Словарь китайской мифологии - Страница 2

Одновременно происходило упорядочение представлений о родословной иерархии пантеона китайских богов. Древнейшим правителем стал считаться Фуси, за которым следовали Ян-ди (Шэнь-нун), Хуан-ди, Шао-хао, Чжуань-сюй. Большинство мифологических сюжетов реконструируют по памятникам IV века до н. э. и более позднего времени. Однако это был уже период, когда в миф верили, в основном в его историзованной форме, чем и объясняются многочисленные противоречия, отраженные сюжетах древних мифов. Отмирание и забвение древних мифологических сюжетов, однако, не означало прекращения мифотворчества в устной народной традиции и появления новых мифических героев и сказаний о них. Одновременно шел процесс активной антропоморфизации древних героев. Так, Си-ван-му из получеловека-полуживотного, чей образ активно использовался в искусстве и литературе рубежа новой эры, превращается в человекоподобную фигуру, и даже красавицу (в литературе). Рядом с ней на Инаньском рельефе изображен тигр – дух запада, принявший на себя ее звериные черты. В эпоху Хань у владычицы запада появляется супруг – владыка Востока – Дун-ван-гун. Фигура его моделирована по образцу более древнего женского божества, это особо заметно в его описании в «Книге о божественном и удивительном», где он воплощен в облике человека с животными чертами: у него птичье лицо, тигриный хвост.

Среди всего многообразия мифов, которые рассказывают нам о создании мира и появлении человека в этом мире из состояния хаоса, можно выделить несколько основных концепций – превращение и деление. В соответствии с одной из этих концепций, живые существа и неодушевленные объекты возникают в результате деления хаоса на несколько первоэлементов. Первым элементом выступает мужское начало, которое признано как светлое и получило наименование ян, а второй элемент – женское начало, выступающее в качестве темного и получившее название инь.

Представление о существовании души у человека было распространено и на животных, растения и весь мир природы: считалось, что все в мире имеет свою душу, что все природные тела и явления: земля, небо, солнце, луна, гром, ветер, горы, реки, птицы, дикие звери и прочее, находясь в расположении каких-то духов, проявляют свою силу, в результате чего возникли тотемизм и поклонение многим богам.

Последовательное структурирование и упорядочивание китайской мифологии усложнило понимание ее развития. Можно лишь догадываться, что китайцы, как и другие народы, почитали змей, ласточек, медведей, слонов, считая их покровителями отдельных родов и племен. Со временем одна из таких покровительниц, приобрела в воображении рассказчиков мифов облик чудовищного змея – дракона, которому было приписано господство над погодными явлениями и небесными телами, водной стихией и особое покровительство царям. Таким же образом почитаемые китайцами реальные птицы превратились в фантастическую птицу фэнхуан, ставшую символом царицы. Облик дракона был придан также богиням и богам, которых почитали как первопредков и создателей мира и Вселенной.

Стоит отметить, что среди огромного разнообразия персонажей китайского пантеона можно выделить несколько групп богов и духов, почитаемых представителями всех религиозных и философских направлений. Среди них небесное божество Юй-ди со своей свитой, божества стихии и природы, местности и города, общественных зданий и домов, медицины, боги-чадоподатели, боги долголетия, счастья, духи и боги богатства, огромное количество приведений, чесов, теней, которые объединены одним термином «гуй», а также боги низшей мифологии.

На рубеже нашей эры и в первых веках нашей эры происходит превращение философского даосизма в религию, впитавшую в себя элементы древних народных культов и шаманских верований. При этом последователи этого учения активно используют в своих целях и некоторые образы древнекитайской мифологии, в первую очередь Хуан-ди и Си-ван-му. Хуан-ди теряет характер древнего культурного героя и становится первым бессмертным, родоначальником и покровителем даосизма как религиозной системы. Однако это не способствует появлению новых мифологических сюжетов о нем. Можно предположить, что такая трансформация образа Хуан-ди была предопределена его местом своеобразного верховного божества в предшествующей мифологической традиции. Иначе произошло с образом Си-ван-му. Она вошла в даосский пантеон уже не как страшная владычица запада, насылающая кары, а как хозяйка снадобья бессмертия. В новых легендах о Си-ван-му само снадобье заменяется плодами бессмертия, растущими на волшебном персиковом дереве в ее саду (эта связь своеобразного древа жизни с женским божеством зафиксирована в мифологиях разных народов). В соответствии с теорией 5 стихий владычица запада получает и еще одно имя Цзинь-му («матушка металла»), поскольку металл соотносится с западом, а ее супруг Дун-ван-гун соответственно именуется Му-гуном («князем дерева»), так как дерево – символ востока.

