Случай контрабанды - Страница 7

Изрядным сюрпризом было появление (с порядочным запозданием) Тино Тарквини (младшего), уполномоченного старшим братом представлять на экстренной встрече интересы всей мелеттской шушеры. Все утро Тино проторчал в кабине суперсвязи и теперь нервно теребил в руках дискету, записанную там. Принимая во внимание прижимистость Мако и стоимость переговоров по каналам подпространственной связи, дело принимало для клана Тарквини серьезный оборот. Тино, обучавшегося в столичном университете Сектора, был совершенно неожиданно для него ввергнут в пучину деликатных дел своего семейства, и выглядел, что и говорить, неважно. До его появления Великий Кирилофф (он же Большой Кир) не обращал на собравшихся ни малейшего внимания. Теперь, наконец, он спрятал в карман сильную лупу и маленький сафьяновый блокнот, в котором последнюю четверть часа тщательно делал записи, и с видимым усилием оторвал взгляд от прекрасной, чуть лукавой улыбки древней царицы Хатшепсут и обратил на торопливо занявшего свое место за красного гранита столом, отпрыска пресловутого клана почти отеческий взгляд.

– Я думаю, – начал он, – все вы, господа, в курсе наших э-э-э... неприятностей...

– ВАШИХ неприятностей, Кир, ВАШИХ... – подал голос Саттон, небрежно развалившийся на каменном сидении.

– Я и говорю, НАШИХ, – тоном российского императора продолжил хозяин. – Но и твоих, Сайрус, и твоих, тоже. Если в наших рядах появились... появились те, кто утратил контроль над своими участками работы, то это – дурной знак, друзья, дурной... Внесите дисплей.

Двое техников втащили демонстрационный дисплей и, быстро установив его перед почтенной публикой, удалились. Хозяин щелкнул пальцами и заменивший всю не заслуживающую высокого доверия прислугу, садовник вкатил столик с подобранными на разный вкус спиртным, закусками и батареей хрустальной тары. С глубоким поклоном ретировался и он – ввиду особой конфиденциальности встречи гостям предоставлялась возможность обслуживать себя самим.

Хозяин наполнил широкий бокал кьянти и, по-прежнему отечески улыбаясь, протянул его Тино:

– Надеюсь, ты задержишься у меня на пару недель, мальчик? – ласково спросил он.

– Да, Мако предупредил меня, что я пробуду... здесь до тех пор, пока... все не уладится.

– Это значит, до тех пор, пока «Обернувшаяся» не займет того места, которое я для нее присмотрел в моем зимнем саду, – вкрадчиво пояснил Большой Кир, бросая взгляд в сторону остальной компании и косой улыбкой давая понять, что ценит юмор своего не слишком добровольного гостя.

– Жаль, если у меня образуется академическая задолженность, – видимо, так до конца и не осознавая серьезность своего положения, доверчиво молвил тот.

– Не беспокойся, если будет надо, мой шофер позвонит твоему ректору. Думаю, старая перечница отнесется к такой просьбе со вниманием... А ты, мой мальчик получишь уникальную возможность усовершенствовать свои познания в области античной скульптуры.

– На юридическом факультете ее не проходят, мистер Кирилофф.

– Ладно, переходи к делу, Тино, – безнадежно махнул рукой хозяин. – Ознакомь нас с посланием твоего милейшего брата, будь добр...

Облегченно вздохнув, без пяти минут магистр Галактического Права склонился над дисплеем – и секунду спустя собранию явилась изрядно увеличенная и мало что от этого выигравшая рожа Мако Тарквини по прозвищу Макарони.

– Послушай, Кир, клянусь святой Мадонной! – начал он. Послание явно не было рассчитано на широкую аудиторию и содержало больше эмоций, нежели весомых аргументов. По мере усвоения довольно бессвязного монолога лицо хозяина стало приобретать землистый оттенок, а костяшки пальцев, сжимающих рукоятки кресла, побелели от напряжения. Тарквини позволял себе такое, что Кирилофф с трудом сдерживал позывы всадить в экран полный заряд бластера, уютно примостившегося у него в петле за проймой жилета. Мало того, что рехнувшийся сицилиец сообщал о потере как статуи, так и Фаберже, нет – он еще и намекал на возможную долю вины в происшедшем его, Великого Кирилоффа, известного всей Галактике незыблемостью своего слова! С другой стороны, надежной гарантией его – Макарони – невинности служила та легкость, с которой он отдавал в заложники своего брата. Но кто тогда?!

