Случай с гением (Понедельник) - Страница 7

К о р н е п л о д о в а. Это совсем не нужно. Не скромно.

М о г и л я н с к и й. Тем более что их и нету. Труднее всего было организовать вступительное слово, так как все заняты, а кто не занят, у того грипп, а остальные в командировках. Вы, конечно, знаете критика Мартышкина? В прошлом году он у меня замечательно выступал на Новодевичьем кладбище.

К о р н е п л о д о в а. Удивительно талантливый человек.

М о г и л я н с к и й. Так он отказался.

К о р н е п л о д о в а. Да? Наверное, уже что-нибудь разнюхал. Абсолютно беспринципная личность.

М о г и л я н с к и й. Но я его уговорил.

К о р н е п л о д о в а. Это замечательно. Хоть и беспринципный, зато какой талантливый. Пейте, пожалуйста. Закусывайте.

М о г и л я н с к и й. Полтораста граммов, не больше. На работе я стараюсь не пить. Зато уж потом. Когда все вернутся домой. Ваше здоровье. Затем - концерт, но пусть это вас уже не беспокоит. Один народный, два заслуженных и четыре обыкновенных. Пенье, скрипка, художественное чтение, скетч. Это все то, что у нас есть. Теперь чего у нас нет. У нас нет, во-первых, приветствия от союза...

К о р н е п л о д о в а. Вот где у меня этот союз!

М о г и л я н с к и й. Я вам вполне сочувствую, но надо нажать. Без этого все равно как без двух академиков в почетном карауле.

К о р н е п л о д о в а. Вы знаете, как на них трудно нажимать? Но я нажму!..

М о г и л я н с к и й. Пожалуйста. И наконец, необходим большой фотопортрет покойника.

К о р н е п л о д о в а. Какого покойника?

М о г и л я н с к и й. Тысяча извинений. Юбиляра. Это я по привычке, так как в основном я занимаюсь вопросами организации похорон. А юбилей - это для меня вещь не типичная. Но вы не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде. Конечно, кинохроника. Звукозапись. Фотокорреспонденты...

К о р н е п л о д о в (входит). Софьюшка, Сироткин-Амурский не хочет.

К о р н е п л о д о в а. Что?

Пауза.

Это никому не интересно. Ты видишь, что сидит человек по поводу юбилея. Принеси твой фотопортрет.

Корнеплодов уходит.

Только самого большого формата. Пейте.

Корнеплодов приносит портрет.

Такой вас устраивает?

М о г и л я н с к и й. Вполне. Мы его поставим среди папоротников. А что касается банкета, то на банкет средств не отпустили. Но если вы захотите на собственные средства...

К о р н е п л о д о в а. Хорошо, хорошо. Ступайте.

М о г и л я н с к и й. Видимо, юбиляр хочет немного отдохнуть. Я понимаю. До вечера. Я восхищен вашей квартирой. (Уходит.)

К о р н е п л о д о в а. Что ты сказал? (Запирает дверь.)

К о р н е п л о д о в. Сироткин-Амурский не хочет возвращать заявление. Сегодня вечером мой вопрос будет обсуждаться на комиссии.

К о р н е п л о д о в а. Они знают, что сегодня вечером юбилей?

К о р н е п л о д о в. Я думаю, знают. Во всяком случае, Сироткин-Амурский был очень любезен и даже улыбался.

К о р н е п л о д о в а. Улыбался? Тогда это действительно катастрофа. Если ты не представишь своих произведений, они тебя уничтожат. А представить нечего.

К о р н е п л о д о в. Может быть, представить свои лекции?

К о р н е п л о д о в а. Ах, какие там лекции! Всего и есть одна лекция "Моя встреча с Бернардом Шоу в ВОКСе", с которой ты выступаешь уже двадцать пять лет.

К о р н е п л о д о в. Тогда, - только ты, ради бога, Софьюшка, на меня не кричи! - может быть, все-таки "Овсы", а? Рискнуть? Или, может быть, заболеть и отменить юбилей?

К о р н е п л о д о в а. Отказаться от юбилея?! Ни за что! Лучше умереть. Юбилей - единственный выход из положения. Давай сюда "Овсы цветут". Посмотрим.

К о р н е п л о д о в. Вот, Софьюшка, последнее издание, двадцать пять лет назад издано, библиографическая редкость...

