Слуга дракона пустоты - Страница 14

- Балалайка? – переспросил лейтенант Бенитес.

- Hai! Для краткости меня иногда называют «Лайка», но это не считается.

- Ясно. Но Балалайка, это же сайберская винтовка, нет?

Немногочисленная компания у стойки весело заржала. Девушка пояснила: 

- Нет, это треугольное банджо. Раньше на балалайке играли во всем СССР. В начале нашего века от СССР остались только осколки, а сайберцы начали экспортировать снайперские винтовки-полуавтоматы с брэндом «SVD-Balalaika». В нашем сериале «Пираты «Черной Лагуны», у одной девчонки, снайпера русской мафии, прозвище: Балалайка. А моя мама в детстве просто торчала от «Черной Лагуны». Вот так…

- Надо же! – Бенитес почесал макушку, - А про что, кстати, сериал?

- Ну, - сказала она, - там одного парня из Токио отправляют за секретным диском с данными. Диск где-то на островке в Восточно-китайском море. В какой-то момент налетают местные пираты – интернационалисты, нанятые русской мафией. Потом, оказывается, что info на диске такая стремная, что пиратам надо линять, пока их не разбомбили вместе с диском и парнем из Токио. Они линяют в Таиланд, и парень, ненавязчиво включается в команду. А там дальше уже всякие совместные аферы.

- «Черная Лагуна», - уточнил Судзуки Хирото, - это пиратский торпедный катер.

Бенитес снова почесал макушку, обнаружив, что капитан Уиклиф куда-то испарился вместе со слегка обкуренной обладательницей бюста, раскрашенного под арбузы.

- Надо же, блин… Пиратский торпедный катер. Хотя, у вас тут, говорят, ходили даже манчжурские пиратские подводные авианосцы.

- Ну, положим, не тут, - поправил бармен, - Положим, тут, в лагуне для них глубина маловата. Они парковались снаружи рифового барьера. А в лагуну заходили только субмарины-катера в надводном положении, и еще гидросамолеты.

- Катера симпатичные, - добавила Балалайка, - Строгий модерн.

- А куда они делись? - спросил лейтенант.

- Вчера вечером, они ушли на север - сказал Судзуки Хирото, посмотрев на часы, обнаружил, что стрелка перевалила за полночь, и уточнил, - нет, уже позавчера.

- Хирото, ты уверен, что на север, к Хонсю, а не на северо-восток, к Окинаве?

- Я уверен. На Окинаве 20 тысяч американских солдат. Зачем туда идти?

Бармен показал пальцем на опустевший стакан Феликса Тринидада Бенитеса и поинтересовался: 

- Еще стаканчик и свежий кусочек тунца, а?

- Угу, - американский лейтенант кивнул, - Спасибо, Сабуро.

- Нет проблем. Кстати, флот Цин-Чао, который вышел отсюда, не пойдет на Хонсю.

- Точно, - поддержал его Хирото, - Он возьмет острова Идзу, и подождет комми.

- КНДРовцев с запада и айнов с севера, - уточнил бармен, наливая гостю пива.

Девушка отхлебнула фиолетовой ерунды из своего стакана и ехидно резюмировала:

- Сабуро и Хирото такие стратеги, прямо Саурон и Гэндальф. 

- Что ты прикалываешься, Балалайка? - сказал Хирото, - Все прозрачно. Пу Лунг У рассчитал: если установить КНДРовские ракетные батареи в трех местах: Хоккайдо, острова Оки, и острова Идзу, то толстопузые на Хонсю сами встанут жопой кверху.

- Фигня! – отрезала она, - Толстопузые запрутся в бункере и будут просить военную помощь у американцев. Тринидад, я правильно говорю?

- Про бункер не знаю, - осторожно сказал лейтенант, - но про помощь это верно.

- Вот! – Балалайка взмахнула своим стаканом так, что фиолетовая жидкость чуть не выплеснулось наружу, - Все слышали? Так что, единственный реальный способ, это договориться, чтобы КНДРовцы, врезали атомной бомбой по Токио. Толстопузые превратятся в барбекю, американцы пожмут плечами, и конец войне.

- Способ хороший, - согласился бармен, - но уж слишком стремный.

