Случайностей не бывает (СИ) - Страница 32

Люк посмотрел в иллюминатор: интересно, а если бы он знал, что за ним гонится отец?… Наверное, тогда бы он точно погиб, потому что такое знание отвлекало бы его, а любое промедление несло за собой смерть.

Почему же отец сказал ему об этом именно сейчас? Что такого произошло, что он сказал это?

Молодой человек открыл дверь и выглянул в коридор. Там кипела жизнь. Бой, судя по всему, закончился, и скоро вернется отец. «Вот тогда его и спрошу», – решил он и направился в сторону летных палуб. Заходить на них он не станет, а отца подождет здесь.

Координатор молодец! – до Люка внезапно донесся обрывок фразы, говорили о его отце, он замедлил шаг и пристроился поближе к говорившему, – как он сделал этого ребела! – два пилота прошли мимо и пристроились в ожидании лифта. – «Что они говорят, - подумал юноша, - Какие ребелы? Возможно, они спутали?»

Пилоты продолжали делиться впечатлениями о прошедшем бое.

Альянс вытащил весь свой флот. Говорят для них эта планета важнее некуда.

Тот ребел тоже ничего! Которого координатор сбил. Я видел их бой. Говорят, господин координатор его отвезет Дарту Вейдеру на допрос, - пилот хихикнул, - в подарок. Долго он держался, но разве против такого пилота кто устоит!

Если оклемается... – поддакнул второй пилот, – пошли, я знаю, где неплохо кормят!

Они еще о чем -то говорили, что-то обсуждали, но Люк их уже не слушал. Отец его обманул, что в данном случае было равносильно предательству… Вот оно что… В груди стало пусто. Мир потерял краски. Стал серо-черным. Значит, не существует у них семьи, значит он все себе напридумывал... Лорд Вейдер его просто использует. Или, будет использовать для своих целей. А он ему поверил. Люк закусил губу, и уставился в пол. Что ж, ладно... А вот и он. Идет, шлем стянул с головы, устало вытер лоб таким уже знакомым, родным жестом. Люку стало до боли обидно, что отныне, этот жест и этот человек, и все связанное с ним будут ему чужие. Ощущение было такое, будто бы у него украли что-то очень дорогое.

Я увидел сына и направился в его сторону, надо было поговорить и как можно скорее, но было поздно, это я понял по тому, как резко мальчик развернулся и пошел прочь от меня. У меня еще оставалась надежда объяснить, убедить. Я догнал его и придержал за плечо. Но все рухнуло, едва я увидал глаза своего ребенка, отчаянно-непримиримые.

Ты меня обманул. Я не хочу… не могу… тебя видеть.

Люк развернулся и решительно зашагал по коридору. А я остался стоять, глядя ему вслед. Наверное, ему действительно надо побыть одному. Может, успокоится, а тогда… а что тогда? Врать не надо было!

Сэр, а что делать с пленным?

А? – я непонимающе обернулся к появившемуся у меня за плечом офицеру.

Что делать с пленным пилотом, которого мы подобрали?

Он очухался?

Так точно!

Допросить, пожалуй, надо: «Может хоть отвлекусь…».

Ведите ко мне на допрос. Через полчаса.

И, не обращая больше внимания на офицера, пошел на мостик.

Люк некоторое время шел, сам не зная куда. Несколько раз его останавливали патрули, но всесильный документ делал свое дело, его отпускали с миром. Наконец он уткнулся в какие-то металлические двери и растеряно остановился. Судя по табличке, прикрепленной сбоку, это был «Блок А. Тюремный».

«Н-да… Куда это меня принесло…»

Внезапно двери разъехались и пропустили группу из нескольких штурмовиков, конвоировавших пленного. Пленный был видимо сильно контужен, или ранен. Голова у него была перевязана, шел он, пошатываясь, нетвердо ступая.

Люк машинально всмотрелся и пораженно охнул:

Ведж! - он шагнул к другу. Узнать в раненом, одетом в изорванный, измазанный кровью и копотью, комбинезон, пленнике - офицера-повстанца, который даже в условиях непрекращающихся боев всегда выглядел подтянутым и бодрым, было сложно.

