Сломленный герой (СИ) - Страница 48

— Спасибо, — улыбнулся Локи. — Приятно, что хоть кто-то понимает меня. Грег, вы ещё не познакомились? Это же Танос.

— Твой брат, — покивал Уилсон, вдруг чувствуя себя полным идиотом, сидел рядом с ним и пил, понятия не имея, что это демон-каратель бросает на него такие претензионные взгляды. У него всё-таки было оправдание, — Танос не представился, наверное, не видел в этом особой необходимости. — А… он тоже немногословен.

— Некоторых смертных не переношу на дух, — тяжело выдохнув, объяснил своё поведение титан, взгляд у него был тяжелый. — Но в тебе что-то есть.

— Как же ты заключаешь контракты? — искренне удивился Грег.

— Я — каратель, я не заключаю контракты, а наказываю за провинности, — демон побарабанил пальцами по барной стойке. — Имей в виду на будущее.

— Не пугай парня так сразу, — спокойно попросил Тор, чувствуя, что неприятный момент, в котором опять камнем преткновения стала Фригга, миновал. Наверное, стоило сказать ему спасибо, а ещё лучше принять на вооружение его совет. Одинсон часто замечал, как до странности быстро меняется Танос. В некоторых ситуациях он вёл себя как старший брат Локи, его опора и защита, и с этим парнем приходилось считаться. Будь Тор хоть трижды аннунак, а вступать в серьёзный бой с Таносом как-то не очень хотелось, да и Генуан часто был на его стороне.

— Я просто предупреждаю, — пожал плечами титан.

— Я прямо дрожу от страха, — с вызовом отозвался Грег. То ли спиртное неожиданно ударило в голову, хотя выпил он немного, то ли откровенно задел тон демона, этакий надменный всезнающий гуру. Отчего-то колдуну не пришло в голову, что начинать знакомство с тёмным миром с мелочных дрязг — недостойно, а, с другой стороны, он с готовностью отвечает на грубость грубостью. Танос подобрался, и Тор уже успел обеспокоиться за жизнь контрактника Локи, если ётун затеет свару, Одинсон прикроет не задумываясь, — всё, что связано с Локи, имеет к нему прямое отношение, но каратель вдруг сбавил обороты.

— А ты наглый. Локи, ты его сам родил, что ли? — усмехнулся титан. — Прямо-таки яблочко от яблоньки.

— Ну, вы милуйтесь, а мы в сторонку отойдём, — Лафейсон засмеялся и потянул Тора за собой в сторону танцпола. Одинсон послушно следовал за любовником, не вполне понимая, зачем Лафейсон оставил своего хрупкого контрактника с братом, который одним пальцем может раздавить наглого смертного.

Приятная мелодия из 80-х волной накрыла танцплощадку, композиция медленная и тягучая.

«Возвращаюсь в дождливый четверг домой, вспоминая твой мягкий голос», — Одинсон привычно притёрся к своему демону, обхватил талию руками, заглядывал в его смеющиеся глаза, а тот жмурился, как кот, и улыбался, как счастливый и обкуренный наркоман.

«Я включил свет, телевизор и радио, но так и не смог убежать от твоего призрака», — Лафейсон опустил ладони на плечи белокурого демона, внешне так похожего на ангела.

«Куда всё ушло? Куда делся мой привычный мир?», — глаза у Локи светились, словно изумруды, кажется, он был чем-то впечатлён или удивлен, а ещё искорки-загадки вспыхивали в зелёных омутах.

— Что?

— А говоришь, меня ничем не удивить, — чуть пожал плечами Лафейсон, он пальцами перебирал светлые локоны любовника. — Ты заметил, как Танос смотрел на Грега?

— А как он смотрел? — удивился Тор.

— Такой вальяжный и грозный…

— Не понимаю, — покачал головой Одинсон, он глянул в сторону бара. Лафей и Фригга уже пробирались через толпу обратно, Тор скуксился, бросив взгляд на мать, парочка оказалась возле Таноса и Грега, своим появлением они немного разрядили обстановку. — Грег ему явно не по нраву.

— Как раз наоборот, — мелодично протянул Лафейсон, плавно повёл бёдрами. — Он смотрел на него, как ты на меня, когда зажал тогда в лифте. Ты хоть помнишь, как первый раз пил мою кровь?

— Отлично помню, — сощурился Одинсон. — Тем хуже для Грега, когда я зажал тебя в лифте, я хотел тебя проучить, я вовсе не думал, что из этого получится.

— Ах, вот как?! — взбрыкнул зеленоглазый, выпутываясь из капкана горячих рук, сделать это, правда, было довольно сложно. Одинсон не давал и шанса выбраться.