К о р н е п л о д о в а (перелистывает книгу и из разных мест читает). "На большие миллионы верст вокруг, словно ядреная баба-вековуха, разметалось море овсов. И цвели те овсы истово и буйно. Рыжемордое, бородатое и задастое солнце всходило над теми неуемными овсищами..." Боже мой! "В Яругах сладко сочилась весенняя тягомотина". Нет, нет! "Митрич потянул Васку за упругие груди и хлобыстнул по уху тальянкой..." "Ахти, бабоньки! - истошно голосила Кирибеевна полосатым голосом..." Кошмар!

К о р н е п л о д о в. Что, не годится?

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, ты ребенок.

Ольга Николаевна входит.

(Быстро пряча книгу.) Лапушка! Золотко! Наконец. Скорей идите сюда. Ну что, что там слышно?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Сейчас все расскажу. Но сперва позвольте поздравить Евтихия Федоровича с днем пятидесятилетия. Желаю вам счастья, здоровья, долгих лет жизни и дальнейшего творческого роста. Народ ждет от вас новых выдающихся произведений. Умоляю вас, не откладывайте, чтобы раз и навсегда заткнуть рот всем вашим врагам и завистникам.

К о р н е п л о д о в а. А теперь ступай.

К о р н е п л о д о в. Все-таки, Софьюшка, как же будет?

К о р н е п л о д о в а. Так и будет, как я сказала. Наденешь новый костюм, голубую сорочку и ультрамариновый галстук. Ступай переоденься и потом покажешься мне.

Корнеплодов уходит.

Эй, кто там, Вера или Надя!

В е р а  и  Н а д я (из-за двери). Мы переодеваемся к юбилею.

К о р н е п л о д о в а. Скажите папиной матери, чтобы водку убрала и подала нам кофе. Когда переоденетесь, покажитесь мне. Ну, рассказывайте, рассказывайте же.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я вырвалась из союза буквально на пять минут. Сейчас же обратно.

К о р н е п л о д о в а. Но торопитесь, золотко. Вас подбросит на машине наш ветеринар. Прежде всего скажите: приветствие от союза будет?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я не имею права разглашать, но по секрету скажу - не будет. Видите ли, Максим Максимович сейчас в отъезде, а Степан Степанович занял такую позицию - раз уж так случилось, что каким-то образом юбилей разрешили, то пускай себе будет, но союз, как таковой, устраняется и от приветствия воздержался. Между нами говоря, у нас в руководстве союза все прямо-таки посходили с ума. На первом плане высокий идейно-художественный уровень. Мастерство, разнообразие форм и жанров, острая, актуальная тематика. Жуткие требования!

К о р н е п л о д о в а. Это они специально подкапываются под Евтихия...

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Безусловно. Они просто завидуют, но повторяю, они сказали, что юбилей пусть себе будет. Это их частное дело, и каждый советский гражданин, как таковой, имеет право справлять свой день рождения в своем клубе, тем более если это пятидесятилетие.

К о р н е п л о д о в а. Досадно.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Конечно. Но могло быть и хуже. Вы не знаете, какие в президиуме жуткие установки! Между прочим, курьез: заседание приемочной комиссии назначено, так же как и юбилей, в клубе, только в другой комнате.

К о р н е п л о д о в а. Понятно. Это они нарочно.

Бабушка вносит кофе и убирает водку.

Пейте, лапушка, кофе со сливками. Берите торт.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Мерси. Я ужасная кофейница, вы знаете. Короче говоря, с юбилеем все утряслось. Это главное. Но все-таки какие злые, завистливые люди. Эта история с членским билетом, с комиссией по приему, все эти кулуарные разговоры - жуть!

К о р н е п л о д о в а. Кто там орудует?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я не имею права, но вам могу по секрету. Все орудуют! Я удивляюсь, как у них может подняться рука на такого человека, как Евтихий Федорович.

К о р н е п л о д о в а. Личные счеты.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. А что касается Мартышкина, то он занял двойственную позицию.

К о р н е п л о д о в а. Он дал согласие сделать на юбилее вступительное слово.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. А у меня другая информация. У Мартышкина работает машинисткой одна моя приятельница, которая сказала мне под большим секретом, что сегодня утром Мартышкин продиктовал ей две свои речи по поводу Евтихия Федоровича: одну резко отрицательную, просто убийственную, - для заседания приемочной комиссии, а другую весьма пристойную, даже, я бы сказала, восторженную, - для юбилея. И обе речи безумно талантливые.