Арестованный поднял голову и с усилием сфокусировал взгляд на говорившем.

Звезды! – в растерянности произнес он.

Старший конвоя подошел к юноше.

С пленными запрещено разговаривать.

Вот мои документы, - Люк торопливо протянул ему идентифкатор.

Штурмовик изучил его и вернул обратно:

Здесь не помечено, что вы имеете право общаться с заключенными. Проходите!

Еще минуту капитан! – Люк умоляюще посмотрел на него.

Не положено. Господин координатор не любит ждать.

Координатор? Его ведут на допрос к координатору? – Люк растерянно посмотрел на друга, меньше всего ему сейчас хотелось просить о чем-нибудь отца, но его товарищ был в опасности, и тут уж не до гордости и обиды, - Ведж, я что-нибудь придумаю! – Люк развернулся и торопливо пошел, почти побежал, по направлению к мостику.

Я выходил из дверей радиорубки, когда на меня чуть не налетел мой сын. Похоже, он очень спешил.

От… господин координатор,- вовремя поправился он и понизил голос почти до шепота, - мне надо с тобой поговорить!

Да? – я внимательно осмотрел ребенка, вроде цел. Интересно, что случилось? - Еще совсем недавно ты заявил, что не желаешь этого делать.

А теперь желаю… - мальчик смотрел куда-то в сторону, но потом все-таки поднял глаза и посмотрел на меня, - очень надо, - тихо сказал он.

Я подавил тяжкий вздох. Приблизительно, я начал уже догадываться, о чем пойдет речь. Но лучше уж так, чем никак.

Говори.

Сын нерешительно оглядел пустой коридор.

Э… там к тебе пленного ведут. Отпусти его, а?

«Приплыли…»

Кто он? – и так как сын молчал, я с нажимом повторил, - кто он?

Мой друг…

Имя у этого друга есть?

Мальчик замялся, но потом все-таки выдал величайшую тайну:

Ведж Антиллес.

Во-о-от как…

Могу я предположить, что это один из двух оболтусов, с которыми ты застрял на той планете?

Сын сделал неопределенный жест головой, из чего я понял: могу.

…И командир Красной эскадрильи по совместительству. Что-то подобное я и предполагал. Сражался он… неплохо. Против меня редко кто устоит больше минуты. И тем не менее. Выпустить, значит… Можно конечно и не выпускать, но ведь загнется на допросе, и его смерть встанет между мной и сыном. Люк для меня важнее, чем сведения, добытые от какого-то, пусть и хорошо информированного ребела.

Но просто так, взять и выпустить?!

Побеседую с ним и выпущу.

Нет! Он ранен, он не выдержит! Пожалуйста!

В голосе мальчика была слышна неподдельная паника. Надо же, за себя он так не просил.

Я просто с ним побеседую. Ничего страшного. Ты можешь присутствовать при нашей беседе, если хочешь.

Сын заколебался, но все-таки решительно вскинул голову в уже знакомом мне упрямом жесте:

Хочу!

Когда они вошли в камеру, пленный уже был там. Взгляд, брошенный на него Веджем – растерянно-недоумевающий, в глубине которого зарождалось подозрение, что друг его предал, был невыносим.

Люк хорошо помнил свой допрос, и знал, что если отец захочет проделать нечто подобное с Веджем, он умрет, но не позволит этого сделать.

Однако, Лорд Вейдер велел снять с пленного наручники и выпроводил конвойных, а потом предложил сесть и удобно расположился сам на другом стуле, после чего спокойно заговорил, вынуждая Веджа отвечать. Люк ничего не понимал. Это было действительно больше похоже на беседу, которая длилась совсем недолго.

– Хорошо, а теперь вас отведут в ангар и предоставят какой-нибудь транспорт, и чтобы духу вашего в ближайшие полчаса на моем корабле не было. Люк, проследи, чтобы все было в порядке.

Люк удивленно посмотрел на отца: уже все?

Да, сэр. – он все не мог оправиться от удивления и боялся, что отец передумает, поэтому торопливо проговорив: - пошли, Ведж, - ухватил друга под руку и потащил к двери.