще не оправился от потрясения.
Властитель Минванаби явно намеревался, войдя в зал, проследовать к возвышению и на глазах всего Высшего Совета и самого императора усесться в кресло Имперского Стратега. Мара же позаботилась о том, чтобы кресло убрали, и тем самым лишила своего врага возможности разыграть столь эффектную сцену. На Тасайо устремились взгляды всех присутствующих, упивающихся немыслимым зрелищем - видом властителя Минванаби в минуту бессильной ярости.