«Ох, не клялось бы ты, спагетти проклятое, своею Мадонною, – подумал Кир, – а подсказал бы уж лучше, хоть какую-нибудь идею... У Сайруса на такое просто не хватило бы духу, особенно после побоища на Канопусе-12. Кавабата? У того сейчас другие проблемы. Остальные просто не в курсе. Кроме...»

Дон Себастьян вжался в каменную скамью от пронзительного взгляда Большого Кира и поперхнулся глотком «Сандмена».

– Прекрасно, мальчик, – сказал хозяин. – Передай своему брату, что я принял во внимание его мнение.

Про себя он заключил, что не имеет смысла прибавлять цену или пугать Мако – тот или действительно полностью не в курсе, или, раз уж подставил под удар брата, не отдаст товар ни за какую цену.

– Может, вы с Макарони сперва разобрались бы между собой, кто кого объегорил, а уж потом и собирали бы весь этот кагал? – вмешался в разговор наконец добравший свою дозу Мак-Файр.

– Помолчите, Фитиль, – оборвал его Линь. – Дело вовсе не в товаре мистера Кирилоффа, как я понимаю... И как вы – не понимаете.

– Насколько мне известно, – глубокомысленно вставил Шнейдерман, – все, кто когда-либо связывался с этими изваяниями из Космоса, рано или поздно их лишались. Иногда вместе с головой. Я бы на вашем месте...

– Оставайтесь на своем, рабби, – несколько резко отозвался Кирилофф. – Все мистические истории, связанные с Чужим Искусством, лучше всех известны именно мне и никому другому. Что там у тебя еще на диске, Тино?

– Мако передал сюда еще запись репортажа местного ТВ. Он считает, что из этого можно кое-что вытянуть...

Нервно кашлянув, Тино надавил на клавишу. На громадном экране демонстрационного дисплея возникла мудреного вида заставка государственного канала телевидения Мелетты. Затем ярко-рыжая ведущая приятным, но слегка хрипловатым голосом начала вещать что-то про микрорентгены в час.

– Какое отношение... – начал было нетерпеливый Саттон.

– Минуту терпения, это – предыдущий сюжет, – успокоил его Тино. И в самом деле, рыжая девица на экране, наконец, взяла быка за рога и повела рассказ о пиратском нападении на грузопассажирский лайнер «Ригель-2», следовавший транзитом к Солнечной Системе.

Итог нападения – один убитый, двое пропавших без вести. Личность убитого устанавливается, но скорее всего это – один из двух пропавших – М. Палладини или Х. Тоскано. Изображение оплавленного «Парабеллума».

– Это пушка Хорхе, – с досадой констатировал дон Себастьян.

Трое членов экипажа получили ожоги и травмы в связи с частичной разгерметизацией причального отсека. Угнан аварийный шаттл лайнера. Грузовой шаттл компании «Борджиа» выведен из строя. Нападение совершено в момент начала погрузо-разгрузочных работ, по всей видимости, с абордажного бота, закамуфлированного под нефункционирующий сателлит. Похищен один контейнер с товаром, доставленным грузовым шаттлом с Мелетты. Согласно спецификации – «изделие, не представляющее художественной ценности». Настораживает то, что первая же проверка показала, что получателем груза означена не существующая в природе строительная фирма на «Кирилофф-пойнт». Охрана лайнера задержала четырех космотакелажников, сопровождавших груз, на том основании, что они были вооружены. Однако, эти лица рассматриваются как жертвы пиратского нападения и в настоящий момент препровождены на планету.

Кадры: четверо угрюмых типов, закрывая лица, спускаются по трапу полицейского «челнока». Откуда-то со стороны в них тычут переносным микрофоном – «удочкой». Голос репортера: «Господа, господа! У вас есть что-нибудь заявить для Ти-Ви Мелетты?»

Неожиданно один из четырех – более заматерелый, чем остальные – поворачивается к камере и зло рявкает: «Пусть Скунс знает, если он меня видит сейчас, что я из него ремней нарежу!!!»