Сломанный меч - Страница 37

Но не для Скэфлока, которого больше не волновала ни величественность, ни удивление, ни страх. Он подошел к ним с высоко поднятой головой и приветствовал их.

Раздался сильный голос длинной Руки:

— Добро пожаловать, Скэфлок Эльфхаймский, выпей вместе с вождями страны Сидов.

Он сделал знак, чтобы Скэфлок сел в свободное кресло между самим Мананнан и его женой Фаид. Слуга принес золотые кубки с вином Тирнан-Ога, и, когда они его выпили, полилась музыка арф, запели барды.

Крепким и сладким было это вино: оно влилось в Скэфлока подобно огню и развеяло его усталость. Но от этого он стал еще мрачнее.

Ангус Ог, беловолосый воин, спросил:

— Как идут дела в Эльфхайме?

— Вы знаете, что плохо, — выпалил Скэфлок. — Эльфы сражаются одни и проиграют — точно так же Тролльхайм по одиночке проглотит остальные народы фэри.

Луг твердо ответил:

— Дети Дану не боятся троллей. Нам, победившим Фоморов, нам, уступившим Сыновьям Миля и все равно ставшим их богами, чего нам бояться? Мы бы с радостью отправились на помощь Эльфхайму…

— Да, с радостью! — Дав Берг ударил кулаком по столу. Его волосы были красными как факел в голубых сумерках пещеры, его крик разбудил спавшее в пещере эхо: — Мы уже сотни лет не воевали по-настоящему! Почему нам не отправиться в Эльфхайм за победами и славой?

— Ты прекрасно знаешь почему, — сказал Эохаид Мак Элатан, Отец Звезд. Он сидел завернувшись в мантию цвета голубых сумерек, и маленькие яркие огоньки мерцали на ней, в его волосах и глазах.

— Это не просто война. Она часть долгой борьбы между старыми богами Юга и их врагами из Вечного Льда; и трудно сказать какой именно стороны следует опасаться. Вступив в эту войну мы рискуем потерять нашу свободу и стать пешками в общей игре за раздел мира.

Скэфлок сжал подлокотники кресла так, что руки его побелели. Его голос немного дрожал:

— Я пришел просить не помощи в войне, как бы она не была необходима. Я хочу попросить у вас корабль.

— А можно узнать зачем? — заговорил Кролл.

Скэфлок быстро рассказал о даре Эзира и добавил:

— Мне удалось выкрасть меч у Эльхфа и узнать при помощи колдовства, что у Сидов я смогу получить корабль, который доставит меня в Етунхайм. Вот за ним я и пришел сюда. — Он склонил голову. — Да, я пришел как нищий. Но если мы победим, вы убедитесь, что эльфы не скупы.

— Я бы хотел увидеть это лезвие, — сказал Манан нан Мак Лир. Он был высоким и сильным, с серебристо-золотыми волосами и белой кожей. Его глаза навивали сон, они были то зелеными, то серыми, то голубыми, голос его был мягок, хотя мог перерасти в рев. Он был богато одет; нож его был украшен золотом, серебром и драгоценными камнями, но на плечах его была огромная кожаная мантия, по которой было видно, что она пережила много дождей, бурь и солнца.

Скэфлок развернул сломанный меч и Сиды, которые могли дотрагиваться до железа, точно так же как и переносить дневной свет, столпились вокруг него. Но они тут же отскочили, почувствовав какое зло было заперто в этом лезвии. Ропот пробежал по их рядам.

Луг поднял голову и тяжело посмотрел на Скэфлока.

— В злом деле ты замешан, — сказал он. — Демон спит в этом мече.

— А чего вы ожидали? — пожал плечами Скэфлок. — Он приносит победу.

— Да, но он приносит также и смерть. Когда ты возьмешь его в свои руки, он станет твоим собственным проклятием и убийцей.

— Ну и что с этого? — Скэфлок снова завернул меч. Меч звякнул, в наступившей тишине этот звон прозвучал очень громко, и было что-то леденящее в этом звоне.

— Я прошу у вас корабль. Я прошу именем дружбы, которая была между Сидами и эльфами, именем вашей доблести, как воинов и именем милосердия как сыновей матери Дану. Вы мне дадите корабль?

Стало еще тише. Наконец Луг сказал:

— Становиться трудно не помочь тебе…

— А почему не помочь? — закричал Дав Берг. Он высоко подбросил свой нож и вновь его поймал. — Почему не собрать войско Сидов и не выступить против вероломного Тролльхайма! Представьте, какое унылое и серое зрелище будет представлять собой Фэри если эльфов раздавят!