Трансформация образов этих персонажей, их связь с идеей продления жизни и бессмертия объясняется тем, что эти проблемы были ключевыми для средневекового даосизма, сторонники которого занимались алхимией и поисками различных средств продления жизни (с помощью особых дыхательных и иных упражнений типа йоги, диеты и т. п.). Поэтому неудивительно, что и героями даосских мифов были в основном бессмертные гении. Особо широко были распространены предания о «восьми бессмертных» (басян), покровителях различных искусств и некоторых профессий, творивших чудеса и бывших постоянными участниками пиров у Си-ван-му. К ним относят Хань Чжунли (Чжунли Цюай), Чжан Го-лао, Люй Дун-биня, Цао Го-цзю, Ли Те-гуая, Хань Сян-цзы, Лань Цай-хэ и Хэ Сян-гу. В мифологии даосизма большую роль играли и предания о трех мифических горах Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу, плавающих в море, представление о которых было заимствовано из древнекитайской мифологии. Эти острова представляли собой своеобразный вариант даосского рая, где живут многочисленные бессмертные. Превращение даосизма в религию и разделение «сфер влияния» между буддизмом, конфуцианством и даосизмом привело к тому, что за последним закрепилось «право» изгнания всяческих злых духов, унаследованное от шаманизма. В силу этого особую роль в даосской мифологии стали играть различные повелители духов и бесов (например, Чжан Тян-ши, Чжун-куй, Цзян-тайгун). Даосский пантеон насчитывает тысячи всевозможных бессмертных, святых, духов, бесов, героев местных культов, персонажей «низшей мифологии», а также более 30 тысяч духов человеческого тела и т. п. Весь этот необозримый пантеон возглавлялся первоначально тремя абстрактными мистическими символами (в этой триаде можно видеть подражание идее трех государей – сань-хуан в древнекитайской мифологии) Тай-чу, Тай-су, Тай-и, по другой версии, – Тян-и («небесное начало»), Ди-и («земное начало»), Тай-и («высшее единое»). В процессе развития даосской мифологии и ее приближения к народным культам постепенно абстрактные категории этой триады были персонифицированы в образах Лао-Цзы, Хуан-ди и Пань-гу (иногда Тай-и).

В первых веках нашей эры в Китай из Индии через Среднюю и Центральную Азию начинает проникать такое философское и религиозное учение, как буддизм, со своей развитой мифологической системой. Приспосабливаясь к местным условиям, буддизм в Китае включил в свое учение некоторые основополагающие идеи традиционной китайской морально-этической системы (например, идею сяо – сыновней почтительности). Со временем (к VIII – IX векам) буддисты стали использовать для своих проповедей и старинные китайские сюжеты, в том числе и восходящие к древней мифологии (например, «Сказ-бянвэнь о почтительном сыне Шуне»). Постепенно происхождение тех или иных буддийских персонажей стало связываться с китайскими героями. Так, появляется предание о том, что бодхисаттва Авалокитешвара (кит. Гуаньинь), представляемая в Китае преимущественно в образе женщины, есть перерождение принцессы Мяо-шань, дочери одного из китайских князей, которая отказалась выйти замуж и ушла в монастырь вопреки воле отца. Пройдя через многочисленные испытания, связанные с местью отца, и побывав даже в преисподней, Мяо-шань встретилась с Шакьямуни и была препровождена на гору Сяншань на острове Путо, где стала бодхисаттвой Гуань-инь. В средние же века происходит историзация и других буддийских персонажей, например Кшитигарбхы (кит. Дицзан-ван). По одной из версий, в качестве этого мифологического персонажа был обожествлен некий буддийский монах из корейского царства Силла.