— Ну, не злись, змеюка, — примирительно прошелестел Тор, касаясь губами прохладного виска, Локи сразу же примолк, незатейливая ласка утихомирила возмущение. — Ты — самое лучшее, что со мной случилось. Если бы мне дали выбор снова прожить эту жизнь, я бы выбрал этот путь, ведь он привёл меня к тебе.

— Когда ты говоришь такие слова, я готов простить тебе всё, — Лафейсон ухмыльнулся.

Тор вздохнул и задумчиво поинтересовался.

— Ты никогда не говорил, что так близко к сердцу воспринимаешь мои натянутые отношения с матерью. То, что сказал Танос… Я оскорбляю твои чувства, да?

— Я буду благодарен хотя бы за то, что в моём присутствии ты не будешь выказывать в её сторону такой пагубной реакции, — пожал плечами Локи.

— Ты мог бы сам об этом сказать, уже давно.

— А я думал, ты сам заметишь, — сощурился Лафейсон, он напрягся, стал двигаться как-то нехотя. — Послушай, я всё понимаю, ты её не перевариваешь, и у тебя есть на это причины, но она пытается с тобой помириться, а ты отталкиваешь её снова и снова. Ты не обязан любить её, даже слушать, но прояви хотя бы немного уважения — она дала тебе жизнь, да-да, у них с Малекитом была своя цель, но она — часть этой жизни, часть нашей с тобой жизни.

Локи вдруг замолчал, понимая, что не время и не место для такого разговора. Зеленоглазый вздохнул и отвернулся, он всё так же танцевал, уже более расслабленно, и не стал прерывать минуту затишья, позволяя Тору самому решить, продолжить эту тему или же закрыть её на время.

— Я не знаю, что сделать, Локи, — серьёзно заговорил Одинсон. — Не знаю, хочу ли что-то делать. Я уже не презираю её и практически не злюсь, просто не желаю иметь с ней ничего общего.

— Ты злишься, — покачал головой Лафейсон, опровергая слова любовника. — Если бы тебе было всё равно, ты не стал бы обращать на неё внимание. Пригласи её на танец.

— Что? Ни за что! — возмутился Тор. — Даже не проси! И не смотри так! Я не стану!

Лафейсон опустил свою голову на плечо любовника и стал тихо мурлыкать в такт музыке.

— И не мурчи, демонище! — взмолился Одинсон, против воли млея от того, как демон без слов способен сломить его железную решимость, к такому низкому методу он прибегал довольно редко, но уж если он начинал мурлыкать, как кот, у Одинсона сдавали нервы. — Локи, это низко.

Лафейсон хихикнул, и его губы оказались прямо у мочки уха белокурого демона, зеленоглазый мурлыкал, как заведённый, как чёртов суккуб, тёрся бёдрами о его бёдра и всем своим видом показывал — своего он добьется, так или иначе. Тор тяжело сглотнул.

— Локи, это просто жестоко…

— Пригласишь её на танец? — прошелестел Лафейсон.

— Нет.

— Пригласи.

— Не-ет.

Локи прихватил нежную мочку зубами, а Тор закусил губу, готовый к поражению.

— Ладно, змеюка, сдаюсь.

— Прямо сейчас, пока ты не передумал, — потребовал Лафейсон, на что Тор скуксился, как после лимонного сока. — Прямо сейчас, Тор. Ну же, смелее.

К барной стойке любовники возвращались с разным настроением — Локи выглядел победителем, а Тор, разумеется, проигравшим, а чувствовал себя вообще неудачником. Но спорить с любимым — всё равно, что плевать против ветра, в себя же и попадёшь. Тору отчаянно не хотелось делать то, чего он не хочет, но их с Локи отношения перешли все уровни притирки. Они больше не ставили друг другу условий, они стали одним целым и влияли на поступки друг друга в равной степени. Ну, может, Локи первенствовал чаще. Одинсон просто должен пригласить на танец свою мать и решить, наконец, эту проблему, он не хочет больше к этому возвращаться.

— Фригга? — заговорил Тор таким тоном, словно хотел отвести ведьму в сторонку и придушить, он протянул руку в её сторону и продолжил не терпящим возражений тоном. — Позволь пригласить тебя на танец.

Ведьма отреагировала спокойно. Локи улыбнулся Тору, ментально умоляя того не делать глупостей, просто поговорить. Лафея обеспокоил странный жест Одинсона, но, глянув на любимого сына, он быстро понял — тут без него не обошлось. Танос и Грег притихли, хотя до того нехотя вели какую-то беседу.