— К тому же тролли все равно нападут на нас потом, — добавил Конан.

— Успокойтесь господа, — приказал Луг. Нам нужно все обдумать. — Он выпрямился. — Но так или иначе, ты — наш гость, Скэфлок Приемный Сын Эльфов. Ты сидел за нашим столом и пил наше вино, и мы помним, как нас раньше принимали в Эльфхайме. И мы не можем отказать в таком маленьком одолжении, как корабль. И еще, я, Луг Длинная Рука, и Племена Богини Дану вольны делать что захотят, не спрашивая позволения у Эзира и Етунов.

Тут поднялся шум, сверкнуло поднятое вверх оружие, мечи зазвенели о щиты и барды запели воинственные песни. Среди общего шума Скэфлок услышал спокойный и тихий голос Мананнана; он говорил Скэфлоку:

— Я дам тебе корабль. Величиной он всего с лодку, но он лучший в моем флоте. А поскольку он очень сложен в управлении, а путешествие обещает быть интересным, я поеду с тобой.

Этому Скэфлок обрадовался. Большая команда на корабле привлекала бы много внимания, а морской король был лучшим матросом, которого только можно было желать.

— Я могу поблагодарить тебя на словах, но достойней сделать это клятвой названных братьев. Завтра…

— Не надо так спешить, — улыбнулся Мананнан, и с тревогой посмотрел на Скэфлока. — Сначала мы немного отдохнем и попируем. Я вижу тебе нужно немного развеяться, и к тому же, путешествие в Страну Великанов нельзя предпринимать, не подготовившись к нему хорошо.

Скэфлок ничего не сказал против. Внутри он разозлился. Не развеется он за эти дни. Вино лишь будило память…

Он почувствовал как его легко коснулась чья-то рука. Он повернулся, перед ним была Фанд, жена Мананнана.

Величественной и прекрасной была женщина племени Богини Дану, она была рождена богами, а говорить об их великолепии не нужно. И среди них она выделялась.

Ее шелковые волосы, золотые от солнечного света летних вечеров, стекали волнами из-под ее короны к ногам. Ее одежды сияли оттенками радуги, ее округлые белые руки сверкали драгоценными камнями, но ее красота затемняла любые украшения.

Ее большие фиолетовые глаза смотрели прямо вовнутрь Скэфлока. Ее тихий голос лился музыкой: — А ты бы отправился в Етунхайм один?

— Конечно, госпожа, — сказал Скэфлок.

— Ни один смертный не возвращался живым оттуда, кроме Тьялни и Ресквы, которые путешествовали туда вместе с Тором. Ты или слишком смел или слишком безрассуден.

— Какая разница, где умереть? В Етунхайме или где-нибудь еще?

— А если ты останешься жив… — Она выглядела более огорченной, нежели испуганной. — Если ты останешься жив, ты действительно принесешь оттуда меч и выпустишь его на свободу… зная, что в конце концов он повернется против тебя самого?

Он безразлично покачал головой.

— Я вижу, ты смотришь на смерть как на своего друга, — сказала она тихо. — Странная подруга для такого молодого мужа.

— Зато самая надежная, — сказал он. — Можно быть уверенным, что смерть всегда будет на твоей стороне.

— Я вижу ты обречен, Скэфлок Сын Эльфов, и это меня огорчает. Со времен Ку Кулайна не рождалось у смертных такого человека как ты. И еще печально мне видеть, как веселый, радостный мальчик, которого я помню, вырос в мрачного, черного человека. Червь завелся у тебя в душе, и боль подталкивает тебя к смерти.

Он ничего не ответил, опустил руки и посмотрел на нее.

— Но горе тоже умирает, — сказала она. — Ты можешь его пережить. А я постараюсь защитить тебя, Скэфлок.

— Прекрасно! — проворчал он, не в силах больше сдерживаться. — Ты будешь оберегать своим волшебством мое тело, а она будет молиться о моей душе!

Он повернулся и пошел к винным чашам.

— Печальным будет твое Путешествие, Мананнан, — сказала она мужу.

Морской король пожал плечами.

— Пусть он делает, что хочет. Поездка все равно меня развлечет.

Через три дня Скэфлок стоял на берегу моря и смотрел, как лепрехун выводил корабль Мананнана из грота. Это было небольшое стройное судно. Его серебристый корпус казался слишком хрупким для суровых вод. Мачта была покрыта узорами из слоновой кости, а паруса и снасти были обшиты крашеным шелком. На носу была изящная золотая фигура Фанд.