Словарь символики сновидений - Страница 28

Домовые и карлики в сновидениях представляют человеческое наследие многомиллионной давности, записанное в нейронных структурах, опыт, накопленный многими поколениями с самых далеких времен. Эти маленькие человечки – вымышленные персонажи, изображения – следы генеалогической истории и предыстории^♣. Гномы принадлежат земле. Они происходят из мира корней, находятся в их наиболее глубоких и древних ответвлениях. Этим объясняется их вневременная природа и их внешность старичков вне возраста. Таким образом, карлик, домовой, маленький человечек из сновидений в подавляющем большинстве случаев представляют неосознанное знание, переданное предками и принимающее форму этих веселых и шаловливых созданий, готовых прийти на помощь. Неся в себе опыт всех времен, они увлекают за собой сновидящего туда, где он недосягаем для незначительных превратностей повседневной жизни. И пусть сновидящий без колебаний присоединяется к их хороводу[130] или к беззаботному танцу домовых: он обретет в них путь к спокойствию[131] и безмятежности.

Если в сновидении появляются доспехи, терапевт, не боясь ошибиться, должен ориентировать свою интерпретацию помня о двух простых правилах. Анализ будет различен в зависимости от того, является ли пациент мужчиной или женщиной^♣. Следует также принять во внимание, видит ли пациент себя самого в доспехах, или же доспехи принадлежат некоему внешнему по отношению к пациенту существу и представляют некую угрозу.

Доспехи и сопутствующие им средневековые ассоциации должны обратить внимание терапевта на последствия, оставленные кризисом подросткового возраста. Предназначенная для защиты, эта металлическая[132] кожа изолирует живое существо, лишая его всякой гибкости, чувственного контакта с миром. Можно ли представить себе более забавную сцену, чем попытка чувственного контакта между двумя персонажами, одетыми в доспехи? Человек, одетый в доспехи, всегда выдает чувство бессилия, относящееся ко всякой его активности, будь то сексуальная жизнь или общение. Моделью для него является Железная маска^♣. Женщина, одетая в доспехи, выдает свой отказ от женственности, а точнее, свою неспособность установить удовлетворительные отношения с мужчиной. Она идентифицируется с Жанной Д’Арк, мечтая об обете остаться девственницей^♣, надеясь быть принятой за рыцаря. Если же сновидящая должна встретиться лицом к лицу с воином, одетым в доспехи, то эта встреча всегда служит выражением страха^♣ перед насилием^♣ и мужской агрессивностью. Доспехи обычно появляются на очень ранних этапах психического изменения. Они одновременно говорят о той психологической тюрьме, в которой сновидящий или сновидящая, по их ощущениям, находились, и об освобождении из этой тюрьмы как следствии начала процесса осознания своих проблем.

В зависимости от того, каким образом сновидящий смотрит на сокровища, можно понять, пребывает он в состоянии растерянности или же удовлетворенности. В случае страстного желания обладать сокровищем проявляется стремление к богатству и необузданное желание власти. Это желание свойственно воображению сковывающему. Найденное сокровище указывает на обретение внутреннего света^♣ и является и фактором и свидетельством психической самореализации. Оно участвует в воображении трансформирующем. Страстно желаемое сокровище делает психику бесплодной, найденное сокровище ее оплодотворяет. Для спонтанного воображения драгоценные камни состоят из воды^♣, из света^♣ и многоцветья[133]. Фантазии о драгоценных камнях нельзя спутать с фантазиями о прозрачном хрустале. Хрусталь^♣ – это некая структура, материя, прозрачность^♣. Драгоценные камни делают зримой светоизлучающую сущность внутренней тайны.

Иногда всего один драгоценный камень концентрирует в себе безграничную ценность сокровища. Он становится неким талисманом, сила которого вмещает силу всех драгоценных камней. Однако интерпретация символа в подобной ситуации будет неполной, если мы не примем во внимание конкретную окраску данного камня. В подавляющем большинстве сновидений ценность драгоценных камней увеличивается вместе с их числом. Сценарии сновидений, в которых пациент достигает сокровища, могут быть поделены на две группы:

– те, в которых видимые образы означают, что сновидящий достиг центра^♣ самого себя, того неопределенного места, где обнаруживается эта сложная целостность;

– те, в которых воображение помещает сновидящего перед сокровищем, чтобы он мог осознать тщетность своего страстного желания богатства, чтобы он отказался от него и этим отречением возвысил себя.

Драгоценные камни символизируют ослепляющую множественность выражения целостности. Человеческий разум мог бы быть уничтожен неограниченностью разнообразных возможностей, содержащихся в ослепляющем белом^♣ свете. Разум нуждается в ориентирах, в ограничивающем количестве, в последовательности. Виденье драгоценных камней, следовательно, не может длиться дольше, чем вспышка молнии^♣, – этой световой трещины, достаточной, чтобы показать неограниченный потенциал. Чаще всего появление данного символа способствует переходу от ценностных значений обладания к ценностным значениям бытия и сопровождает этот переход.

Образ дракона является результатом странной инверсии процесса воображения. Эта инверсия состоит в том, что сновидение вместо того, чтобы использовать готовое изображение для выражения того или иного значения, создает некий собирательный образ, противоестественный и неопределенный, предназначенный играть роль чистого фантазма. Внимательное изучение онейроидной продукции быстро убеждает нас в том, что сновидение с драконом создается на основе архетипичной матрицы, обуславливающей неточность образа. Даже если мы объединим всю информацию, полученную на основе многочисленных сновидений, словесный портрет дракона останется мутным, ибо такова его природа! Не является ли многообразие проекций подлинным назначением неопределенного образа? Не служит ли дракон в многоплановой игре психологических репрезентаций некоего рода джокером, способным заменить собой любую другую фигуру?

Многочисленные авторы рассматривают дракона как препятствие, которое подросток должен преодолеть, чтобы достигнуть сексуальной автономии. Убийство чудища, таким образом, выступает как некое ритуальное испытание для достижения зрелости. Для других исследователей дракон символизирует тревогу, возникающую при вытеснении инцестуозных желаний. Будучи проявлением темных, скрытых, подземных сил[134], этот образ также может нести в себе значение грозной, пожирающей, кастрирующей матери^♣ и смерти.

Дракон активно участвует в сновидении, он – провокатор. Он стремится быть главным актером в драме, разыгрываемой воображением. Он настолько включен в действие, что позволяет думать, будто сам является изображением вытесненного содержания! Содержания, которое с трудом скрывает желание быть разоблаченным! Выражая многочисленные страхи^♣, активированные и зафиксированные в период страданий подросткового кризиса, дракон в сновидении подобен устрашающей шкуре, в которую прячется чисто фантазматическое содержание психики, или уродливой маске, скрывающей разного рода нелепости и жаждущей, чтобы ее сорвали. Ошибка здесь недопустима: если причиной страдания может быть фантазм, то есть нечто, не опирающееся ни на какую реальную основу, то душевная боль является, безусловно, реальной. И она может быть непереносимой. Существуют химеры, которые мешают счастью гораздо эффективнее, чем конкретные препятствия. Появляясь на онейроидной сцене, дракон становится сигналом возможной победы и фактором, стимулирующим осознание.