- Знаете, - произнес Бенитес, хлебнув пива, - это как-то странно. Я имею в виду ваше отношение к атомной бомбе для Токио. Все-таки, это столица Японии…

- Столица якудза и их холуев, - перебила Балалайка, - столица паразитов. Пять дюжин толстопузых паразитов на гектар. Мировой рекорд. Даже холуи получают там десять килобаксов в месяц и имеют квартиру за полмиллиона баксов. А ты заканчиваешь 12-летнюю школу, в которой учат какой-то фигне, выходишь оттуда в 18 лет и можешь рассчитывать на 800 баксов в месяц, что равно аренде одной сраной комнаты, и не в Токио, а подальше. Можно учиться еще три года в колледже, и рассчитывать на 1200 баксов а месяц. Какое счастье. А лет через пять, если ты будешь хорошо кланяться…

Бармен протянул руку и похлопал девушку по плечу.

- Не заводись, Лайка. Мы это отправили мимо, и нас это теперь не касается. 

- Да, - согласилась она, - Но все равно, противно. Это же была наша родина.

- Была да сплыла, - ответил ей Хирото, - Даже если там все раздолбают, мне по фиг.

- Наверное… - осторожно заметил американский лейтенант, - я чего-то не понимаю.

- А я дам тебе почитать хорошую статью, - сказал бармен, - как раз для понимания.

…

02 октября. Ночь. Радиорубка активного резерва эсминца «Фаррагут» US Navy.

Статья, ссылку на адрес которой в интернет лейтенант Бенитес сбросил по мобайлу, произвела на Кияма Набу гнетущее впечатление. Японский адмирал выглядел таким несчастным, что Вилли Дэнброк не на шутку обеспокоился: вдруг японский коллега сейчас вернется на свой минный тральщик, и сделает харакири или сеппуку. Дьявол разберет, как это правильно называется, но результат от названия не зависит.

- Послушайте, Набу-сан, - Дэнброк положил тяжелую ладонь на плечо японцу, - Я не понимаю, как получилась такая ситуация, но вы в этом точно не виноваты.  

- При моем огромном уважении к вам, Вилли, - медленно произнес Кияма, - Я должен сказать, что вы действительно не понимаете. Дело даже не в том, что нас все предали.

- Стоп-стоп! – перебил Дэнброк, - при чем тут предательство?!

- А как еще назвать это прошлогоднее рождественское сборище на атолле Мидуэй?

- Я предпочитаю назвать мероприятия так, как они названы, - ответил американский адмирал, - в данном случае, это открытие Фонда Комацу Саке Мино, который был, по мнению некоторых, величайшим японским фантастом прошлого и нашего века.  

- Вы читали его книги? – тихо спросил Кияма.

- Нет, я не люблю фантастику. Я не хочу бежать в будущее от реальных проблем.  

Кияма Набу медленно покачал головой.

- Вы прямой и честный человек, Вилли. В этом ваша сила, но в этом и ваша слабость. Понимаете, сильная фантастика, это не бегство от жизни в вымышленное будущее, а декларация боевых символов для готовящегося сражения. Комацу Саке Мино создал боевые символы, сильнейший из которых - «Nihon Timbozu» - «Япония тонет». Это небольшая книга вышла в 1973-м, многомиллионным тиражом и экранизирована в нескольких версиях. Япония тонет, и молодым людям надо бежать отсюда, а потом вернуться, чтобы построить на полузатонувших руинах жизнь по новым правилам.

- Насколько я понял статью в «American Pacific Life Overview», - возразил адмирал Дэнброк, - фонд Мино учрежден неправительственной экологической организацией NEROO наоборот, для возвращения молодых этнических японцев на родину.

- NEROO, - негромко добавил Кияма, - создана «Интернациональным католическим братством моряков», китайско-малайским клубом морских контрабандистов. Тем же клубом создана фирма «Sky-Serf» под крышей Канады и США на атолле Мидуэй. Я уверен: это они снабжают Цин-Чао боевыми «крикетами» Мы пока не знаем, как.

Вилли Дэнброк крякнул и погладил ладонью затылок.

- Знаете, Набу-сан, контрабанда оружия есть на любой войне. Это еще не основание сомневаться в надежности союзников, а тем более - говорить о предательстве.

- Я не шокирован историей с самолетами и десантом, - тихо ответил Кияма, - Меня возмутил именно этот фонд. Они ищут по всему миру японских юнцов, оставивших родину из подросткового максимализма, и говорят им: «Япония, которая вам так не нравилась, тонет по частям. Тонет не как острова, а как культурно-политический континент. Мы зовем вас возвращаться на ее уже утонувшую южную часть, чтобы устраивать там жизнь по рекомендациям Комацу Саке Мино, по новым правилам».